Я мрачно отпила еще глоточек и затянулась сигаретой, вперив в потолок мрачный взгляд.
Органайзер лежал передо мной, кокетливо сверкая позолоченной буквой на обложке, и не собирался давать мне ровным счетом никаких подсказок. Чисто машинально я потянулась к этой изящной безделушке и снова начала перелистывать малозначимые страницы. В основном шли инициалы, и некоторые телефоны были не нашенские — то есть в основном дамочка предпочитала мотаться за границу. Это рождало в моей голове подозрение, что она, эта самая «В. П.», является представительницей нового сословия. Вздохнув, я подумала, что меня бы тоже устроила такая жизнь. Едешь к косметологу в какой-нибудь там Дюссельдорф, а к парикмахеру — в Лондон. Нет, все-таки — где мой кувейтский старикан с нефтяными вышками? Совсем уж без него стало мне тоскливо…
В этот момент мой взгляд наткнулся на наш, тарасовский номер телефона, который показался мне очень знакомым. Я подскочила. Инициалы, стоявшие рядом с номером, я тоже могла бы расшифровать.
«С. Т.» — уж не Светлана ли Точилина? Телефон был ее. Значит, владелица органайзера знала Свету… А если она ее знала да еще и умудрилась потерять там свою вещь, значит… Выводы напрашивались сами.
— Все замечательно, вот только попробуй ее найди, — саркастически усмехнулась Таня Вторая.
— А вот и найду, — пообещала я, продолжая изучать мелкие закорючки, кружком прыгавшие вокруг имени Светы.
Почерк у этой дамы был просто гениальный. То есть в том плане, что, как положено гениям, дама писала столь неразборчиво, что легче было заняться графологией, чем понять, что она имела в виду, обводя Светины инициалы этими завитушками.
«А я пр. не н.». Далее несколько раз было написано и подчеркнуто слово «важно» с тремя восклицательными знаками.
В общем, загадочная «наскальная надпись» заняла мое воображение, но умом я прекрасно понимала, что без хозяйки мне здесь не разобраться.
Вот только где эту «В. П.» найти бы? И как?
Решение пришло внезапно, как всякое простое озарение.
Надо завтра дать объявление в газету о находке, решила я. Если дама не виновна ни в чем, она обнаружится. Вещь-то ей нужна. Если, скажем, она и замешана в кровопролитии, то все равно может думать, что я ничего не знаю.
Хотя, с другой стороны, где гарантия, что таинственная «В. П.» читает газеты? Судя по ее пристрастию к салонам красоты и магазинам, она вряд ли станет тратить время на газетки!
Но, может быть, мне повезет, и эта женщина как раз захочет поискать торговые точки в нашем городе? А для этой цели как раз и нужны газетные объявления. Итак, выберем самую популярную, которая чаще других попадается на глаза, — и попытаемся выйти на связь с этой загадочной женщиной.
В любом случае, попытка-то не пытка.
От такого Соломонова решения мне стало легче дышать, и я даже замурлыкала себе под нос, как счастливая кошка.
Ночь уже царствовала на земле, а завтрашний день обещал быть довольно напряженным.
Я свернулась калачиком под пледом и закрыла глаза, позволяя своему телу и гениальному уму отдохнуть.
Сон сразил меня почти мгновенно, и уже через пять минут я плавала в безвоздушном пространстве, стараясь обходить коварные омуты снов и ночных видений.
* * *
Утром я вскочила, почти выспавшаяся и бодрая. День предстоял хлопотный, и перед отъездом надо было заглянуть к Виталию, который обещал мне поведать то, что ему известно о Свете.
Я заперла дачу и поехала к поселку.
Попетляв по извилистой дороге, остановилась перед хижиной «дяди Тома» и нажала на сигнал. Мой зов был напрасным. Виталий, судя по всему, еще спал. Время было раннее, но что поделаешь? Придется разбудить…
Я вышла из машины и решительно направилась к домику. На ходу я, не удержавшись, все же бросила взгляд на так занимающий мое воображение «замок» с башенками. Но там, как и вчера, было тихо и пустынно.
Толкнув калитку, я с удивлением обнаружила, что она заперта. Интересно, куда подевался хозяин? А если его убили, как нечаянного свидетеля?
Я еще раз попыталась прорваться за ворота — перелезла через забор. Условности сейчас меня не волновали.
Через минуту я стояла перед его окном.
В комнате было пусто. Никого.
— Девушка, вы Виталия ищете? — услышала я голос за своей спиной.
Обернувшись, я увидела женщину в соломенной шляпе и белых шортах. Туалет дополнял лишь лифчик от купальника. Мать, поняла я. Какая несимпатичная любительница строить дома из пивных бутылок…
— Да, — кивнула я. — Мы договаривались встретиться.
— Он предупреждал, что вы появитесь. Ему пришлось срочно уехать. Вы уж его извините, хорошо?
Женщина протянула мне ладонь, которую я пожала, прекрасно понимая, что наше общение мать Виталия считает законченным.
Обескураженная, я направилась к машине. Надо же, так со мной обойтись!
Правда, ветерок немного охладил мою разгоряченную гневом голову, и я решила, что все не так безнадежно. Найду его в Тарасове. Правда, придется обращаться за помощью к… Но не будем об этом.
Проезжая мимо магазинчика, я сообразила, что неплохо бы затариться там сигаретами на обратный путь. Поэтому остановилась и вышла из машины.
Галя стояла у прилавка и обрадовалась, увидев меня.
— Танечка! — прощебетала она. — Как отдохнула?
— Нормально, — улыбнулась я в ответ.
Она протянула мне сигареты и почему-то шепотом сказала:
— А я ее сегодня видела…
— Кого? — удивилась я.
— Да вашу подружку. Которую вы искали. Помните? Вы мне фотографию показывали…
Ничего себе, новости… Сегодня?
— Свету?
— Наверное. Если ее так зовут.
— Ты видела Свету сегодня? — недоверчиво переспросила я.
Уж никак она не могла ее видеть, разве что Свету проносили мимо…
— Да, — кивнула удивленная Галя.
Я смотрела на нее, ничего не понимая. Смеется она надо мной, что ли? Или перепутала с кем-то?
— И где ты ее видела? — напирала я на растерявшуюся девушку.
— На… на остановке, — смущенно, запинаясь, пояснила Галя.
— В котором часу?
— Около семи утра.
— Ты уверена в том, что видела именно Свету?
— Конечно. Я же ее запомнила!
— Она была одна?
Галя энергично кивнула.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— И что она делала?
— Ничего, — пожала плечиком Галя. — Просто стояла на остановке. Ждала автобуса.
«Так, Таня. Ничего странного! Просто мертвая девушка утром решила съездить в город… Проветриться, так сказать». — Я вытерла капельки пота со лба…
— Галя, милая, ты ничего странного в ее поведении не заметила?
Галя удивленно вытаращила на меня и без того огромные глаза.
— Нет, Танечка. Ничего. Она стояла вон там. Прикрыв глаза рукой от солнца. Ждала автобуса. А я как раз шла на работу. Она поздоровалась со мной, улыбнулась и пошутила, что мы с ней ранние птички… А потом я не знаю. Автобус подошел, и, кажется, она уехала. А может быть, и нет…
Она вдруг наморщила лоб.
— Слушай, и правда странно! Она ведь не уехала! Я же ее видела потом, минут через пять после того, как автобус уехал!
— Как?
— Так. Она стояла и ждала… опять автобуса.
Галя посмотрела на меня на этот раз испуганно. Как будто теперь из-за странности поведения Светы Точилиной я ей окончательно перестану верить.
— Значит, она просто ждала чьего-то приезда, — сообразила я.
Всего лишь. Ничего странного. Умершая девица просто ждала кого-то. Что, нельзя?
Поблагодарив Галю за бесценные сведения, я вышла и, сев в машину, закурила сигарету.
Ситуация складывалась совершенно непостижимая. Просто — «есть многое на свете, друг Горацио…».
Машина несла меня к Тарасову, но я знала, что мне надо будет непременно вернуться в Адымчар. Чтобы попробовать все-таки разгадать тайну Светы Точилиной.
Стоило мне войти в дом, как телефон как «с цепи сорвался».
— Ждал, что ли? — поинтересовалась я у моего нахального аппарата, поднимая трубку.
— Таня, добрый день, я вас ждал, простите, что с утра вам звоню…
Я возвела очи горе. Надо же, так тараторить, похоже, может только Константин Сергеевич Янкин.
— Ну как наши дела? — спросил он после секундной остановки.
— Наши дела вполне таинственны, — туманно проговорила я. — Пока еще не могу вам сообщить ничего, заслуживающего интереса.
Конечно, могла бы, могла. Но не хочу. Еще неизвестно, какое отношение имеет к странным пляжным происшествиям мой клиент. Кроме того, он же не рассказывает мне о фирме «Мария», а мне интересно.
Своим ответом я повергла его в глубокое разочарование.
— Значит, ничего?
— Значит, так-таки и нету, — усмехнулась я.
Он моего юмора не оценил.
— Ну что ж… На нет и суда пока нет. — Мне показалось, что в этих словах прозвучал намек на угрозу. — И когда я могу вам теперь позвонить?
