— Разумеется, — с готовностью ответила девушка, посматривая на меня с нескрываемо благоговейным интересом. — Я вас узнала…
Вежливо улыбнувшись докторше, я вернулся к Ракше и напрямую задал ей вопрос о бармене Саше. Та кивнула, достала планшет и через пару мгновений показала мне таблицу с адресами сотрудников. Изящный указательный палец ткнул в одну из строчек. Александр Сафронов, Сиреневый бульвар.
Я мчался по улицам ночного Торжка, огибая редкие автомобили и многочисленных прохожих — погода для конца лета стояла отличная, и люди предпочитали прогуливаться пешком. Всего через пару минут я уже был на северо-восточной окраине города и стучал в дверь покосившегося частного домика.
«Ломай! — предложил Горин. — Ломай, кому говорю! Потом разберешься — он либо от тебя прячется, либо его уже прикончили, как того!»
«Я могу запросить ордер на обыск, думаю, мне не откажут», — я задумался, сколько правил сегодня уже нарушил.
«Будешь ждать, найдешь еще труп! — взорвался капитан. — Сколько раз такое бывало, когда преступник обгонял тебя на считанные минуты! Ломай! Угораздило же меня попасть в голову трусу!»
«Нет, это меня угораздило заполучить в паразиты истеричку!»
Я не остался в долгу, а потом, не обращая внимания на витиеватую ругань Горина, плавно придал себе ускорение и буквально выдавил дверь. Внутри горел свет, пищала микроволновка, оповещая о недавно разогретой пище. Я шагнул в сторону кухни, и моим глазам предстало шокирующее зрелище. У стены стоял набитый вещами рюкзак, а рядом на полу скрючился его владелец. Черноволосый парень с перекошенным лицом и невидящими глазами. Услышав или даже скорее почувствовав мое появление, бармен повернулся ко мне и попытался что-то сказать. Но выходил лишь нечленораздельный скулеж.
Я присел рядом, его тело напоминало сведенную пружину. И почему нас, игигов, не учат оказывать помощь?.. Я подался вперед, чтобы подхватить тело, протянул руку — если дотащить его до больницы, может, врачи что и успеют. Но тут бармен вцепился в меня…
— Отдай! Отдай мне! — он заорал, а потом, словно вложив в этот вопль последние силы, замер, моментально ослабив хватку.
Из него одним махом ушла жизнь. Вот он еще смотрит на меня, и вот его взгляд уже стеклянный. Такой, как бывает лишь у мертвецов. Жутко. И привыкнуть к подобному невозможно.
«И этот с инсультом? — словно в пику мне, буднично удивился Горин. — Какой у вас, однако, опасный мир. Люди так и горят на работе. Если когда-нибудь тебе предложат поработать в баре, шли их подальше».
«А тебя можно послать?!» — я покачал головой и отправил своему отряду сигнал тревоги с геопозицией. Вот, называется, сделал незаметную вылазку из больницы.
Два трупа как с куста.
***
В маленьком доме, где жил бармен, в один миг стало не протолкнуться. Скорая помощь, полиция, игиги из нашего филиала. Не только мои обычные соратники, но и Нюхач. Абсолютно не боевой. Его искра — сверхъестественное обоняние. Некоторые за глаза называли этого парня Ищейкой и даже Собакой. Он не обижался, но говорить о себе так в открытую не позволял.
Он был нарасхват в полиции, и муниципалитет едва успевал отстегивать «Рускосмосу» деньги. Именно наш Нюхач вышел на след зареченского маньяка, терроризировавшего северную часть города и окрестные села. Он пресек наркотрафик по Вышневолоцкой водной системе. И на его счету помимо всего прочего были сотни раскрытых угонов, ограблений, убийств.
Однако сейчас Нюхач был в явном недоумении. Он подошел ко мне, мы по обыкновению поздоровались ударами кулаков. Затем последовала небольшая пауза.
— Спринтер, ты сумел меня озадачить, — он почесал свой курчавый затылок. — Со мной это впервые, если не считать тот случай в Боровичах. Нет никаких следов.
Капитан Горин в моей голове чертыхнулся, и я последовал его примеру, вслух помянув Кингу. Нюхач с готовностью закивал в ответ.
— Вот и я о том же, — он пожал плечами. — Из запахов в доме только те, что принадлежат пострадавшему. Никого постороннего не было здесь около недели. Малинка совсем слабенькая, еле видно… Похоже, девушка. Если только ее найти и спросить, но думаю, это мало что даст.
Порой, когда Нюхач, сбивался на понятные только ему объяснения, возникало ощущение, будто он бредит. Или странно шутит, поэтому большинству людей с ним было трудно общаться. Дело в том, что запахи он воспринимал сразу всеми органами чувств и мог описывать пиццу из «Чикен Хауза» как «желтую с густыми нотками шелестящей разогретой кожи». А про очередную женщину, с которой ходил на свидание, рассказывал, будто она пахнет «громко и оранжево».
— Получается, нейротоксин или что-то такое ему дали в другом месте? — уточнил я.
— Слушай, я бы вообще не напирал на какой-то яд, — доверительно сказал Нюхач. — Тут что-то другое… Возможно, менталист.
Такую версию я тоже начал было рассматривать, но смущали некоторые нестыковки. Во-первых, все игиги, способные влиять на мозги, на строгом учете. А во-вторых, человечество давно изобрело нейроблокаторы, которые сводят на нет старания большинства менталистов. Сомневаюсь, что «Волки» не озаботились такими препаратами для своих людей. Откровенно говоря, я не верю, что сильный «мозголом» способен разгуливать под носом «Рускосмоса», «Защиты» и даже простой полиции, которую негласно поддерживаем мы, игиги.
«Я бы на твоем месте не отбрасывал версию этого хмыря, — задумчиво проговорил капитан Горин, вслушивающийся не только в наш разговор с Нюхачом, но и в мои мысли. Странно, я уже как будто начал к этому привыкать. — Если в вашем мире есть сильные гипнотизеры, им вовсе не обязательно заявлять о себе. К тому же это может быть гастролер».
Мой внутренний напарник путал понятия «менталист» и «гипнотизер», но ему было простительно. Самое главное, он четко уловил суть — игиг, способный воздействовать на чужой разум, вполне мог скрываться. Да, империя скрупулезно ведет особый реестр людей с искрой, сверяет его с подобными перечнями других стран. Да, фанаты не менее тщательно создают картотеки кумиров, куда входят не только герои, но и бандиты. И да — все это постоянно обновляется, перепроверяется, верифицируется. Но кто сказал, что каждый, в ком пробудился дар, тут же бежит об этом рассказывать?
«А гастролер — это кто?» — я решил уточнить, что имел в виду капитан Горин.
«Преступник, который совершает свои правонарушения не там, где живет», — терпеливо объяснил мой напарник. — Как гастролирующий артист, только от бандитского мира».
Гастролер… Я словно открыл для себя новый вкус этого слова. Пусть Горин и странный, но он умеет логически мыслить. В конце концов, почему мы действительно ограничиваем себя родным городом и даже страной? Взять тех же Оборотня и Жабу, которые успели покуролесить в Вене, прежде чем попасть в общеимперский российский розыск.
В памяти снова всплыла женщина с того пожара, разделившего мою жизнь на до и после. Ее никто так и не нашел, я все эти двадцать лет рыл форумы и сетевые энциклопедии в надежде наткнуться хоть на какой-то след. Но желто-коричневый костюм и маска с ящерицей были в реальности, они мне не приснились и не почудились.
И вот, возможно, еще один случай. Есть жертвы, есть неявные следы чужой искры, а самого игига нет. Следы татуировки ящерицы… Каковы шансы, что новый таинственный убийца — это та же, кого я искал все эти годы?
— Эй, Спринтер, ты здесь? — от размышлений меня отвлек встревоженный голос Нюхача. — Ты что-то понял? Есть идеи? Или просто завис?
— Пока не знаю, — я покачал головой. — Впрочем…
Мимо нас как раз несли мертвого бармена. Я жестом попросил санитаров остановиться, откинул серую простыню и взялся за еще теплую руку. Между большим и указательным пальцами чернела татуировка ящерицы.
Горин тогда не соврал. Вот только что мне теперь с этим делать?
Глава 4
В палату я вернулся уже глубоко за полночь. У работников «Оникса», оказавшихся замешанными в моем отравлении, констатировали диагноз «обширный инсульт». С острой дыхательной недостаточностью, ставшей причиной обеих смертей — парни попросту задохнулись. Однако никаких следов и зацепок на тему того, кто и как это сделал, не было. Обоих убрали быстро и безжалостно, чтобы ни я, ни полиция ничего не узнали. Вот почему я ворочался на ставшей внезапно узкой койке и не мог уснуть.
