Когда он увидел ее в «Останкино» в гостиной перед началом ток-шоу, подумал, что не худо с ней поближе познакомиться. Наверняка она пишет всякие отчеты для своего руководства, надо сделать все, чтобы о нем она отозвалась хорошо.
Если бы он не был так взвинчен, он познакомился бы с американкой прямо там, в гостиной. Ему хотелось, чтобы она почувствовала разницу между ним и Женькой Рязанцевым. Но показали сюжет из больницы, и Призу уже было не до нее. Хотя, когда он увидел, как она возится со стариком Дмитриевым, автоматически отметил, что запудрить мозги такой сентиментальной жалостливой дуре будет нетрудно. Более того, он не сомневался, что уже понравился ей. Как она на него смотрела в гостиной, прямо таяла вся! Именно это последнее обстоятельство помогло ему держаться молодцом на ток-шоу.
Идея использовать Мери Григ в качестве буфера, выйти через нее на тех, кто вкладывает деньги в Рязанцева, и попытаться перевести финансовые потоки на себя показалась Призу гениальной. Он собирался заняться этим, как только решит проблему с перстнем и с Василисой Грачевой.
Когда Серый сообщил ему, что «Форд» американки все еще стоит во дворе у дома Дмитриева, он удивился.
Он думал, она привезет старика с внучкой домой из больницы и сразу уедет. Мысль о том, что она застряла там надолго, неприятно кольнула его. Но он был так взвинчен, что вскоре вообще забыл об американке.
Позже, когда Серый побывал у Дмитриева вместе с кор респонденткой Мариной, Вова узнал, что «Форд» все еще стоит у подъезда, но самой американки в квартире нет.
«Ну мало ли, может, машина сломалась, она оставила, решила забрать потом, когда будет время». Это объяснение показалось ему вполне достаточным.
Сейчас «Форд» стоял. И то, что одно так странно переплелось с другим, раздражало все больше. Василиса и Дмитриев являлись его проблемой. Американка олицетворяла собой приятную перспективу. Они должны были существовать отдельно друг от друга. Но «Форд» стоял у подъезда Дмитриева. Мери Григ могла появиться здесь в любой момент. Вряд ли она просто заберет машину и не поднимется в квартиру. Наверняка навестит дедушку с внучкой.
Когда Приз и Миха приехали, Маша была уже там. Но они этого не знали.
– Слышь, так может, пацанов привлечь? – спросил Миха.
– Нет. Чем меньше людей, тем лучше. Только ты и я. Тебе я верю. Больше никому.
Миха был польщен, растянул тубы в довольной улыбке.
– Ну, а это, чего Лезвие с Серым?
– У Лезвия штаны мокрые от страха, Серый только все напортил со своей Надькой. Ты один сделаешь быстро и тихо, а потом мы с тобой обсудим, как быть дальше.
– Так я не понял, обоих, что ли, делать? – Миха опять жевал, на этот раз пиццу, и запивал своим любимым спрайтом из железной банки. – Прямо сразу и девку и деда?
– Да. Девку и деда, – кивнул Приз.
– Надо хлопушку в машину им заложить, – Миха кинул в рот последний кусочек пиццы, – хлопушка – самое простое и надежное. Сядут, заведутся. Быдыжж! Никаких проблем.
– Быдыжж не получится. Сначала надо забрать мой перстень. К тому же нет машины, – сказал Приз.
– Как это? – удивился Миха.
– Ну вот так. Нет, и все.
– Ты же говорил, дед режиссер. Сейчас у всех нормальных людей хоть какая-нибудь тачка, но есть. Да-а, блин, хлопушку под мотор – это было бы надежней всего.
– Ага, – кивнул Приз, – надо срочно подарить Дмитриеву машину.
– Не понял, – нахмурился Миха.
– Шучу, – объяснил Приз.
Миха подумал с минуту, потом засмеялся.
– В принципе, в квартиру войти не сложно. Серый сказал, замок элементарный, любая отмычка возьмет. – Приз закурил, руки его тряслись, но голос звучал вполне спокойно. – Смотри, можно дождаться, когда они лягут спять. Свет погаснет. Тихо войти, пальнуть и быстро исчезнуть. Главное, глушитель навинтить, не оставить пальцев нигде и снять у девки с руки мой перстень.
– Шама, ты чего, не слышишь? У тебя мобильный, – сказал Миха.
Приз достал телефон.
– Володя, здравствуй, это я.
Голос, который еще недавно так нравился ему, теперь вызвал бешенство.
– Да. Привет, Марина. Что случилось? – он старался говорить с ней как можно мягче, но не получалось.
– Володя, мне звонил Дмитриев, у него произошел конфликт с этой медсестрой, ты, конечно, извини, но я оказалась в дурацком положении.
«Этого только не хватало!» – рявкнул про себя Приз.
От Серого он знал, что Надька просто поцапалась с Дмитриевым, старик с приветом, швырнул в нее какой-то тяжелой штукой, она обматерила его и убежала.
– Скажи, пожалуйста, какое лекарство пыталась вколоть твоя медсестра девочке? – спросила Марина.
«Идиотка, ты все-таки оставила Дмитриеву свой телефон! Я же предупреждал тебя!» – Приз вовремя спохватился, чтобы не произнести это вслух.
– Погоди, погоди, Мариша, солнышко мое, успокойся и расскажи толком, что случилось.
– Дмитриев позвонил, очень раздраженный, стал выговаривать мне: зачем я прислала к нему в дом какую-то уголовницу, хулиганку. Единственное, что я поняла – Надя якобы пыталась сделать его внучке укол, ему не понравилось лекарство, он стал возражать.
– Что ты ему сказала?
– Ну я попыталась его успокоить…
– Ты мое имя называла?
– Нет.
– Умница. Не называй ни в коем случае!
– Володя, я не понимаю, ты можешь объяснить, что происходит? Зачем тебе все это понадобилось? Какое лекарство. Надя собиралась вколоть девочке?
– Да обычные витамины! Надя – нормальная медсестра, очень хороший, порядочный человек. Ну нервная немного, как все в наше время, бывает грубовата. А старику могло что угодно померещиться спьяну.
– Он разве пьет? – удивилась Марина.
– Еще как! Слушай, я соскучился по тебе до жути, ты умница, я тебя люблю, прости, что так получилось. Только одна к тебе просьба – не говори ему про меня, ладно?
– Да, Володенька, конечно, – пролопотала она растерянно. – Я тоже соскучилась. Но все-таки почему я не могу сказать о тебе? Если ты не сделал ничего плохого, почему я не могу сказать?
Он выругался беззвучно и произнес нежно, ласково:
– Мариша, зайчонок мой, есть одна пикантная подробность. Я не хотел тебе говорить, поскольку ты журналистка. Но, учитывая наши отношения, скажу. Дело в том, что эта девочка, внучка Дмитриева, моя фанатка. Так получилось, что я отнесся к ней ну, скажем, более внимательно, чем к другим девочкам, которые за мной охотятся. Она все-таки внучка Дмитриева, в общем, ты понимаешь. Нет-нет, ничего серьезного не было и быть не могло. Но как раз это ее и оскорбило. Она сочинила Бог знает что, будто у меня с ней бурный роман, и так далее. Поэтому ты ни в коем случае не должна говорить Дмитриеву, что я прислал сиделку.
– А как же быть? – упавшим голосом спросила Марина. – Я ему уже сказала, что Надю порекомендовал его бывший ученик. Узнал о его беде и хотел помочь. Он наверняка перезвонит мне, спросит, кто именно. Мы недоговорили. Володенька, а у тебя правда ничего с ней не было?
– С ума сошла? – он нервно засмеялся. – Ты ее видела? Она ребенок совсем. Я что, похож на педофила? В общем, так, Мариша. Если старик перезвонит, назови любое имя, какое придет в голову. Петя Иванов. Ну прости, прости меня. Я понимаю, как тебе неприятно врать.
– А если он начнет спрашивать подробности, потребует телефон Пети Иванова?
– Ничего страшного. Дмитриев читал лекции во ВГИКе, лет пятнадцать назад, к нему толпы ходили. Скажешь, что телефона у тебя нет, потеряла, пообещаешь найти. Все, солнышко, я дико занят. Больше не могу говорить. Прости. Что делать? Связалась со знаменитостью, никуда не денешься. Тебе не раз еще придется врать и скрывать мое имя. Таковы законы славы. Целую тебя, моя маленькая, и очень верю, что ты меня не подведешь.
Он нажал отбой, перевел дух и не без удовольствия отметил, что голова еще неплохо работает. Проблему с Мариной можно считать решенной. Она не проболтается. Впредь следует быть аккуратней с бабами.
– Срочно, Миха, срочно надо делать девку с дедом. Девка может заговорить в любую минуту.
– Сделаем. Слышь, а я не понял, блин, этот дед, ну режиссер, он Надьку за воровку принял?
Приз изумленно взглянул на него. Оказывается, Миха очень внимательно слушал разговор с Мариной. Надо же, а казалось – спит.
– Ну почти. А что?
– Так если, это, я форму надену ментовскую, у меня ксива есть. Приду туда, культурно позвоню в дверь. То, да се, по нашей информации, у вас в доме побывала мошенница, которую мы разыскиваем. Нет, а чего? Дед алконавт да девка немая, вся в ожогах. Делов-то! Как ты говоришь: «лютики»!
Приз секунду молчал, смотрел на глупую толстую морду своего друга детства и наконец, откашлявшись, произнес:
– Миха, ты знаешь, когда я стану президентом, я тебя назначу министром внутренних дел. Тебя, а не Лезвия. Потому что ты, Миха, значительно умней.
– Ну так! – хмыкнул Миха.
– Ты молодец. Ты это здорово придумал. Но переодеваться ментом не надо. Вдруг дед не откроет сразу? Он после Надьки пуганый. Начнет звонить в милицию, проверять, кого к нему прислали, зачем. Лучше уж ты сам отмычкой, потихоньку. Теперь смотри. Видишь, «Форд»?
