Он привычно прижал три кнопки кодового замка, потянул на себя тяжелую дверь и вошел в темный подъезд. Сделал два осторожных шажка и нащупал перила.
«Опять какая-то сволочь лампочки выкрутила. И наверняка, кто-то из своих – чужие здесь…»
Анатолий не столько заметил, сколько почувствовал, что не один в подъезде. Он замер и прислушался. Вроде бы, ничего подозрительного: если бы не темнота, да не утреннее предупреждение, и в голову бы не пришло… стоп! А это что еще за звук? Больше всего напоминает сдержанный вдох – так глубоко вдыхают перед тем, как ударить. Немного привыкшие к темноте глаза, выделили неясное темное пятно, шевельнувшееся на фоне еще более темной стены и Анатолий, ни секунды больше не раздумывая, сжал кулак и от души врезал правой. Поджидавший его человек явно не ожидал, что потенциальная жертва сама перейдет в наступление. Коротко вскрикнув, он отлетел к стене, и выронив из рук что-то тяжелое: судя по металлическому звуку, с которым упавший предмет покатился по бетонному полу, это был обрезок трубы. Анатолий резко шагнул вперед, сгреб неизвестного за воротник, приподнял… собственно, на этом, все его достижения и закончились. То есть, что кто-то за его спиной поднимает обрезок трубы, он услышал. Успел бросить первого, не представлявшего временно никакой угрозы, успел повернуться… и рухнул на ступеньки, задохнувшись от боли.
Лена закрыла дверь за Анатолием, вернулась на кухню. Сполоснула чашки, убрала печенье, вытерла стол… может еще полы помыть? Она выглянула в коридор – из-под плотно закрытой двери в комнату была видна полоска света. Ну, и какой смысл? Даже если она сейчас капитальный ремонт на кухне затеет, мама все равно дождется, терпения ей не занимать. Нет смысла тянуть время, лучше сразу пойти и ответить на все вопросы. Лена нацепила на физиономию самую беззаботную улыбку и решительно распахнула дверь:
– Ты еще не спишь?
Галина Андреевна, уютно устроившаяся в большом мягком кресле, отложила книжку и сняла очки.
– Так это и есть тот самый Толя Саранцев, твой «единственный мужчина»? – спросила она, не отвлекаясь на пустяки.
– Ой, мам, как-то это у тебя звучит, – Лена придвинула низкий мягкий пуфик и присела у ее ног, – почти угрожающе. Он вовсе не мой, я говорила, что он единственный мужчина в нашей конторе.
– Да-да, я помню, что ты говорила, – рассеянно кивнула Галина Андреевна. – Что ж, надо признать, твой Саранцев эффектен. Хотя и немного не в моем вкусе. И вовсе не выглядит таким внушительным, чтобы четверо мужиков разбегались от одного его вида.
– Мама, он вовсе не мой, – немного напряженно повторила Лена. – У нас исключительно деловые отношения.
– А чья это вина? – мать наконец посмотрела прямо на нее. – Ты уже сколько лет там работаешь? При желании, деловые отношения очень легко переходят в дружеские, а дальше, при известной настойчивости… Люся Грибова своего Володю больше двух лет приваживала. И никуда не делся, женился, как миленький. Как правило, это всего лишь вопрос воли и терпения.
– Нет, с Толей этот вариант не пройдет, – Лена покачала головой. – Мамочка, ты не подумай, я высоко ценю твой житейский опыт, но если бы ты знала, какие вокруг него женщины хороводятся! Толпами! В очередь встают, чтобы он свидание назначил.
– Слушай, а откуда ты про его женщин знаешь? Он что, своих пассий на работе принимает?
– Нет, конечно, что ты! Одна как-то заявилась в офис, так он ее моментально выставил.
– Одна, это не толпы.
– А я и с другой его видела. Случайно встретила, на концерте. Она очень красивая, по-настоящему.
– Лена, две, даже очень красивых женщины – это тоже еще не толпа. Тебе не кажется, что ты сама себя запугиваешь?
– Ой, даже если так, какая разница? Послушай, с Толей даже Лиля ничего не смогла добиться, а уж она старалась, можешь мне поверить.
– Как раз это, ни о чем не говорит, абсолютно. Лиля, конечно, очень славная девочка, но она относится к типу, который вызывает особый интерес у мужчин вроде Гены. А твоего Саранцева, очевидно, подобные дамы отпугивают, – Галина Андреевна удовлетворенно покивала, – и пожалуй, это говорит в его пользу.
– Мама, он не мой!
– Не кричи на мать. Я не виновата, что ты до сих пор не сумела его заинтересовать. Ха, подумаешь, женщины вокруг него, толпы! Ну и что? Или у тебя комплекс неполноценности разыгрался?
– Честно? Скорее комплекс превосходства. Чтобы я, Лена Лазарева за мужиком в очереди маялась? Да никогда в жизни! Нет, если он такой идиот, что не умеет меня оценить, пусть ему будет хуже.
– Ему, может и хуже, но тебе от этого не веселее, – вздохнула Галина Андреевна. – А жаль, пара из вас получилась бы красивая. Ладно, в целом я ситуацию поняла. Пошли спать, что ли?
Лена позвонила Леше Щурову рано утром, чтобы перехватить его дома, до того, как он уйдет на работу. Честно прослушала семь длинных гудков и уже собиралась положить трубку, когда что-то звонко щелкнуло и заспанный хриплый голос невнятно пробормотал ей в ухо:
– Слушаю.
Поскольку не было никой возможности определить, кому принадлежит этот голос, непонятно было даже мужской он, или женский, Лена решила проявить максимально возможную вежливость.
– Здравствуйте. Извините, пожалуйста, за ранний звонок, но мне очень нужен Щуров Алексей… – она собиралась обратиться по полной форме, но в последний момент сообразила, что понятия не имеет, какое у Лешки отчество.
– Щу-у-роу? – смачный зевок смазал последний слог. – А кому это он так срочно понадобился?
– Мне, Лешенька, – Лена наконец узнала приятеля. – Это Лазарева.
– Ленка, ты что ли? С ума сошла, звонишь ни свет ни заря?
– Я боялась, что ты на работу уйдешь – ищи тебя потом, – кротко объяснила Лена. – Леша, мне твоя помощь нужна.
– Помощь? – Лешка явно не относился к «жаворонкам» и с утра соображал достаточно туго.
– Точнее, особо ценный совет.
– Совет. Угу. А знаешь, во что тебе это обойдется?
– Подозреваю, что в одну хорошую кормежку, – хихикнула она. – По крайне мере, в институте ты вечно голодный ходил.
– Я и сейчас вечно голодный, так что расценки ты правильно помнишь. Ладно, выкладывай, в чем проблема?
– Проблема, Лешенька в том, что вчера на моего шефа накатили неизвестные бандиты, с предложением продать кое-какую секретную информацию. Он, естественно, отказался. Тогда они пригрозили, что все равно эту информацию получат: не по хорошему, так по плохому. А мы, сам понимаешь, люди мирные, ни одного Рэмбо в штате нет. В милицию идти, по большому счету, не с чем – два телефонных разговора без свидетелей, да порезанные покрышки у машины. Кто там будет с нами возиться? Вот если бы ты свел нас с человеком, который в таких делах понимает, да попросил бы его разобраться… сможешь?
– Человека-то найти? Это зависит… – энтузиазма в его голосе резко убавилось. – Ленка, а что за такая сильно секретная информация у твоего шефа? Чем вы, вообще, занимаетесь?
– Бухгалтерия всякая. В основном, банковские системы, но и для мелких фирмочек пакет программ составить не брезгуем.
– А-а, – Леша сразу повеселел, – это ладно. Это я знаю с кем тебя свести.
– Что значит: «это ладно», – неожиданно для самой себя обиделась она. – А ты думал, чем мы занимаемся? Торговлей филиппинскими проститутками? Наркотиками? Или подозревал, что мы по тихой оружие террористам толкаем?
– Не пыли, Ленка, ни в чем я никого не подозревал и не собираюсь. Просто слышал от ребят, что сейчас раскручивается одно нехорошее дельце… но вас это, слава богу, не касается. В общем, не отвлекай меня от мыслительного процесса. Есть говорю, подходящий парень. Только имей в виду, он пожрать тоже не дурак.
– Мне сделать вид, что я удивилась?
– Можешь не трудиться, – милостиво разрешил Лешка. – Значит, действовать будем так: завтра вечером я к тебе этого парня приведу…
– Лешенька, а сегодня нельзя? – перебила Лена.
– Ладно, постараюсь сегодня, – согласился он. – Но не обещаю, сама понимаешь. Слушай, Ленка, а у тебя в этом деле интерес чисто профессиональный или немножко личный тоже?
– Как тебе сказать? Если наша фирма увязнет в скандале и разорится, то я без работы останусь. Это какой интерес, профессиональный или личный?
– Это профессиональный. Вот если бы тебя волновало, останется ли в целости шкура твоего шефа, это был бы уже интерес сугубо личный.
– Ох, Лешка, ну ясно, что его шкура меня тоже волнует! Живой человек все-таки.
– Ладно, я все понял, – коротко хохотнул Лешка. – Записывай мой рабочий телефон, позвонишь после двенадцати. Постараюсь тебя порадовать.
Как это он не догадался вчера спросить у Лены номер домашнего телефона? Давно бы уже ей позвонил! А теперь сиди, как дурак, и жди начала рабочего дня. Анатолий посмотрел на часы: восемь сорок пять. Даже легкий поворот головы отозвался ноющей болью во всем теле. Медленно, очень медленно двигаясь, он достал из стоящей около левой руки миски с неаппетитного вида бурой жижей, мокнущую там льняную салфетку, осторожно отжал, положил на лицо и снова расслабился. Ничего не скажешь, отметелили его вчера качественно. Причем, сделавшие это, явно не были озабочены соблюдением хотя бы минимальных правил честной игры. Долбанули сзади по маковке, а потом уже пинали бесчувственное тело в полное свое шакалье удовольствие. Сволочи. И то, что он хоть одному успел врезать, скорее случайность. Ну и ладно, пусть случайность, а все равно приятно.
