Солнце уже припекало, стоянка была наполовину заполнена. Они пересекли ее и только начали карабкаться по тропинке, как из лаборатории неожиданно появилась Джулия с бумагами в руках. Она заметила Ким и Ломакса и, не останавливаясь, помахала им рукой. Ломакс позволил себе бросить на Джулию мимолетный взгляд. Она шла уверенной походкой, легкий ветерок трепал ее волосы и платье.
Джулия, идущая навстречу в развевающемся платье, еще появится в фантазиях Ломакса. Его уже беспокоили содержание, яркость и частота этих фантазий.
— Почему бы не попросить ее дать тебе ключ? - спросила Ким.
— Потому что у нее нет ключа.
— Она смогла бы взять его у Берлинза, а он бы ничего и не узнал.
— Он повсюду ходит с ним.
— Ты хочешь сказать, Берлинз берет ключ с собой в ванную?
— Может быть.
Ломакс едва не споткнулся.
— Судя по всему, тебя приводит в бешенство то, как Евгений и Добермен пускают слюни, глядя на нее? - спросила Ким.
Она была права. Это действительно приводило Ломакса в бешенство. В качестве приветствия Евгений в своей умильной русской манере целовал руку Джулии. Ломакс пил кофе и делал вид, что ничего не замечает, хотя на самом деле внутри у него все клокотало - казалось, молекулы души готовы вырваться наружу.
— Боже, ты бы видел себя сегодня, когда Евгений обсасывал ее пальцы.
— Обычная манера русских, - отвечал Ломакс, рассерженный словами Ким.
Ему хотелось спросить: неужели Евгений не просто целовал руку Джулии, а на самом деле обсасывал ее пальцы?
Подъем был высоким, и сейчас они карабкались между узкими скалами. Ким пыхтела, потела и не могла говорить, пока подъем не кончился. Тропинку усеяли иглы от растущих по обеим сторонам сосен, здесь стоял сумрак, и жара усиливала головокружительный аромат. Наконец перед ними открылся вид на долину.
— Итак, - продолжила Ким, отдышавшись, - Джулия уже позволяет тебе сосать свои пальцы?
— Нет, - уныло отвечал он.
— Все еще в конце очереди, да?
— Какой такой чертовой очереди?
Теперь они шли по ковру из сосновых иголок, Ломакс немного впереди. Мокрые волосы Ким прилипли к голове. Спереди на блузке появились круги пота.
— Просто я не хочу, чтобы ты страдал из-за… куклы Барби, - сказала она.
— Какой очереди?
— Ломакс, пойми, ты здесь не единственный мужчина, который интересуется ею.
Ломакс открыл было рот, но промолчал.
— Однако я считаю, что Добермен - всего лишь хвастун.
Ломакс споткнулся о корень дерева.
— На самом деле она и не смотрит на него, - продолжила Ким. - Все это не больше чем фантазии.
— А что он рассказывает?
— Что и обычно. Всегдашнее Доберменово бахвальство.
Ломакс никогда не верил, что россказни Добермена могут быть правдой. Однако до сих пор он находил их весьма комичными.
Ломакс и Ким завернули за угол, и перед ними выросли купола телескопов.
— Лучше постучаться, иначе можем застать Родригеса наедине с его любимым инструментом, - предупредила Ким.
Каждую свободную минуту Родригес увлеченно возился с оборудованием на Фахосе. Ким пыталась убедить всех, что Родригес даже спит со своим телескопом.
— Понимаешь, - вещала Ким, вступая через дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен" в спокойную прохладу, - то происходит из-за страха Родригеса перед своей сексуальной неполноценностью. Родригес считает собственный пенис…
На несколько мгновений голос Ким исчез за дверью с двойной мембраной. -…другой пенис, который находится высоко над землей, поднимается каждую ночь и, образно говоря, извергается в глубокий осмос. Сейчас. А в детстве Родригес почти определенно…
Ломакс миновал следующую мембрану. -…попытка разрешить свои детские сексуальные трудности во взрослой жизни. Однако, выбрав телескоп в качестве партнера, он едва ли достигнет успеха. В результате…
Они попали внутрь купола, акустика изменилась, и Ким про-должила шепотом:
— В результате - он безумен. Неизлечим.
Посреди сверкающего металла, стекла и чудовищных колес телескопа показалась спина Родригеса.
— Привет, Родригес! - весело поздоровалась Ким.
Родригес не повернулся, но его лицо появилось над балконом, высоко над ними. Внизу гид читал туристам лекцию. Дети уставились на них сквозь прозрачный балкон. Ломакс попытался вжаться в стену, однако Ким специально встала так, чтобы ее было хорошо видно отовсюду, и улыбнулась.
Гид продолжал:
— Возможно, вы думаете, что астрономы каждую ночь сидят около телескопов. В таком случае вы далеки от истины. Довольно редко астрономам доводится бросить взгляд сквозь глаз телескопа, и для этого они забираются в особую клетку. Она как раз над нами…
Все посмотрели наверх. Никто не увидел там никакого глаза.
— Однако астроном, скажем, в Англии или на Гавайях, может заказать время наблюдения и сверить результаты, полученные в его собственной лаборатории, через компьютер…
Ким стояла под балконом на виду у туристов и, улыбаясь, указывала детям на части телескопа, словно стюардесса на аварийный выход пассажирам.
Ломакс добрался до Родригеса. Тот возился с какими-то маленькими деталями телескопа, кругом лежали крошечные винтики, проволочки, зажимы и бананы. Родригес любил бананы. На полу валялось несколько сморщенных коричневых шкурок.
— Привет, - прошептал Ломакс в самое ухо Родригеса.
Тот подпрыгнул.
— А я решил, что это один из чертовых туристов, отбившихся от гида, - сказал он, даже не потрудившись понизить голос. - Мы тут недавно нашли одного - лапал телескоп. С ума сойти!
Ломакс издал сочувственный вздох.
— Чего тебе? - спросил Родригес.
— Ключ к банку данных.
— О Боже! Почему бы просто не попросить Берлинза?
— Э-э… хороший вопрос. Я не смог его найти.
— Потому что он где-то здесь… Да вот!
Берлинз направлялся к ним, пробираясь рядом со стенкой, чтобы не попасть в поле зрения туристов. Он осторожно обходил оборудование, преувеличенно близоруко щурясь и стараясь ничего не задеть. Ломакс холодно наблюдал за ним. Даже наги, которыми профессор пересекал комнату, казались ему исполненными расчета.
— Вас искал Ломакс, - сообщил Родригес.
— Я был у себя в кабинете. Вы туда не заглядывали?
— Э-э…
— Ему нужен ключ к банку данных. Само собой, я посоветовал обратиться к вам. А он говорит, что не может вас найти. А вЫ, оказывается, вот где.
Родригес не поднимал глаз от стола.
Берлинз пристально посмотрел на Ломакса. Тот отступил назад, споткнувшись о моток металлических проводов, которые Родригес собирался чистить.
— Проклятие, Ломакс, какой же ты неуклюжий, - проговорил Родригес.
Ломакс, пытаясь успокоиться, положил руку на стол Родригеса. К несчастью, прямо на банан. Родригес, чертыхаясь, выдернул банан из-под его руки.
— А что вы хотите найти в банке данных? - спросил Берлинз.
Ломакса переполняли гнев и подозрительность. С усилием и поднял на Берлинза глаза:
— Я должен кое-что проверить.
Берлинз стоял рядом с лампой Родригеса. Зрачки его сузились, холодные синие глаза не отрывались от Ломакса. Ломакс отвел взгляд. Ему показалось, что в глазах профессора не было и удивления, ни вопроса. Берлинз наверняка догадывается, что ищет Ломакс.
Наверху туристы один за другим покидали здание. Послышалось звяканье ключей Берлинза.
— Вот этот, - произнес профессор, подняв карточку, остальные ключи забренчали, повиснув на кольце. - Вам придется расписаться в нескольких книгах.
— Ах да, - произнес Родригес. - Расписаться. Ты должен будешь расписаться в чертовых книгах.
— Сам я никогда этого не делаю. Но вам придется, - повторил Берлинз. Появилась Ким, и он добавил: - Подождите несколько минут, я подброшу вас в лабораторию. Если, конечно, вы не предпочитаете езде в машине пешие прогулки при такой влажности.
— Именно предпочитает, он у нас любитель природы, - сказала Ким.
Ломакс что-то невнятно пробормотал.
— Ну а вы, Ким?
— А я смогу воспользоваться телефоном?
Телефон в машине таинственным образом очаровывал Ким.
— Если захотите.
— Хорошо, я подожду, профессор, - сказала Ким, - и поеду обратно с вами.
Ломаксу показалось, что Берлинз и Ким обменялись короткими понимающими взглядами. Он посмотрел в лицо Ким и, встретив ее невинный взгляд, успокоился. В последнее время чувства Ломакса были напряжены. Мимолетные мысли и подозрения, еще не выраженные словами, уже казались абсурдными. Мир исказился, но под влиянием любви или потрясения при мысли о том, что задумал Берлинз, Ломакс точно не знал.
Он долго не мог решить, какое время выбрать для визита в банк данных. Стоит задумать что-нибудь необычное, как откуда ни возьмись появляется Макмэхон. Ночью в лаборатории не так людно, однако в холле все стихает только на рассвете перед завтраком.
