С этими словами он начал удаляться, растворяясь в темноте.
Мы его больше не интересовали.
* * *
Проводив взглядом его широкую спину, скрывшуюся в темноте, я вернулась к проблеме. Конечно, неудобно вышло… Напрасно потревожила человека. Не зря говорят — законопослушание, как и добрые дела, наказуемо…
— Куда же она могла деться? — озадаченно повторяла я, обшаривая кусты и обследуя все окрестности. Никаких следов…
Предположим, что убийца ее просто решил припрятать. Но тогда остались бы следы. Ведь Света была высокой девушкой и, конечно, не пушинкой. Перетащить ее можно было только волоком. Но ведь трава бы-ла примята только в месте, где лежало тело. И — все… В остальных местах она вальяжно торчала и была такая высокая, что я невольно подумала о том, что Адымчар не та-кое уж свободное от радиации место, в чем меня пытаются убедить газеты.
— А ты уверена, что она была мертвая? — робко поинтересовался Виталий.
— То есть? — обернулась я. — Ты хочешь сказать, что человек, лежащий ночью в кустах без движения и с остекленевшими глазами, — живой? Я же наклонялась, щупала пульс…
— А если у Светы был приступ летаргии? — предположил Виталий. — Потом он прошел, она встала и пошла домой…
— Да, вот именно. И теперь начнет ломиться к тебе в двери, как Лигейя у Эдгара По, — съехидничала я. — Ты спишь себе в своей пивной хижине, а к тебе ломится Света, замотанная в саван…
Виталий поежился.
— Ты нарочно? — простонал он. — Мне и так не по себе, а ты еще шутишь.
— В чем ты меня обвиняешь? — удивилась я. — Подозреваешь, что именно мне принадлежит идея сначала положить сюда труп, потом его зазомбировать и негативно повлиять на твою психику? Если у меня и были склонности к садизму, то природная лень постоянно мешала мне достигнуть в этой области такого совершенства… Придумай лучше, куда они могли ее утащить…
— Кто они?
— Убийцы, — сурово сказала я, продолжая осматривать заросли.
— Почему во множественном числе?
— Потому что один тащил бы ее волоком и остались бы следы… — терпеливо объяснила я, наклоняясь к кусту, под которым что — то чернело. — А так — тело взяли двое, один за руки, другой за ноги, и понесли. Узнать бы, куда понесли — вот был бы «дар небес».
Но пока «дар небес» был на первый взгляд очень скромный. Небольшой дамский органайзер покоился под кустиком. Конечно, он мог принадлежать и не Свете, а еще кому-нибудь из тех, кто сидел и отдыхал здесь. Но я на всякий случай воспользовалась возможностью прикарманить вещицу, посланную мне свыше, и незаметно спрятала ее в карман.
Почему я решила ничего не говорить Виталию — не знаю. Просто мне показалось это совершенно лишним.
Больше небеса «даров» не послали, и я, вздохнув, тщетно бросала в их зияющую черноту просящие взгляды.
— Таня, может быть, пойдем? — послышался слабый голос Виталия. Он смотрел на меня умоляюще, и сердце мое дрогнуло, преисполнившись жалости.
— Сейчас, — согласилась я с неохотой. Мое профессиональное любопытство призывало меня еще побегать по окрестностям в поисках Светиного тела. И тут у меня возникла неплохая идея. Сейчас я отвезу Виталия к даче и взгляну на соседствующий с его хибарой дом.
А вдруг мои спутники правы: Света действительно почувствовала себя плохо, упала в обморок, а потом пришла в себя и отправилась домой.
Хотя лично мне все это казалось совершенно невероятным. Нет уж, умерла так умерла…
Однако проверить не мешало.
Поэтому я поднялась и сказала Виталию:
— Ладно, давай оставим все на завтрашний день. Поисследую завтра… Наверняка что-то найду.
И мы пошли к машине.
* * *
Доехали мы до хибары Амелиных без приключений — хотя я честно оглядывалась по сторонам, в надежде встретить хотя бы одно. Дороги были совершенно пустынны, злоумышленники спрятались и теперь наслаждались мыслью, что им удалось загнать меня в тупик.
— Все-таки куда же она делась? — вопрошала я в пустоту. — Виталий дернулся и как-то странно посмотрел на меня.
— Тань, ну нету ее, и ладно. Тебе что, больше всех надо? Или тебе не дает покоя инстинкт сыщика?
— Кстати, откуда ты знаешь, кто я такая? — поинтересовалась я.
— Да все просто, — усмехнулся он. — Ты помогла родителям моего друга. Он был в тебя влюблен. И даже фотографию твою мне показывал. Может быть, ты его помнишь? Стас.
О, боже! Опять этот жалкий любитель «СД — ромов» возник на горизонте!
— Нет, — отрезала я. — Не помню.
По моей реакции он понял, что не надо «пробуждать во мне воспоминаний». Гиблое дело…
Мы подъезжали к дому. Окна были темные.
Что и требовалось доказать…
— Слушай, а здесь еще кто-нибудь живет? — спросила я.
— Да, периодически. Все больше парами. Красивые, как с журнальных обложек…
— А Света? Она тут часто бывала?
— Знаешь, нет. Последнее время она приезжала разве что пару раз и… Мне кажется, что жила в другом месте. Сюда только приходила. Странно так — встанет на углу и смотрит на дом. Причем выбирала место так, чтобы со стороны дома ее не было видно…
— А ты, кстати, с ней общался?
— Да. Я ее неплохо знал, — как-то грустно проговорил Виталий.
Я затормозила, открыла дверцу. Вышла на свежий ночной воздух. Где-то голосил лягушачий хор, исполняя «свадебные марши». Странный, казалось, незыблемый покой таил в себе разлившуюся в воздухе капельку тревоги. Или мне просто что-то казалось? Может, я просто переношу на окружающее собственные невзгоды?
— Зайдешь ко мне? — отвлек меня от размышлений Виталий.
Я отрицательно покачала головой. Нет. У меня есть маленькая находка, которую я должна срочно изучить.
— Давай до завтра, — предложила я.
Он вздохнул, мне показалось, с облегчением. Похоже, сегодняшние события изрядно утомили и его.
— Спокойной ночи, — пожелал он мне. Ответом ему была лишь легкая улыбка на моих губах.
Сомневаюсь, что моя ночь будет спокойной, дружок.
* * *
Естественно, мое настырное «альтер эго» погнало меня назад, к пляжу. Хорошо хоть под рукой всегда находилась моя газовая, как выражается Мельников, «зажигалка».
Вернувшись на пляж, я с упорством маньяка облазила снова кусты, в надежде поживиться еще какой-нибудь находкой. Впрочем, ничего не обнаружив, я не отчаялась. Окинув взглядом стену окружающего пляж леса, я решительно двинулась туда.
Стараясь быть бесшумной, как легкий лепесток дикой розы, я прочесала все вокруг. Следов не было… Пески же в Адымчаре отродясь не бывали зыбучими и поглотить таинственную пропажу никак не могли. Конечно, на всякий случай я проверила почву на предмет зыбучести — а вдруг нездоровая экология сделала ее таковой. Но нет… Песок был нормальным, никуда не утягивал, разве что скрипел под ногами…
Волга тоже вела себя смирно, тихо плескалась у моих ног и производила впечатление вполне спокойной реки. С тех пор, когда Стенька Разин утопил в ней княжну, она никаких порочных тайн не хранила.
Поэтому я нащупала в кармане куртки маленький органайзер и решила, что на сегодня, видимо, достаточно и этого.
Я вернулась к дачам… Ноги у меня гудели, а голова была переполнена туманом полного непонимания.
Я вошла в дачку, включила свет и поставила чайник.
— Сейчас, подпитавшись живительной силой кофе, мы попробуем что-нибудь надумать, — пообещала я себе.
Органайзер я положила на столик и направилась за кофе.
Правда, вспомнив, что в этой местности находки исчезают так же непонятно, как и появляются, почти бегом вернулась назад и схватила его в руки. Затем поднялась на второй этаж уже вместе с ним.
Кофе у моих приятелей имелся, я нашла его и спустилась вниз. Поставив чайник, я открыла записную книжку на первой странице.
Приступ хохота потряс мой организм.
Все мои старания были напрасными. Органайзер вовсе не принадлежал Свете, представьте себе… А соответственно, вряд ли мог оказаться мне полезным.
Хотя я все же не отметала возможности, что его выронил убийца.
Поэтому решила, что изучить его все-таки стоит…
* * *
Отпив глоток из чашки, я открыла изящную записную книжку. На первой странице, где обычно пишутся исходные данные, было пусто. Наверху, в самом углу стояли инициалы «В. П.».
Я хмыкнула. То, что органайзер женский, я не сомневалась. Более того, он принадлежал женщине состоятельной, любящей пустить пыль в глаза. Показаться, так сказать, деловой леди. Это у меня все в совершенном беспорядке, а у таких вот дамочек страсть к порядку граничит с фанатизмом.
Ладно, кивнула я и перевернула первую страничку. «В. П.» дальше вообще ничего почти не писала. Вся ее «деловитость» заключалась в редких напоминаниях самой себе, что пора посетить парикмахерскую, косметолога и магазины. Телефоны тоже были редкими. В основном господствовали номера все тех же самых магазинов и парикмахерских. Так что к концу просмотра я почти смирилась с тем, что мой «подарок небес» плохо вяжется с картиной преступления. Скорее всего он потерян какой-то богатенькой дамочкой, отдыхавшей на пляже незадолго до Светиного убийства. Единственное, на что хотелось надеяться, — может быть, хозяйка что-нибудь видела? Поэтому, может, и предпочла убежать, забыв свою дорогую безделушку.
