- Проезжали, километров шесть отсюда. И вагончик. На асфальте же - три заплатки всего. Это на две бригады?
- То есть, мы между двух котлов.
- Да... И проселок этот как будто случайно подвернулся.
- Они нас просчитали? - подумал вслух Глеб.
- Расслабились мы, брат, - усмехнулся Грязев. - И дым Отечества нам сладок и приятен... Ты в Москве давно был?
- Кажется, последний раз в прошлом веке... Думаю вот, вернусь, а участковый мою квартиру занял. И прописался... Ты пустишь к себе пожить?
- Не пущу, нижних соседей затопишь... Между двух котлов это же не между двух огней?
- Знаешь, я ведь тебя с той зимы не видел, с девяносто третьего, вспомнил Головеров. - Ты как поехал скитаться, так и... А между прочим, иногда полезно топить того, кто под тобой живет.
- Глеб, это не солидно!
- Еще как солидно! У меня были такие "мягкие игрушки"! Где они теперь?.. Я "кукле Барби" ключи оставил. Хорошо бы приехать, а она там. Только что из постели... Красный шелковый халат насквозь просвечивает. А я стою, как бык перед тореодором... Но знаю, все будет обязательно не так. Открывает мне этот ментяра, а за его спиной - обе моих "игрушки"... "Гражданин! Вы здесь больше не живете!.." Значит, так: мы с Анатолием Ивановичем прыгаем на ходу и пешочком выдвигаемся к котлу. А ты с остальными прокатись по проселку до заслона. Уверен, через пару километров в какой-нибудь балочке сидят мужики. И ждут, например, чеченских террористов, имея приказ живыми не брать. Ты им не давайся, ладно?
- Да уж постараюсь...
- Выезжай назад и сразу на трассу. И рули к вагончику. Я как тебя увижу, бригаду возле котла возьму. А там и спросим, кого ловят и кто послал.
- Это подходящий вариант, - одобрил Саня. - Только что без стрельбы...
- Нет, вот это как раз никуда не годится! - вдруг заявил Глеб. - Они для нас просчитали именно такой вариант, знают же, с кем имеют дело. Нас не трогают пока. Значит, не хотят шума. И вот это весьма странно.
- В девяносто третьем не стеснялись, шумели в центре Москвы. Скромные стали? Или я отстал от жизни?..
- Не отстал, Саня... Кто у нас еще может работать профессионально, чисто и со вкусом? Кроме спецназа из нашей конторы?
- Да вроде и некому, насколько помню.
- Тогда это не ГРУ, не ФСБ и не РУОП какой-нибудь, - сделал еще одно заключение Головеров. - По почерку - наши, по духу - нет.
- Мои воспитанники? Так они в Югославии остались...
- Ты же не один такой воспитатель.
- Да уж, спецназов развелось!.. И воспитателей.
- А какая у меня была казачка, Саш! Даже хотел с собой взять...
- Что же не взял?
- Есть такое дерево, которое не пересадишь. И птицы есть - в клетках не живут и в неволе не размножаются.
Анатолий Иванович, крепившийся до поры до времени, тут не выдержал:
- Извиняюсь, мужики... Что-то я не понимаю? Надо действовать, а вы хрен знает о чем!..
- О женщинах, брат, - улыбнулся Грязев и похлопал его по затылку.
- О строптивых женщинах, которые в неволе не размножаются.
- Торчим тут, как... - выматерился "ковбой", вдруг почувствовав поддержку Анатолия Ивановича. - С трассы из базуки - и факел! Бля... Ну, вы, тренированные, натасканные - чего? Про баб бакланят, когда действовать надо! Вы делайте, делайте что-нибудь! Или, на хрен, я сейчас пойду и всех в блин раскатаю!
- Ладно, что-нибудь сделаем, - пообещал Глеб и обернулся к снайперу. Сходи в разведку. Глянь, кто возле котла толчется. Если только соглядатаи, выйди на трассу, подальше от них, и лови машину, грузовик. Скажи, сломались, дернуть надо, до Невинномысска. За деньги.
- Кто остановится? Золотом осыпь - пошлют, - проворчал Анатолий Иванович. - Тем более, я в таком виде.
- Это хорошо, что в таком. Остановится тот, кому надо.
- Хочешь сказать?..
- Ну да! Гони его сюда, тут разберемся. Снайпер минуту подумал, достал и спрятал под одеждой гранату Ф-1 с запалом без замедлителя, осторожно, в узкую щель двери выскользнул из машины: "Москвич" наверняка держали под неусыпным надзором. В траве растворился, как ящерица...
- Ну вы и слоны! - не унимался "ковбой". - Бля, я думал, вы крутые, а вы как заторможенные, как отморозки...
- Не оскорбляй лучших чувств, - заметил Саня и подмигнул Глебу. - Знаешь, у меня в Турции тоже была... казачка. Должен сын родиться.
- Что ты? И молчал, гад!
- Да я не понял, может, и наколка... Но ее рвало натурально.
- Турчанка, что ли?
- Но! Наша, москвичка, сочетался с ней законным браком. Конечно, липовым, но свидетельство видел сам. Чистая работа.
- "И за борт ее бросает, в набежавшую волну!" - спел Головеров.
- Слушай, а какая там хохлушка была у начальника центра! Обалдеть. В турецкой бане мыла. Намылит горячей пеной, а потом грудью массаж...
- Ты изверг, Грязев! Замолчи, извращенец!
- Какая расслабуха идет, - продолжал тот. - Никакая "химия" рядом не стояла.
- А я думаю, что ты там подзаторчал? Инструктор...
- Да я в Болгарии подзаторчал, - признался Саня. - От танцовщицы на углях едва ушел. Сердце трещало...
- Все-таки, как это - плясать на огне и не обжечься?.. Я танцы на крови видел. А на огне?
- На огне - танец очищения. Ступишь с ложью в душе - дым из-под подошв. Понимаешь, нужно дойти до такой степени правды, чтобы тело становилось нетленным. Но этого еще мало. Самое трудное - представить, что ты - сам огонь, сгусток пламени, пылающий уголь, но душа при этом - холодна и бесстрастна... Нет, это целый мир, иной мир, понимаешь?
- Нет, не понимаю, - проговорил Глеб. - Кажется, так не бывает.
- Бывает. Тут главное - первый шаг, психологический барьер. Ну, как в первом бою: страшно, а идти надо. Душа трясется, а откуда-то - трезвое сознание и холодный рассудок.
- И так же страшно?
- Не просто страшно... Но посмотришь - девушка танцует! Ноги, бедра напоказ, чтобы платье не вспыхнуло... И так тебя заберет!
- Кажется, забрало, - подтвердил Глеб, рассматривая в бинокль трассу. Буксир у нас есть.
- Представляю, какой буксир, - усмехнулся Саня. - Сейчас они нас зацепят...
- Поглядим...
- Ну вы, бля, чокнутые! - определил "ковбой" и схватился за рюкзак. Фургон тормознул, без окон! А что в фургоне? Соображаете?!
Грузовик ГАЗ-53 с синим фургоном уже спустился С насыпи на проселок и теперь набирал скорость.
- А что? Фургон как фургон, - сказал Глеб. - Типа хлебовозки. Или нет. Вроде попроще, одна дверь, сзади. Слава Богу!
Грязев порылся и извлек из-под сиденья монтировку - таксист возил ее для самообороны, отщелкнул замок и замер у двери.
- Мать вашу... - неистовствовал "ковбой", выпутывая автомат из тряпья. Думал, в самом деле вы... А вы!.. Потому и духам сдались! Супермены долбаные... Ну, падла, сейчас наделаю мяса!
Головеров дождался, когда он пристегнет спаренные магазины, втолкнет гранату в подствольник и отобрал оружие.
- Вы оба - под машину! - приказал он. - И лежите, чтоб не зацепило.
Владелец "Москвича" больше не потел и не вонял - одеревенел и побелел как покойник, уже не внимая словам.
- Я?! Под машину? Отлеживаться, когда!.. - "ковбой" был на той грани боевой истерики, которая бросает человека грудью на амбразуру.
- Хватит тебе воевать. - Глеб приобнял парня, не сводя глаз с грузовика. Дай нам размяться. А ты контролируй "таксиста", чтобы глупостей не наделал. Как дам команду - ты его пихай за колесо. Возможно, начнут работать снайпера, гляди, чтоб не прилетело. Хлопец-то раскис.
Обыденный и спокойный тон обескуражил "ковбоя" окончательно, однако и притушил истеричность.
Фургон приближался, и когда до него оставалось не больше сотни метров, Глеб тронул руку Грязева.
- Пора, Саня...
Тот демонстративно и не спеша выбрался из кабины, открыл багажник и достал буксирный канат, встал с ним возле переднего бампера - беспрестанно двигался, шевелился, отвлекая на себя внимание.
- Теперь вы, - скомандовал Головеров. - Только ползком.
"Ковбой" выскользнул из машины ногами вперед, потянул за собой "таксиста", словно полупустой мешок с тряпьем. Грузовик сходу начал разворачиваться в десяти метрах от "Москвича": сдал назад, съехав с проселка, потом не торопясь вывернул колеса и потянул вперед. И когда "Москвич" исчез из обзора водителя фургона, Глеб молниеносно выбросился из машины и за один рывок оказался возле грузовика, со стороны водителя. И как только тот приоткрыл дверцу и высунулся, чтобы сдать назад, Головеров выдернул его из-за баранки и придавил к земле.
Тем временем Грязев вогнал монтировку в петли под навесной замок, торчащие из створок дверей фургона, для верности перекрутил их и заскочил в кабину грузовика, где за баранкой уже орудовал Анатолий Иванович, едва доставая педалей, - сдавал машину назад.
- Наблюдатель в асфальтовом котле, - доложил он. - В вагончике снайперская пара. За асфальтовым катком - двое в масках, похожи на ОМОНовцев.
Подъехал вплотную к "Москвичу", давая таким образом Глебу незаметно подтащить и загрузить в легковушку обмякшего водителя фургона - кряжистого малого в джинсовой куртке, под которой виднелись ремни плечевой кобуры.
