– Семен, а может, вы мне сумеете помочь?
– Что такое?
Я расстегнула сумку, поворошила ее содержимое и выудила серебряную зажигалку.
– Скажите, это случайно не принадлежит Веронике?
– Нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно. А что?
– Я вчера была у вас, и мне показалось, что я нечаянно прихватила эту зажигалку, – соврала я.
– Нет. Таких зажигалок в нашем доме точно нет, – покачал головой Семен.
– Странно, – протянула я. – Впрочем, я вчера еще много кого навещала... Ну, простите, что задержала вас. Вы, должно быть, на работу торопитесь, – спохватилась я и уже отвернулась к своей машине, собираясь запрыгнуть в салон, но меня остановил оклик Семена:
– Таня!
– Что? – Я обернулась. Встревоженный взгляд Зиновьева блуждал по моему лицу. Только теперь я заметила, что Семен сегодня какой-то вздернутый, нервный.
– Что? – повторила я свой вопрос.
– А вы давно знакомы с моей женой? – ни с того ни с сего спросил он, при этом старательно избегая встречаться со мной взглядом.
– Достаточно... – ответила я.
– После того как Вероника поругалась с Людой, вы первая ее знакомая, которая пришла к нам в дом. Скажите, она делилась с вами какими-нибудь секретами?
Я совсем опешила. Делилась ли Вероника со мной секретами? Ну, вообще-то один ее маленький секрет о посещении ломбарда я знаю. Решив, что это дает мне полное право на положительный ответ, я сначала неопределенно пожала плечами, а затем осторожно кивнула. Кажется, именно такого ответа Семен от меня и ждал.
– Что вы хотите этим сказать? – на всякий случай решила уточнить я.
– Танечка, – Семен схватил меня за руку, – у меня к вам очень деликатный разговор. Давайте сядем в мою машину и обо всем поговорим!
– Но, – я попыталась отнять у него свою руку, что, впрочем, не принесло особых результатов.
– Я сейчас в таком отчаянии.
Я посмотрела на Семена. Да, он не врал насчет отчаяния.
– Ну, хорошо, – с неохотой согласилась я, хотя роль «жилетки» мне никогда не нравилась, но моя профессия обязывала меня идти на некоторые уступки, а иногда и жертвы.
Мы сели, и Семен почти тут же закурил. Я же терпеливо ждала, когда он начнет изливать душу.
– Мне стало кое-что известно о Веронике, – наконец произнес он.
«Ну, разумеется, она сдала в ломбард все свои украшения. Нечего было даже надеяться, что муж этого не заметит», – подумала я.
– Мне кажется, что моя жена попала в какую-то ужасную историю, но мне ничего не хочет рассказывать, – продолжал Семен. – Это так?
Я замялась. Не знаю, имею ли я право рассуждать с посторонним человеком о его личной жизни... «Впрочем, не я начала этот разговор», – решила я и тут же дала абсолютно честный ответ:
– Думаю, да.
Семен тяжело вздохнул.
– Ну, мне известно далеко не все, – тут же исправилась я.
– Но это-то вы сможете объяснить!
Семен достал из кармана конверт и протянул его мне.
– Не уверена, – призналась я, не совсем понимая, что именно требуется от меня в данной ситуации.
– У Вероники совсем не осталось подруг, – снова завел старую песню Семен. – Вы единственная, кого я видел рядом со своей женой за последние недели. Значит, вам она должна была рассказать об этом.
– О чем?
– Посмотрите, – Семен протянул мне конверт.
– Вы уверены? – на всякий случай уточнила я, прежде чем заглянуть внутрь. Впрочем, вопрос был задан исключительно ради приличия.
Я раскрыла конверт, вытащила из него аккуратно сложенный лист бумаги и пробежала взглядом по строчкам, напечатанным большими буквами.
«Если ты еще не веришь, что я вернулась, то предлагаю встретиться сегодня в двенадцать часов ночи на заброшенной стройке за городом. Приноси деньги, иначе твой муж все узнает. Люда».
– Что это?! – воскликнула я.
– Это я у вас хотел спросить!
– А откуда это у вас? – Я все еще не верила своим глазам.
– Сегодня утром я, как всегда, опаздывал на работу и забыл ключи от машины дома. Пришлось возвращаться. Проходя мимо почтовых ящиков, я заметил какой-то конверт, достал его, а там...
– Теперь все понятно... – пробормотала я.
– Что вам понятно?
Я внимательно посмотрела на Семена и вздохнула. «Еще одна ложка дегтя уже ничего не испортит», – подумала я, а вслух сказала:
– Понятно, зачем Вероника продала все свои украшения. Честно говоря, я только об этом и знала.
– Моя жена продала все свои украшения?! Но ведь это большие деньги!
– Очевидно, именно столько и просят шантажисты.
– Шантажисты?! Но как? Почему? За что?
– Не знаю, но думаю, ответы на все эти вопросы можно получить.
– Как?
– Нужно вернуть письмо в почтовый ящик и ни о чем не говорить Веронике.
– Вы с ума сошли?! Мою жену шантажируют, возможно, ей угрожает опасность, а я должен молчать? Если бы она не уехала в больницу к тетке, я бы прямо сейчас с ней обо всем поговорил.
– Послушайте меня. Несколько дней назад погибла Людмила Соболева. Вы же с ней были знакомы? Это произошло при очень странных обстоятельствах. Кто-то инсценировал самоубийство девушки, стараясь представить все так, будто она повесилась из-за неразделенной любви к своему бывшему мужу Леониду. Но все дело в том, что Людмила любила другого человека. И Вероника это знала, она просто не могла этого не знать, поскольку Люда начала встречаться с этим человеком еще до их ссоры. Понимаете? Но теперь Вероника старательно молчит об этом. Она вообще о многом предпочитает молчать...
Семен смотрел на меня во все глаза, а когда я замолчала, тихо спросил:
– Кто вы такая?
Моя осведомленность просто обязывала во всем сознаться, и я протянула ему свою лицензию частного детектива.
– Так вы... сыщик?
Я кивнула.
– Ну, теперь действительно все понятно.
– Так вы согласны на мое предложение? Обещаю, я вам предоставлю всю интересующую информацию о Веронике, а вы пока что не будете с ней заговаривать об этом письме и шантажистах. Идет?
– Идет, – немного подумав, согласился Семен.
– Вот и отлично. А теперь езжайте на работу. Я все выясню. Обещаю.
Не прощаясь, я выбралась из душного салона и хлопнула дверцей.
– Только ни слова Веронике, – напомнила я, наклонившись к окошку.
Семен кивнул и повернул ключ зажигания. Машина тронулась с места и медленно покатила вдоль тротуара, а я поспешила к своей «девятке». Забралась в салон, раскрыла письмо, полученное от Семена, и перечитала его еще раз. «Если ты еще не веришь, что я вернулась, то предлагаю встретиться сегодня в двенадцать часов ночи на заброшенной стройке за городом. Приноси деньги, иначе твой муж все узнает. Люда».
– Если ты не веришь, что я вернулась... – повторила я вслух.
Память услужливо выдала мне картинку из недавнего прошлого. Вот я на кухне в доме Зиновьевых. Вероника совсем не желает со мной разговаривать. Я встаю, чтобы уйти, но вдруг раздается телефонный звонок. Вера берет трубку. Она внимательно слушает, потом подходит к окну, отодвигает занавеску, а потом теряет сознание. Я выглядываю в окно и вижу блондинку в красном платье. Что тогда сказала Вера, придя в сознание? «Она вернулась... Люда вернулась...» А потом я уже покидаю их квартиру, спускаюсь на второй этаж и замечаю у почтового ящика Зиновьевых странного парня в капюшоне. Он явно нервничал, а увидев меня, быстренько что-то уронил в ящик и скрылся. Затем я замечаю этого человека, когда он садится в машину к блондинке в красном платье, и они уезжают.
Блондинка в красном...
Я схватила свою сумку, вытряхнула все ее содержимое на сиденье и из кучи вывалившихся вещей схватила фотографию Люды. Молодая улыбающаяся девушка с белыми волосами в красном сарафане.
Мне стало слегка не по себе.
Я быстро собрала вещи обратно в сумку, прихватила конверт, выбралась из машины, а затем быстро пересекла двор и вошла в прохладный подъезд элитной новостройки. Благо память у меня хорошая, так что почтовый ящик Зиновьевых я нашла без особого труда. Уронив в ящик конверт с письмом, я тут же поспешила уйти.
Дольше задерживаться во дворе я не стала, села в машину и вырулила на трассу. На этот раз мой путь лежал в дом господина Демьянова. Пора брать быка за рога.
* * *
Дверь мне, как и в прошлый раз, открыла Алиса. В домашнем халатике, с темно-русыми волосами, забранными в хвост, без следов макияжа она была ни дать ни взять белая моль. Она оценивающе осмотрела меня с ног до головы, и в ее взгляде я уловила нечто похожее на ненависть. «Неужели она никак не может простить мне тех дурацких вопросов?» – подумала я. Хотя, если быть честной, Алисе было за что на меня обижаться.
– Привет, – я улыбнулась как можно более дружелюбно.
– Привет, – Алиса улыбнулась мне в ответ.
