Как ей сказать, что уходить придется с довеском? К тому же, в целях конспирации, паренек не был посвящен в личную жизнь Глеба и его легенду. А подготовку и натаскивание проводить некогда, раскрываться - нельзя, пока они на территории Чечни. Не подсадишь же его в машину, как случайного попутчика...
План выхода со снайпером был согласован до мельчайших подробностей: уходить следовало на север, только по проселкам, через казачьи станицы и в ночное время суток. Напарник должен был двигаться впереди на расстоянии возможностей радиостанции, а Глеб с Натальей - замыкающими, по "проторенному" пути и без всякого непосредственного контакта. Любая стычка - это провал, и уходить придется с боями, что вообще было непрофессионально. Расстояние в триста верст надлежало проткнуть, как масло горячим ножом, сохранив у главарей сепаратистского режима полную уверенность, что он остался здесь и возмездие неминуемо. Пусть живут под домокловым мечом...
Кроме того, Глеб, как всякий волк-одиночка, не любил стаи.
Какая тут машина, бабушка, всемогущий надежный чеченец...
Она перебирала варианты - он отвергал, и оба никак не хотели согласиться с мыслью, что пришло время прощаться. Тем более, до выхода оставалось менее двух суток...
И всего одна ночь.
Этой ночью, очень похожей на первую их ночь, наполненную сомнениями, затаенным страданием и любовью, Глеб внезапно получил от напарника сигнал непредсказуемые обстоятельства, срочно требуется встреча.
В душе трепыхнулась призрачная надежда...
3
"Ковбой" привел его в места пустынные, удобные для скрытной жизни, но отчего-то неприятные: горный ландшафт напоминал развалины гигантских строений; здесь царил дух гибели, тлена, разложения...
Обещанного спецназовского снайпера в потаенном укрытии не оказалось, хотя были следы его пребывания, тщательно замаскированные - консервные банки, кости животных, старое солдатское тряпье. Ни продуктов, ни боеприпасов - будто ушел, прихватив с собой все имущество, причем, буквально несколько часов назад.
- Придет, - уверенно заявил "ковбой". - Он всегда уходит так, в случае чего чтобы не возвращаться.
Прождали весь день, потом чуть ли не всю ночь и лишь к утру, когда Саня разоспался, дежуривший напарник толкнул в плечо.
- Кажется, идет... Вроде, шаги слышно. Несколько минут Саня прислушивался - ничего, кроме ветра в "развалинах" гор...
А потом вдруг тихий, простуженный голос из ниоткуда:
- Лежать. Не двигаться.
Вроде, рядом! Руку протяни - достанешь. Грязеву показалось, это Славка Шутов, даже голос похож. Или потому, что рассчитывал встретить здесь суперснайпера?..
- Слава, здорово, - сказал он. - Хочешь, барыню спляшу? С присядкой?
- Сейчас вкачу гранату - спляшешь, - спокойно пообещал невидимый хозяин убежища.
- Это он! - шепнул "ковбой" и позвал. - Анатолий Иваныч? Это я, Андрей...
Минуту висела тишина, граната не катилась, значит, напарник угадал.
- Ты с кем? - спросил Анатолий Иванович.
- Свой мужик, тебя искал.
- Если свой, пусть положит оружие и тихохонько становится на четвереньки. Я выйду.
- Да у него нет оружия...
- Как это - нет?
- Так вот, нет, пустой.
Вдруг от земли, в полутора метрах, отделился и нарисовался невысокий человечек с длинной винтовкой за плечами и коротким автоматом в руках. Над вид - едва ли шестнадцать дашь, хотя крепенький, мягкий в движениях и обряжен в самодельный камуфляж - нашиты веревочки, тряпочки, лоскутки, лицо размалевано полосами, как у индейца. Только перьев не хватает...
- Какой красавец! - неподдельно восхитился Грязев, заметив, что за плечами у снайпера - "винторез", оружие, редкое по нынешним временам даже в спецназах.
- Ну, и что ты меня искал? - невозмутимо спросил он и безбоязненно уселся напротив, цепким взглядом обшаривая Саню.
- Не тебя искал, - вздохнул тот. - Твой товарищ обманул, сказал, снайпер из спецназа. Оказалось...
- Ты, курвенок. - Анатолий Иванович толкнул прикладом "ковбоя". - Язык отрежу, понял? Салага...
- Да ладно, Анатолий Иваныч, - виновато замялся сержант. - Он свой мужик, я проверил - надега... Натасканный - высший класс. Потому и ходит пустой.
- У духов тоже натасканные есть...
- Не сердись, Анатолий Иванович, - примирительно сказал Грязев. - Пойдем пошепчемся? Снайпер глянул на "ковбоя".
- Это можно.
Они отошли за камни, присели по-чеченски, на корточки.
- Скажи мне, брат, где "винторезик"-то добыл? - спросил Саня.
- В горах нашел, - отмахнулся хитрец. - Иду - валяется...
- Ладно, не ври. "Винторезы" в горах не валяются. Кто дал?
- У чеченца выменял, за мешок гороха, - дурачился Анатолий Иванович. - Что у тебя за интерес? Странный ты мужик...
- Своих ищу, - признался Грязев. - Второй месяц брожу по Чечне.
- Ты что, отстал, потерялся?
- В другом месте работал. Попутно сюда заглянул. Следы нашел, а на людей выйти не могу. Если вывели моих, придется в Москву выбираться.
- Тебя как зовут? - усмехнулся снайпер.
- Петя Иванов.
- А, понял! Так вот, Петя, если ты не знаешь, где твои, откуда же мне-то знать?
- Да ты много чего знаешь. И я про тебя - кое-что. Это же ты бьешь волков в ухо? Или по тазобедренным суставам, то есть в задницу, для памяти?
- Волков бьют по корпусу! - засмеялся Анатолий Иванович. - Медведей и кабанов в ухо... А по заднице только ребятишек дерут. Знаешь, Петя, мне не нравится, когда много знают, особенно про меня. Не люблю. Валика ты своей дорогой, а?
- Да я свалю, конечно, - согласился Саня. - Только будь другом, выполни одну мою просьбу. Пойди к своему... приятелю, который "винторез" тебе подарил, и назови ему буковки и циферки, которые я тебе скажу. Больно уж "винторезик" этот знакомый. Оружие хоть и на одно лицо, однако царапинка на прицеле... Где-то видел.
- И больше ничего? Только буковки и циферки?
- Ну, можешь добавить, лысый мужик пришел, хочет барыню сплясать, с присядкой.
- Ты что, пляшешь? А ну, спляши?
- Сейчас не могу, ноги болят. Спалил подошвы на углях, никак не заживают. Полежать бы недельку с вытянутыми ногами, и зажило...
- Полежи, - разрешил Анатолий Иванович и, ничего не ответив, пошел к своему убежищу - норе, выложенной из камня. Как ни в чем не бывало распотрошил свой, тоже самодельный, разгрузочный жилет и аккуратно стал есть, в одиночку, никому не предлагая.
Характерец у него был - дай Бог!..
А спустя полчаса, налегке, с одним котелочком и "винторезом", который, наверное, и спать ложился - не выпускал из рук, отправился за водой на ручей, за сотню метров от логова. И как в землю провалился: шел, и вдруг растворился в воздухе.
Стало ясно - Анатолий Иванович услышал просьбу и пошел. Только бы "приятель" его оказался пусть не бойцом "Молнии", а хотя бы оперативником, посвященным в дела людей "плаща и кинжала"...
Этот маленький вояка понравился Грязеву с первого момента встречи, и он вспомнил давнюю мечту деда Мазая - завести в спецподразделении своего "трубача": так называли щуплого, низкорослого бойца, способного проникнуть в любую щель, только бы голова пролезла. В мирные времена кадры для "Молнии" подбирали, как в гренадерский полк - чтобы ростом не ниже метр восемьдесят и в плечах - косая сажень. Рассчитывали на выносливость, большую физическую силу и огромные нагрузки. На деле же оказалось, права пословица - мал золотник, да дорог. Серьезно столкнулись с этим первый раз в Грузии, когда ни один из бойцов не смог даже голову затолкать в узкую вентиляционную трубу, ведущую в подвалы президентского дворца и совершенно не охраняемую. Занесли бы взрывчатку и не надо было бы ходить по пехотному в лобовые атаки...
Вот этот бы проскочил, как червяк прополз...
Вернулся Анатолий Иванович уже засветло, проблуждав где-то больше трех часов, принес котелок воды, попил, поставил - опять никому не предложил.
- Ну, здорово, Саня Грязев, - спокойно проговорил он. Его выдержке можно было позавидовать.
- Кто тебе сказал, что я - Саня Грязев? - усмехнулся Саня, сдерживая восторг.
- Кто, кто... Конь в пальто.
- Я ему язык отрежу! Коню этому...
- Да он случайно, сорвалось, - оправдал "приятеля" снайпер. - Я только сказал про лысого мужика и барыню с присядкой, он и...
- Кто он? Как зовут?
- В общем-то я не знаю, - откровенно признался Анатолий Иванович. - Тоже Петя Иванов... Через полтора часа придет сам.
Забыв о ноющих подошвах и глубоких язвах, Грязев скинул плащ и сплясал барыню с присядкой...
Рядовой Анатолий Иванович хоть и закончил после учебки школу снайперов, однако из-за роста своего и слишком юного вида угодил в денщики к командиру полка. Тот его пожалел отпускать в роту - не стерпит, сгинет мальчишка...
А в денщиках служба для него оказалась невыносимой - печку топить в командирском кунге, сало резать, банки открывать, бегать за свежим хлебом к чеченке, которая по утрам приносит его к части. В общем, слуга, а не солдат. От тоски и беспросветности Анатолий Иванович занялся бизнесом, естественно, подпольным. До армии он закончил ПТУ по ремонту часов и точной механики - тоже отдали в учение из-за хлипкости телосложения, - и здесь наловчился извлекать из гранатных запалов замедлители. Без этой штуки как только кольцо дернешь и скоба отлетит - сразу взрыв, по сути, в руке. Таким образом часовщик изготовил первую партию из десяти штук Ф-1 и удачно продал духам, ежесуточно отиравшимся возле воинских частей, добывавшим оружие и боеприпасы, На вырученные деньги купил на полковом складе у земляка еще тридцать гранат, но подготовив и распродав только половину, чуть не засыпался: в контрразведку стали поступать сведения, что духи подрываются от своих же гранат - там сразу пять человек погибло, там - полтора десятка раненых. Одним словом, чеченцы стали искать продавца коварного товара. И контрразведка начала искать. Анатолий Иванович на время остановил свое предприятие и снова затосковал. А тут как раз у командира полка наступил праздник - день рождения. Пригласил он офицеров, денщик накрыл стол, но так, что гости остались недовольны. Считалось особым шиком - во фронтовых условиях сделать приличный и хорошо сервированный стол. Денщик же так все нарезал и приготовил - стыдобища.
