– Так я не пойму, в чем же месть-то заключалась?
– Да кто знает. Она и сама-то еще толком тогда не решила. Сперва вроде задумала, чтобы позже, когда все ее родные к ребеночку привяжутся, объявить о своем грехе страшном и обвинить весь белый свет, что папу ее любимого все и помнить позабыли, а тут вот – по его линии новый отпрыск явился. А потом, может, передумала. А может, время подходящее выжидала. Чужая душа-то ведь потемки, не зря в народе говорят.
– Господи, да это ж бред какой! – Я не выдержала, меня прямо с души воротило от такой грязи. – А Валерий, о нем она подумала? Каково ж ему-то было бы, если б он все это узнал?
– Так, видно, и узнал...
– Ну да! – Я удивилась, как такая простая разгадка сразу не пришла мне в голову. – Он обо всем узнал, и именно это стало причиной такого необъяснимого и внезапного разрыва! Но откуда?
– Это не Толик, точно, – горячо вступилась за своего возлюбленного Светлана. – А кто – он даже не представляет. Всю голову изломал.
– Да, наверное, эта психопатка сама все и рассказала! – внезапно взбеленилась я. – Я уже ничему не удивлюсь! Она, похоже, из тех, кому нравится калечить судьбы из-за своего минутного каприза.
– Тут я вам, Татьяна, ничего подсказать не могу. Чего не знаю – того не знаю. Я в психологии не сильна. Знаю одно – живи добром, и в жизни у тебя все будет по-доброму.
– Вот уж и информацию к размышлению вы мне дали... – Я на некоторое время задумалась, но потом спохватилась: – Так вы же хотели у меня совета спросить? А я все о своем.
Светлана не торопилась продолжить разговор, словно не знала, с чего начать. Потом собралась с духом и все же спросила:
– Вы ведь мальчика разыскиваете, я так поняла?
– А вы знаете, где мальчик? – чуть не соскочила я с дивана.
– Знаю, милая, знаю... И так это меня тяготит – вы не представляете себе.
– Так что же с случилось Женечкой?
– Нет, вы не тревожьтесь, – Светлана улыбнулась ласково и успокаивающе, – он в порядке, жив-здоров, он уж месяц как у Толиной родни в Петровке живет, там мать его и тетка со своей семьей. Летом в деревне, у реки, воздух, солнце – что для малыша лучше может быть. Толя вот только сегодня вернулся оттуда. Ездил проведать. Говорит, малышу нравится. Все у него хорошо... Меня другое заботит. Да и Анатолия, видно, тоже – недаром же он на выпивку опять сорвался. В общем, я вам по порядку все. Как собрались мы с ним пожениться, по-хорошему начать жить, так он и задумался. Очень уж мальчонка его за душу держит. «Не могу, – говорит, – я сыночка своего родного этой... сумасшедшей оставить. Сгубит она мальца. Чует мое сердце». Я отвечаю ему – ну с бабушкой Женечкиной, с Дининой то есть матерью, поговори. Покайся перед ней, пусть она внука в свою семью заберет, сама воспитает. И тут он мне выдал: «Это она Динку такой воспитала. Из-за нее все. У них в роду все бабы распутницами были. Толпу любовников имела, Дмитрия на себе женила, а потом и нашего отца соблазнила – недаром он ей дом, почитай, подарил!»
Так, еще один скелет!
– Что за дом? – сделала я вид, будто удивилась, хотя уже подозревала, что речь идет о пресловутом «Доме с привидениями».
– Да бог его знает, что за дом. Толя мне и не сказал, а я спрашивать да страсти распалять не стала. Толя все возмущался: «И как, говорит, она только Митю нашего окрутила. Ведь умный был! А вот поддался ей. Думаешь, почему он так рано умер? Потому что все знал, да молчал, в сердце своем копил. Ради дочери одной терпел все – в ней-то он всегда был уверен, Динка – копия Мити на внешность».
От таких неожиданных разворотов голова моя пошла кругом. Я спросила Светлану:
– А откуда Анатолий про Алевтину все знал?
– Ему брат все рассказал незадолго до смерти. Не выдержало сердце столько боли в себе носить. Рассказал, думал облегчить душу, а оно еще хуже обернулось – разбередил старые раны, вот в результате и вышел через несколько дней инфаркт. Первый инфаркт, и умер сразу. Некоторые вон по сколько их переносят, да все равно потом долго живут.
Дикость какая... Кто бы мог подумать! Ведь Алевтина Николаевна произвела на меня неплохое впечатление... Впрочем, я уже не знаю. Я ведь и Дине начала было сочувствовать. Но Светлане не было смысла меня обманывать – зачем ей наговаривать в первую очередь на любимого человека? А отсюда следует, что и все остальное правда.
Светлана продолжала:
– Дмитрий-то Петрович такой был человек, что зря сочинять ничего не стал бы. Вот поэтому Толик и решил: «Сам греху поддался, но ребенка своего изуродовать не дам. Неизвестно кого они из него вырастят. Заберу, – говорит, – его у Динки, вроде как погостить к своим в Петровку. А там дальше решим. Только Динке его назад уж не верну». Ну а мы и сами собираемся вскоре переехать туда, уладим имущественные дела и переедем. Как вы думаете, правильно мы поступим?
– Да, история, конечно, сложная. – Я была порядком озадачена. – В этическом плане осуждать я вас не могу. Это такая личная драма, что посторонний здесь не советчик. Но поймите, существует же и юридическая сторона дела. Это вполне может быть квалифицировано как похищение. Да и вообще, как вы можете отобрать ребенка у матери? Подать иск со всеми этими подробностями? А если мальчик подрастет и узнает все? Да и вообще, если не ошибаюсь, в свидетельстве о рождении Жени Анатолий не указан как его отец. Выходит, родственник, пусть даже и близкий, посягает на материнские права? Любой суд будет защищать Дину, если только вообще сочтет возможным принять иск Анатолия к рассмотрению.
– Нет, Толик понимает, что юридически это невозможно. Он по-людски хочет все уладить. Ведь что для Дины сын? Обуза. Анатолий говорит, что у него сердце кровью обливалось: ребенок не ухожен, на гостинцы кидается, как волчонок голодный, ни ласки не знает, ни воспитания. Она ведь странная, дикарка – так он о ней говорит. Я-то сама ее не видела, да и малыша повидать еще не довелось. Толик просил, чтобы я пока не вмешивалась. А то с Диной не удалось бы договориться, капризничать начала бы. Я-то уж и по Толиным рассказам мальчика люблю.
Подобных отзывов о Дине я уже понаслышалась. Да и сама имела возможность познакомиться с ней. Вот только почему «дядя Толик» так о ней отзывается? По словам Алевтины Николаевны, они были дружны. Хотя откуда она могла знать об их настоящих отношениях? Да, черт ногу сломит в этой семейке!
Сама Светлана, однако, говорила о Дине скорее с сочувствием, чем с осуждением:
– Я Анатолия поддерживаю, конечно. Только и девочку мне жаль. Начудила по молодости, от озлобления. Но поймите, Татьяна, у нее еще вся жизнь впереди. Если она искренне раскается, то сможет начать все с чистого листа – найдет мужа, родит ребенка, заживут по-человечески. Мы очень надеемся, что такое возможно. И на то, что Дина сама хочет найти выход из тупика, да только не знает, как ей быть. Ей ведь посоветоваться не с кем. Она всех от себя отталкивает. Мы с Толиком верим, что сумеем ее убедить. Хотим, чтобы наша совместная жизнь началась с хорошего дела, с исправления большой ошибки.
– Ну что же, попробуйте. Мне кажется, Светлана, что у вас есть способность налаживать контакт с людьми. Возможно, что-то получится и в таком трудном случае.
Светлана мягко улыбнулась в ответ. Мы простились. Она проводила меня до дверей и обещала держать в курсе событий.
Уже сидя в своей машине, я задумалась. Да, вот ведь какая штука – как все запутано оказалось. Дина и Анатолий, Алевтина и ее свекор... Но сейчас самое главное, чтобы нашелся малыш – целый и невредимый. Правда, передо мной теперь встала проблема. Должна ли я сообщить местонахождение Жени своей клиентке? При таком повороте дел мне не хотелось этого. Я была на стороне Анатолия и его будущей супруги. Скорее всего, стоило отказаться от гонорара, сообщить Алевтине Николаевне, что Женя жив и здоров, но что в дальнейшем я принимать участия в поисках не буду. Пусть родственники сами разбираются между собой.
Для того чтобы собраться с мыслями, а кроме того, просто для себя, я решила сначала съездить в Петровку, к матери Анатолия. Мне хотелось убедиться, что мальчику там действительно хорошо, что он не тоскует по маме, и что я не совершаю ошибки, оставляя дело и пуская его на самотек.
Я снова возвращалась домой затемно.
Ощущение слежки возникло внезапно и остро. Может, я опять что-то напутала? Я внимательно вглядывалась в зеркало заднего вида – может, опять объявился Игнат, и на него я так реагирую? Может, у меня, как и у него, начались «предчувствия» встречи с ним? Но синего «Форда» в обозримом пространстве не наблюдалось. Зато мне показалось, что следовавшая за мной на некотором расстоянии «Нива» как-то уж очень навязчива. Пока это было только на уровне предположений. Я решила проверить. Сбросила скорость. «Нива» тоже. Та-ак! Явно что-то не то. Тогда я прибавила скорость и свернула на ближайшем повороте. «Нива» не отставала. Значит, точно – «хвост». Я не ошиблась, и это, увы, был не поклонник. Но кто так настойчиво и бесцеремонно хотел со мной пообщаться? Да кто угодно. Гадать можно было до бесконечности. Пока я поняла лишь одно – это был явно дилетант. Ну кто бы стал так светиться? Если бы я кого-то водила, я бы не дала себя так легко вычислить.
