— Да, был. Но когда он ушел, то соответственно получил свою долю целиком и полностью — все было оформлено юридически безупречно. Господин Пурлиев выкупил его долю, выплатив ему деньги. Мы расстались с ним тогда раз и навсегда. Он создал конкурирующую компанию и сейчас работает в ней.
— А кому сейчас принадлежит ваша компания?
— Она принадлежит Пурлиеву, — пояснил Адамс, — целиком и полностью, — он во второй раз повторил эти два слова, и стало понятно, что он немного нервничает. — И всю прибыль соответственно получает только Ягмыр Пурлиев. Все остальные, включая и меня, только наемные сотрудники, которые работают за зарплату.
— И бонусы с прибыли никто не получает?
— Получают. Все ответственные сотрудники компании получают соответствующие бонусы в конце года, если была определенная прибыль. Ягмыр понимает, что это очень стимулирует работников. Еще при создании компании такое предложение внес наш главный аналитик, и с тех пор оно неукоснительно соблюдается. Это мобилизует людей и заряжает их на хорошую работу.
— Среди них есть женщина по имени Мила?
Адамс нахмурился и сделал неопределенный жест рукой. Блеснула дорогая запонка на манжете его белоснежной рубашки. Ему явно не понравился вопрос, но он все-таки спросил:
— А почему вас интересует именно она?
— Вчера, когда мы беседовали с Пурлиевым, она несколько раз звонила ему отсюда, — пояснил Дронго, немного привирая, — и он разговаривал с ней в нашем присутствии.
— Возможно, — отвел глаза Адамс. — Она наш эксперт-аналитик по рынкам ценных бумаг, и у нее могли быть веские причины позвонить и срочно побеседовать лично с Пурлиевым.
— Настолько важные, что она не могла позвонить по своему телефону, а все время названивала из его приемной? Где она сидит? В соседнем кабинете?
— Не знаю. Наверное, ей так было удобнее, — нахмурившись, ответил Адамс. — Но она сидит на другом этаже.
— Мы можем с ней переговорить?
— Не думаю.
— Почему?
— Она не вышла сегодня на работу.
— Может, заболела?
— Видимо, так, она несколько дней уже плохо себя чувствовала, — согласился Адамс, продолжая не смотреть в глаза гостю.
— Вы можете дать ее телефон, чтобы мы ей позвонили?
— Можем. Номер ее телефона вам даст Наталья. Это секретарь Ягмыра, они дружат с Милой. Мне ее личный телефон неизвестен. И не нужен, — вздохнув, добавил через секунду Адамс.
Дронго взглянул в глаза вице-президенту и прямо спросил:
— Это его любовница?
Услышав этот вопрос, Адамс смутился, покраснел и снова отвел глаза. Взял ручку, лежавшую перед ним на столе, переложил ее в другое место. Дронго терпеливо ждал.
— Как вы думаете, что именно я должен ответить на такой вопрос? — наконец поднял голову вице-президент.
— Если бы я пришел из модного глянцевого журнала, то вы должны были просто закончить со мной беседу и выставить нас из кабинета, — сказал Дронго, — но я эксперт по вопросам преступности. И появился здесь для того, чтобы разобраться, почему вчера убили садовника в доме президента вашей компании и каким образом сам Пурлиев мог попасть в аварию. Вчера действительно был дождь, но каким образом его навороченная машина могла перевернуться на повороте, я не совсем понимаю. О расследовании обоих случаев меня попросила и оппозиционная туркменская организация, в которой он состоял. Именно поэтому я приехал к вам в компанию, и именно поэтому вам не нужно игнорировать мой вопрос, а постараться ответить на него максимально открыто и честно.
— Я не комментирую личную жизнь наших коллег, — сухо отрезал Адамс.
— Повторяю, я пришел не сплетни собирать, — терпеливо напомнил Дронго, — мне нужна правда. Которую я, в общем, уже знаю. Вчера ваш «эксперт» несколько раз звонила на мобильный телефон Пурлиева из приемной. И он почти все время отключал телефон, хотя видел, что ему звонят с работы. Нормальная реакция любого шефа — ответить своему секретарю. Ведь на работе могло произойти нечто важное. Но он каждый раз сбрасывал звонки. Рядом была супруга, и именно поэтому ему звонили с мобильного. Самое смешное, что для этого ваша Мила должна была каждый раз подниматься со своего этажа в приемную, чтобы позвонить. Значит, ей было важно, чтобы ее номер телефона не высвечивался на аппарате господина Пурлиева. Очевидно, его супруга уже догадывалась о подобной связи. Ну и, наконец, после вчерашней аварии эта дама сегодня не появилась на работе. Вывод более чем очевиден. Я не удивлюсь, если узнаю, что она навещала Пурлиева в больнице.
Наступило молчание. Адамс усмехнулся, покачал головой.
— Никогда не думал, что встречу человека с мышлением Шерлока Холмса. Хотя вы — эксперт по вопросам преступности, значит, сыщик. Я могу только подтвердить, что наша сотрудница была в достаточно близких отношениях с президентом нашей компании. Вас устроит такой ответ?
— Более чем, — согласился Дронго. — Телефон и адрес мы, конечно, возьмем у Натальи, но меня интересует, что именно вы думаете об этой Миле. Как ее полное имя? Людмила?
— Нет, Милена, — ответил Адамс, — у нее отец был сербом, а мать русская. Но отец бросил их еще много лет назад. Она была Миленой Носовой по матери, потом стала Миленой Виноградовой по мужу.
— Вы знаете достаточно много для человека, не интересующегося личной жизнью своих коллег, — поддел его Дронго. — Сколько ей лет?
— Тридцать четыре. Она окончила институт Губкина десять лет назад.
— И с тех пор повышала свою квалификацию в вашей конторе? — не удержался от сарказма Дронго.
— Нет, — оценив шутку, улыбнулся Адамс, — нет. Она работала в разных местах. И только последние три года работает у нас. Ведущим экспертом. Хотя их двое.
— Вторая тоже молодая блондинка?
— Откуда вы знаете, что она блондинка?
— Пурлиев говорил нам, что особенно любит блондинок, — снова солгал Дронго. Однако на этот раз он был убежден в правильности своего вывода. Ведь Пурлиев говорил как раз обратное, а его секретарь была ярко выраженной блондинкой. Возможно, он высказывался так только для своей супруги, которая была брюнеткой.
— Вы правы, — кивнул Адамс, — ему действительно нравятся блондинки. Южный мужчина имеет право на подобный выбор. Мила тоже блондинка. Натуральная. Она чем-то похожа на молодую Татьяну Доронину. Тоже немного в теле, и такие же волосы. Хотя, на мой взгляд, Доронина гораздо красивее, в ней чувствуется настоящая женщина.
— А в Милене?
— Другая порода зверей. Доронина — прекрасная львица, — немного подумав, пояснил Адамс, — а Милена скорее волчица, которая при помощи остальных зверей загоняет свою жертву для нанесения последнего удара. Вот такой зоопарк.
— Интересная характеристика, — усмехнулся Дронго. — А кто вторая? Я имею в виду эксперта. Тоже блондинка?
— Только седая. Горбштейн Лев Эммануилович. Ему уже семьдесят шесть. В молодости был рыжим, можно считать, почти блондином. Сейчас седой и лысый. И настоящий эксперт. Просто финансовый гений. Мы платим ему колоссальную зарплату, но если он попросит в два раза больше, то и тогда мы не прогадаем, настолько точные и верные прогнозы он дает. Только об этом не нужно ему говорить, — на всякий случай попросил вице-президент.
— Не скажем, — пообещал Дронго. — Вот видите, я верю вам на слово и не спрашиваю ничего про Льва Эммануиловича, который тоже мог быть «любовницей» вашего шефа.
Они расхохотались почти одновременно, улыбнулся и Вейдеманис.
— Смешно, — сказал Адамс, — но я стараюсь отвечать на ваши вопросы максимально корректно, чтобы никого не обидеть и не оскорбить.
— Это мы уже оценили, — кивнул Дронго, — с экспертами тоже разобрались. А где она живет?
— Кажется, где-то в центре, — вспомнил вице-президент, — по-моему, на Гоголевском бульваре, но, возможно, я ошибаюсь.
— Неужели у нее такая большая зарплата, — притворно удивился эксперт, — или она получила там квартиру в наследство? Она москвичка?
— Нет. Приехала из Воронежа.
— И сразу получила квартиру в самом центре?
— Я не знаю подробностей. Но ее первый муж был достаточно состоятельным человеком. Потом они развелись. Возможно, он оставил ей квартиру, — предположил Адамс.
— Или квартиру купил ей ваш шеф, — уточнил Дронго.
— Может быть, — ответил Адамс, — но я не уверен. И никогда его об этом не спрашивал. Я вообще стараюсь не лезть в чужие дела, это мой жизненный принцип.
— Ваш шеф сейчас в коме, — напомнил Дронго, — и неизвестно, чем все это закончится. Вероятно, это была не просто авария, а целенаправленное столкновение, пока мы не знаем результатов технической экспертизы.
— Что вы от меня хотите?
— Только правды. Пурлиев утверждал, что чувствует, как за ним наблюдают. Как вы считаете, господин Долгушкин мог организовать подобное наблюдение за своим конкурентом?
