«Он еще и циник», — подумал Дронго. Но ему нравилась откровенность старого специалиста.
— В вашей компании в последнее время были какие-то особые проблемы? — уточнил эксперт.
Горбштейн недоуменно посмотрел на Адамса. Тот медленно покачал головой.
— Мелкие проблемы есть у всех, но каких-то особых у нас не было, — ответил Лев Эммануилович. — Мы неплохо закончили прошлый квартал. Нет, у нас не было особых проблем. Все нормально.
— Можно еще несколько очень личных вопросов? — спросил Дронго.
— Надеюсь, вас не интересуют мои любовницы, которые могут быть в моем возрасте? — пошутил Горбштейн.
— Нет. Ваша личная жизнь меня не беспокоит. Я уверен, что все в порядке, — парировал Дронго.
— Не иронизируйте, дорогой сыщик. Моя третья супруга, на которой я сейчас женат, моложе меня на тридцать восемь лет. И у нас есть восьмилетняя дочь.
— С чем вас и поздравляю, — кивнул Дронго. — Но меня больше интересует личная жизнь шефа вашей компании. Как вы считаете, у него были хорошие отношения с супругой?
Адамс заерзал на стуле. Ему явно не нравились подобные вопросы.
— Нормальные, — немного подумав, ответил Горбштейн.
— Делером могла знать о Милене?
— Понятия не имею. Но могла догадываться. Ягмыр достаточно любвеобильный человек. Имея миллионы в Москве, невозможно не замечать красивых женщин. Они вас тоже сразу вычисляют в толпе. Нужно только умело противостоять напору этих девиц, но не у всех получается. У Ягмыра не всегда получалось.
— И все они попадали к вам на работу? — уточнил Дронго.
— Никто, кроме Милены, — ответил Лев Эммануилович, — это я гарантирую.
— Она могла быть причастна к устранению Пурлиева?
— Послушайте, — не выдержал Адамс, — ваши вопросы становятся все более и более неприличными.
— Вы можете ответить на мой вопрос? — повернулся к нему Дронго.
— Нет, не могу, — отрезал Адамс.
— А вы? — обратился эксперт к Горбштейну.
— Думаю, что могу. Само предположение выглядит абсолютной дикостью. Пурлиев является для Милы настоящей золотой дойной коровой. Вы видели где-нибудь человека, который хотел бы зарезать такую корову? Только абсолютный психопат. А Мила еще не достигла подобной стадии.
— В вашей компании президента любили? — Дронго уже понял, что его собеседник достаточно независимый человек и не будет лгать в угоду своему руководству. Они больше зависели от аналитика, чем он от них.
— Скорее уважали, — почти не думая, ответил Лев Эммануилович.
— Последний вопрос — у Пурлиева были личные враги?
— Думаю, что личные враги есть у каждого, — покачал головой Горбштейн. — Он всегда боялся, что его заберут прямо на улице и увезут в Ашхабад. Но после получения российского гражданства немного успокоился. Если вам нужны конкретные имена, то я их не знаю.
— Понятно. Спасибо, Лев Эммануилович, за приятную беседу.
Дронго поднялся, протягивая руку аналитику. Рукопожатие было достаточно крепким, несмотря на возраст Горбштейна. Тот пожал руку и Вейдеманису, после чего быстро вышел из кабинета.
— У вас странная манера допроса, — недовольно заметил Адамс.
— Очевидно, у каждого свой метод дознания, — ответил Дронго, — не беспокойтесь, мы скоро уйдем, только поговорим с секретарем вашего шефа.
— Ей вы тоже будете задавать подобные неприличные вопросы? — поинтересовался Адамс.
— Только приличные, — заверил его Дронго. — Мне нужен адрес и номер телефона Милы, пока до нее не добрался кто-то другой.
— Идемте, — согласился Адамс, — только запомните, что вы дали мне слово. Совсем необязательно задавать откровенные вопросы молодой женщине, чтобы ее напугать.
— Она тоже была «экспертом»? — уточнил Дронго.
— С вами невозможно разговаривать! — вспылил Адамс. — Идемте, я хочу, чтобы вы как можно скорее покинули территорию нашей компании. Пойдемте вместе, мне совсем не нужно, чтобы вы смущали всех остальных своими вопросами.
Они вышли втроем из кабинета, направляясь в соседнюю приемную, когда зазвонил телефон Дронго. Он посмотрел на экран, узнал вчерашний номер следователя и сразу ответил:
— Слушаю вас.
— Рядом с больницей неустановленная машина сбила женщину, — раздался злой голос Мельникова. — Вы можете мне объяснить, что вообще происходит?
Дронго ошеломленно взглянул на стоявших рядом Адамса и Вейдеманиса. Подобное известие было абсолютно невероятным.
— Она погибла? — спросил он в трубку, увидев, как оба одновременно тревожно посмотрели на него.
— Погибла на месте, при выходе из больницы, — подтвердил следователь, — именно поэтому я решил побеспокоить такого знаменитого сыщика, как вы, — не удержался он от сарказма.
— Это была Милена Виноградова? — Дронго не мог и не хотел верить в случившееся. Если Милену сбила машина, это уже совсем не случайность, и Пурлиев был прав, когда говорил об организации, следившей за ним и его близкими.
— Мы пока не знаем, кто это был, — продолжал следователь, — вы, очевидно, имеете в виду сотрудницу Пурлиева, которая навещала его сегодня утром. Но мы пока еще не сумели опознать тело. Хотя полагаю, что это могла быть она. А откуда вы знаете про Виноградову?
— Мы приехали в его компанию, — пояснил Дронго.
— Не удержались и решили проводить собственное расследование, — понял Мельников. — Напрасно вы ввязываетесь в это запутанное дело. Я уже не говорю о том, что это незаконно.
— Мы здесь по просьбе товарищей Пурлиева, которые заключили с нами официальный договор. У нас есть лицензия на подобную деятельность. И мы исправно платим налоги, — терпеливо напомнил Дронго.
— Я вас предупредил, — строго проговорил Мельников. — Даже если вы самый знаменитый эксперт, в нашей стране расследованием убийств и наездов занимаются следственный комитет, прокуратура и полиция. Мне хотелось узнать вашу реакцию на это сообщение. А оказалось, что вы меня даже опередили. До свидания.
Дронго положил телефон в карман и повернулся к Эдгару и Адамсу:
— Рядом с больницей машина сбила неустановленную женщину. Следователь полагает, что это может быть Милена Виноградова. Утром она приезжала в больницу — узнать, как чувствует себя пострадавший.
— Какое несчастье, — нахмурился Адамс, — неужели и она пострадала?
— Машина сбила Милену? — не поверил Эдгар.
— Пока тело не опознали, — ответил Дронго.
— Неужели бывают такие совпадения? — спросил изумленный Адамс. — Или вы считаете, что кто-то нарочно… — Он не договорил, глядя на обоих гостей.
— Пока мы ничего не знаем, — сказал Дронго, — идемте к Наталье и возьмем телефон Милены. Можно ей перезвонить и выяснить, кто была эта несчастная женщина, которая пострадала у больницы.
— Это была она, поэтому и не пришла сегодня на работу. Наталья говорила моему секретарю, что Милена собирается навестить в больнице Пурлиева. Черт возьми, — вырвалось у Адамса, — как такое могло случиться?!
— Кажется, это дело становится абсолютно непредсказуемым, — вставил Вейдеманис, — я просто не понимаю, что происходит. Даже если за Пурлиевым следили, кому могла понадобиться его знакомая? Зачем ее убивать?
— Этого мы пока не знаем, — ответил Дронго, — не знает и следователь, иначе не стал бы звонить. Идемте быстрее, мы можем все проверить сами.
Они прошли в соседнюю приемную, где в большой светлой просторной комнате сидела за столом Наталья. Она с кем-то разговаривала. Увидев вошедших, секретарь быстро попрощалась, положила трубку и поднялась с места.
— У вас есть домашний и мобильный телефоны Милены Виноградовой? — спросил Адамс.
— Да, — кивнула Наталья, — конечно, есть. Вы хотите ей позвонить?
— Нет, — смутился Адамс, — я не хочу. Будет лучше, если вы сами ей позвоните.
Наталья понимающе усмехнулась и, взяв свой мобильный телефон, нашла имя Милены, которое значилось в ее телефонной книжке. Нажала на кнопку вызова, поднесла трубку к уху, прислушиваясь, и через некоторое время произнесла:
— Странно, Милена не отвечает на мои звонки. Обычно она сразу отвечает или перезванивает. Давайте немного подождем.
Адамс, нахмурившись, посмотрел на Дронго:
— Похоже, предположения вашего следователя оказались верными.
— Что случилось? — испугалась Наталья. — Почему она не отвечает? Вы что-то знаете?
— Пока ничего, — ответил Дронго, — может, перезвоните ей домой?
— Да, конечно. Сейчас перезвоню. — Наталья набрала номер подруги. Руки у нее дрожали, было заметно, как она нервничает.
Ей снова не ответили. Она испуганно посмотрела на стоявших рядом мужчин и почти жалобно проговорила:
— Она должна быть дома.
— Ваша подруга живет одна? — уточнил Дронго.
