— Это целиком и полностью зависит от того, как вы будете себя вести, миссис Крент, — злобно проговорил Ганнибал. — Если я буду вынужден принять меры, чтобы оградить господина…
Рычание Моргана заставило его остановиться и откинуться на спинку стула. Мария начала что-то нашептывать безумцу на ухо, бросив предупреждающий взгляд в сторону баронета.
— Если вы выведете его из себя, я не буду нести никакой ответственности за его поведение, — резко сказала она, — и даже если вы захотите меня прогнать, я не уйду, пока ваша дочь не выйдет замуж за Моргана.
— И я, — проворчал Боуринг-младший.
Сэр Тревик растерялся. Речь и внешний вид этого существа были так ужасны, что одна мысль о том, чтобы выдать за него дочь, вызывала омерзение. И теперь, испугавшись, старый аристократ не знал, что сказать. Он ужаснулся, подумав, что его Дерика может оказаться рядом с подобным созданием. Впрочем, он вспомнил, что ему уже не придется идти на подобную жертву, чтобы заполучить деньги, и эта мысль придала ему храбрости.
— Вы закончили? — спросил он Граттона ледяным тоном.
— Почти, — ответил адвокат и продолжил зачитывать различные инструкции, касающиеся недвижимости, а также подробности содержания миссис Крент, которой полагалось по завещанию сто фунтов в год. Кроме того, ее можно было или отпустить, или оставить в качестве опекуна Моргана, на усмотрение сэра Ганнибала.
— Два фунта в неделю! — вновь закричала Мария. — Как жестоко! И это Джон Боуринг, которому я честно прослужила столько лет!
— Я прослежу, чтобы вы не остались в обиде, — великодушно объявил сэр Ганнибал.
Экономка вновь зыркнула так, словно была готова наброситься на счастливого наследника состояния Боуринга. Но тут ее внимание переключилось на других присутствующих, которые тоже надеялись получить какие-то деньги, но оказались разочарованы. Они все как один возмущались, что сэр Тревик, хоть и не связанный кровно с господином Боурингом, должен был унаследовать все. Некоторые даже стали намекать, что слова госпожи Крент могут оказаться правдой. Баронет поморщился. Все эти разговоры были ему неприятны. Он поднял руку.
— Мне нет необходимости говорить что-то в свою защиту, — спокойно объявил аристократ. — Всем известно, что во время убийства я находился у себя дома. Мы как раз устраивали благотворительную ярмарку. Более того, у меня не было никаких причин убивать своего друга.
— Вы сделали это, чтобы получить деньги, — злобно отрезала Мария.
— Если вы скажете это еще раз, — спокойно ответил баронет, — то я отошлю вас, и вы не увидите ни гроша сверх ста фунтов в год.
— И вы заберете у меня Моргана? — задохнулась она. — Вы не сможете!
— Вы слышали завещание и знаете, что у меня есть неограниченная власть, — резко объявил сэр Ганнибал. — И, так как нет необходимости затягивать эту сцену, я желаю вам всем всего хорошего. Вас, господин Гратгон, я жду у себя в Санкт-Эвалдсе — нам нужно обсудить дальнейшие действия с ценными бумагами. Миссис Крент, господин Боуринг, вы можете оставаться здесь до тех пор, пока я не решу, что с вами делать. А теперь доброго всем дня.
Вежливо поклонившись, аристократ встал и величественно покинул комнату, оставив разочарованных родственников и знакомых утешать друг друга. Однако все, кто находился в комнате, под напором разочарования решили, что убийца миллионера — именно сэр Тревик.
Домой баронет ехал молча, обдумывая, что он станет делать, получив деньги господина Боуринга. Дерика же до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке, вспоминая взгляд Моргана и рисуя себе картины тех ужасов, к которым могли бы привести ухаживания сумасшедшего. А мисс Уорри, усталая и мрачная, уставилась прямо перед собой, иногда бросая косой взгляд на своего работодателя. Однако потом, когда сэр Ганнибал улыбнулся, она тоже улыбнулась в ответ. Возможно, Софи подумала о своем пророчестве, которое сбылось. Но какой бы ни была причина ее улыбки, раз появившись, она оставалась на лице женщины до конца поездки.
Оказавшись дома, мисс Тревик собралась было сразу удалиться в свою комнату, но отец попросил ее пройти с ним в библиотеку. Она последовала за ним без особого энтузиазма, но, услышав, что хотел от нее отец, тут же приняла боевую стойку.
— Дитя мое, — сказал он кротко. — По милости провидения, — он с явным удовольствием произнес эти слова, — все мои финансовые трудности неожиданно закончились. На полученные деньги мы сможем и дальше вести ту жизнь, какая подобает нашему положению. Я хотел бы обновить Грандж и вернуться в дом моих предков. Тебе же, Дерика, стоило бы найти себе партию получше, чем тот юноша, которого ты мне представляла.
Девушка в упор посмотрела на отца, который тут же отвел глаза. Ее лицо начало наливаться румянцем.
— Всего час назад ты объявил при всех, что я помолвлена.
— Лишь для того, чтобы отделаться от этого безумца, моя милая. Я не хотел, чтобы ты выходила за него замуж. Но теперь, с твоей красотой и моими деньгами…
— Деньгами господина Боуринга, — резко напомнила ему Дерика.
— Теперь уже моими, — объявил баронет. — С моими деньгами, моя дорогая, я думаю, ты должна выйти замуж за титулованную особу.
— Ты так заботишься о титулах, словно живешь в Бейсуотер [6], - усмехнулась мисс Тревик. — Впрочем, думай о себе что хочешь, а я собираюсь выйти замуж за Освальда Форда.
— Нет. Теперь он тебе не пара.
— Я намерена вступить в брак с Освальдом Фордом, — медленно и отчетливо проговорила девушка. — И выйду за него, так или иначе.
— И ты, Дерика, бросишь своего старого отца?!
Он произнес это с пафосом, который, однако, ничуть не тронул его собеседницу.
— Думаю, ты и сам сможешь о себе позаботиться, — холодно заметила она.
Сэр Ганнибал покраснел:
— Я не понимаю…
— Думаю, ты отлично все понимаешь, папочка! — ответила мисс Тревик, подойдя к двери. — Я пойду отдохнуть и, думаю, нет никакой необходимости возвращаться к этой теме. Что бы ты ни говорил, мое решение останется неизменным.
— Дерика, я запрещаю… — начал было возмущенный отец, но его слова повисли в воздухе. Дверь открылась и тут же закрылась, и он остался наедине со злостью от поведения дочери. Пожилой аристократ отлично знал, что никогда не смог бы принудить ее повиноваться. В течение многих лет девушка фактически руководила всем, что происходило в их семье. Пока они были бедны, все шло хорошо. Сэр Ганнибал не задумываясь отдал власть в руки дочери. Однако теперь, когда в руках баронета оказалось достаточно средств, он захотел самоутвердиться. С раздражением он был вынужден признаться себе, что, впервые попытавшись взять семейные дела в свои руки, потерпел полное фиаско.
— Она не выйдет замуж за Форда, — пробормотал Тревик себе под нос, расхаживая по библиотеке. — Если же она поступит вопреки моему желанию, то не получит ни одного пенни. Что до меня, — тут он бросил взгляд в ближайшее зеркало, — то я все еще достаточно молод, чтобы жениться и зачать наследника. Тогда пускай Дерика заботится о себе сама, и…
Тут резкий стук в дверь заставил баронета вздрогнуть. После смерти господина Боуринга его нервы определенно сдали.
— Войдите! — нервно воскликнул он, а когда двери открылись, медленно произнес: — А, это вы мисс Уор-ри!.. Я занят.
— Мне очень жаль, — сказала тощая гувернантка, сжимая на груди тонкие руки. — Но завтра утром я уезжаю в город, и у меня не будет времени поговорить с вами.
— Я действительно не понимаю, о чем тут говорить, — холодно объявил сэр Ганнибал. — Вы хотите уйти, хотя сейчас для этого не самое подходящее время. Впрочем, теперь, с этим наследством, все проще. Завтра, мисс Уорри, вы получите полную зарплату за год, и тогда мы можем попрощаться навсегда.
— О, нет… не навсегда, — вздохнула Софи и запустила руку в бархатную сумочку, свисавшую с ее запястья, а потом выудила оттуда носовой платок. — Я не могу потерять вас из виду.
— Ну, ну, вы всегда сможете приехать и повидаться с Дерикой.
— Я говорила о вас, мой милый сэр Ганнибал, — простонала женщина.
— Я очень благодарен вам, мисс Уорри, но уверен, что вы переживете без моей компании.
— Никогда! Никогда! — и предсказательница закатила глаза к потолку. — В такое время мое место рядом с вами! Вам сейчас не обойтись без кого-то из старых друзей.
Сэр Тревик вздрогнул, хотя комната была очень теплой и в ней не было никаких сквозняков.
— Что вы имеете в виду? — быстро спросил сэр Тревик.
— Обвинения этой ужасной женщины.
— Пф! Ерунда! Она не сможет ничего доказать.
— А есть что доказывать? — поинтересовалась гувернантка, опуская платок.
— Н-нет, конечно, ничего такого нет, — пробормотал баронет, чувствуя себя неуютно под взглядом ее серых глаз.
