- Но в Вашингтоне он пришел ко мне!
- Это ничего не меняет. Вы вместе. Вы виновны в соучастии. Его начальство считает, что вы оба нарушили договоренность о том; чтобы не раскрывать их деятельность.
- Но это не имеет никакого отношения к их деятельности. Как мне втолковать им это? Позвонить, что ли? Дайте мне номер телефона, по которому надо позвонить, и я...
- Нет, - резко прервал ее Алан. - Вы только хуже сделаете. Они могут моментально определить, откуда вы звоните. Вы таким образом приведете их к себе.
- Тогда что же мне делать?
- Порвите контакты с Гномом, - посоветовал Алан. - Залягте на дно. Ждите, пока я не скажу вам, что можно выходить на поверхность.
- Но это может занять месяцы.
- Конечно.
- Черт побери, не надо было мне вас слушать. Когда вы ко мне обратились с тем предложением, надо было сказать, что меня это не интересует.
- Да, но вы не могли этого сделать. Материал был слишком хорош, чтобы упустить его.
- А теперь из-за этого меня могут убить.
- Этого не случится, если вы будете осторожны. Если перестанете делать ошибки. Еще есть возможность спасти положение.
- Сукин вы сын, - в сердцах сказала она. - Вы еще думаете об этом материале.
- Я думаю, не обратиться ли мне к другому журналисту, которому может быть интересно написать материал о вас. Это привлечет к вам такое внимание, что они не смогут и пальцем шевельнуть, чтобы вас ликвидировать. Я мог бы приобщить к делу и вас. Вдвоем мы все еще в состоянии получить то, что хотим.
- То есть - что вы хотите. А я хочу всего лишь нормальной жизни. Что бы это ни значило. Господи, я уже больше ни в чем не уверена.
- Об этом раньше надо было думать, до того как вы приняли мою информацию, - бросил Алан. - Но, повторяю, если вы будете осторожны, если будете делать то, что я вам скажу, то думаю, что в конце концов смогу безболезненно ввести вас в дело. А пока ложитесь на дно. Смените фамилию.
- А что будет с Гномом?
Алан не ответил.
- Я вас спросила, что будет с Гномом?- повторила Холли.
- Не всегда можно получить все, что мы хотим.
- Что вы имеете в виду?
- Я не хотел, чтобы это случилось. Правда. Я надеялся, что... Он солдат. Он поймет больше, чем понимаете вы. Иногда ведь бывают...
- Что бывает?
- Потери.
Когда Холли отвела взгляд от телефона, по которому говорила из будки недалеко от своей комнаты в мотеле Ки-Уэста, она увидела в предрассветных сумерках тень человека рядом с зарослями папоротников. В кронах многочисленных пальм начала щебетать птицы.
- Я больше не могу разговаривать, - сказала Холли в трубку.
- Неприятности? - спросил Алан.
- Скажем так: я не выиграла в тотализатор издателя.
Холли положила трубку.
Бьюкенен выступил из скрывавших его теней. Несмотря на предрассветный бриз, веявший от океана, воздух был очень влажный.
- Я думала, ты пошел относить гидрокостюм я снаряжение, - проговорила Холли.
- Так и было. Я заплатил портье, чтобы он вернул все от моего имени, когда откроется магазин подводного снаряжения. - Бьюкенен остановился прямо перед ней. - Кому ты звонила?
Она отвела глаза.
- Ты хотя бы не пытаешься лгать. И по крайней мере у тебя хватило мозгов не звонить из комнаты в мотеле, где звонок будет фигурировать в счете. Хотя это не имеет значения. Территория настолько мала, что автоматические приборы слежения скажут нашим преследователям, что мы в Ки-Уэсте.
- Нет, - возразила Холли. - Я звонила по частному телефону. Твоим людям он неизвестен.
- Это ты так думаешь. В моем деле я отношусь без подозрения лишь к тому, что сам сделал. Все телефоны подозрительны. Должно быть, тебе действительно было очень важно позвонить.
- Я сделала это для нас с тобой.
- Вот как?
- Я пыталась вытащить нас обоих хотя бы из части тех неприятностей, в которых мы оказались.
- Из какой именно части? В данный момент неприятностей, по-моему, столько, что с избытком хватит на всех.
Холли закусила губу.
- Не лучше ли поговорить об этом, когда вернемся в свой номер?
- Хочешь выиграть время, чтобы подыскать правдоподобные ответы? Нот уж, я думаю, надо продолжить разговор. - Бьюкенен схватил ее за руку. - Так из какой именно части неприятностей ты пыталась пас вытащить?
Он повел ее по дорожке. Небо светлело. Бриз подул сильнее. Птицы пускались в полет.
- Ладно. Я хотела тебе сказать, еще когда мы были в Нью-Йорке, - начала Холли. - Боже мой, это такое облегчение... Я с самого начала знала, что ты в Канкуне, мне удалось попасть в "Клуб интернасьональ" заранее и наблюдать, как ты разговаривал с этими двумя... - Она чуть было не сказала "торговцами наркотиками", потом оглянулась на погруженную в тень дорожку и выбрала другие слова, чтобы не выразиться слишком ясно вне стен их номера. - ...Бизнесменами. Причина, почему я...
- Меня сдал кто-то из моего подразделения. - Бьюкенен открыл скрипучую дверь в комнату. Пораженная Холли резко обернулась.
- Ты это знал?
- Это было единственное резонное объяснение. Кто-то из своих. Больше никто не мог знать, где я буду. Тот же самый человек, который сообщил тебе о "Желтом плоде", "Морских брызгах", группе разведывательной поддержки и о "Виски с содовой". Источником этой информации мог быть только кто-то из моих начальников.
Все еще сжимая локоть Холли, Бьюкенен ввел ее в комнату, включил свет, закрыл дверь, запер ее, подвел Холли к кровати и решительно усадил.
- Кто? - спросил он.
Холли заерзала.
- Кто?
- Что ты собираться делать? Выбивать ответ из меня?
- Нет. - Бьюкенен пристально посмотрел на нее. - Вовремя остановиться. Он положил свой несессер в дорожную сумку, окинул взглядом комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыл, и направился к двери. - Здесь ходят автобусы, на которых ты сможешь вернуться в Майами.
- Подожди.
Бьюкенен не остановился.
- Подожди. Я не знаю его настоящего имени. Он представился мне как Алан.
Бьюкенен остановился.
- Среднего роста. Полное лицо. Короткие темно-русые волосы. Возраст - за сорок.
- Да. Это он.
- Я его знаю. Некоторое время назад он был моим куратором. Он работает в...
Эта заминка могла быть тестом для Холли. Она решила заполнить пропуск.
- В Управлении.
Ее откровенность, видимо, подействовала на Бьюкенена. Он вернулся к кровати.
- Говори дальше.
- Он очень прямо говорил о том, чего хотел добиться. Он не одобряет участия военных в гражданских разведывательных операциях. Американские военные с оружием, в гражданской одежде и с фальшивыми документами осуществляют операции Управления в разных государствах. Плохо, когда штатского ловят как шпиона. А если шпион оказывается принадлежащим к армейским спецвойскам? И находится на действительной службе? И притворяется штатским? И состоит в ударной группе, предназначенной для свержения недружественных иностранных правительств или для ведения несанкционированной "частной" войны против крупнейших торговцев наркотиками? Если общественности станет известно, до какой степени неуправляемы взаимоотношения между ЦРУ и военными, то конгресс будет вынужден проводить крупномасштабное расследование американской разведывательной тактики. На Управление и так уже оказывается немалое давление. Еще один конфликт, и его могут заменить разведывательным бюро, поставленным в строго ограниченные рамки. Вот чего опасается Алан. Поэтому он вышел на меня и дал мне кое-какую информацию, настаивая на том, чтобы его имя не называлось, а то, что он сообщает мне, приводилось как сведения из надежного правительственного источника. Чтобы мой материал не слишком походил на заранее подстроенный, он не сказал мне всего. Просто набросал достаточно намеков, чтобы в процессе их проверки и увязки я сама добыла доказательств в поддержку легенды о том, будто раскопала этот материал самостоятельно... Что ты так на меня смотришь?
- Концы с концами не сходятся. Если Алан опасался, что разоблачение использования несанкционированных военных действий со стороны ЦРУ поставит само же Управление под удар, то за каким же чертом он предоставил тебе этот материал? Ведь это как раз то, чего он не хочет.
- Нет. - Холли покачала головой. - Он очень точно это сформулировал, и я согласилась с ним. Ты и только ты... точнее, проводимая тобой операция должна была послужить в качестве предметного урока.
- О черт, - вырвалось у Бьюкенена.
- Идея состояла в том, чтобы это было разоблачение единичного, частного примера опасного использования военных в гражданских разведывательных операциях. У правительства будет не больше информации, чем в моей статье. Я засвидетельствую, что больше ничего не знаю. Расследование, проводимое конгрессом, когда-нибудь кончится. Но всем все будет ясно. Если ЦРУ использует ударные группы из военнослужащих, то пускай лучше прекратит, иначе Управление и некоторые спецподразделения будут жестко ограничены, а то и распущены. Лопнут карьеры.
