Две следующие недели "Индевор" следовал курсом на северо-запад вверх, вдоль побережья, и этот невзрачный, негостеприимный берег был им недоступен из-за цепочки гор с покрытыми снегом и ледниками вершинами, - мы знаем, что теперь эти горы называются Южными Альпами. 26 марта они вернулись в залив Королевы Шарлотты, завершив обход Южного острова, окончательно разрушив многие мифы и ложные теории. Самой распространенной была идея о том, что земля, открытая Тасманом, - полуостров, отходящий от большого южного континента. Теперь Кук окончательно доказал, что она состоит из двух островов и нигде рядом нет огромной континентальной массы. В Королевском обществе многие лица вспыхнут от гнева, когда, вернувшись на родину, Кук принесет им эту плохую новость.
Помимо ошибочного предположения, что полуостров Банкса был островом, вторая ошибка Кука заключалась в том, что он счел остров Стюарта полуостровом; и это тоже была очень понятная ошибка, потому что "Индевор" был занесен очень далеко на восток и юг и, когда снова вернулся к острову, Кук не имел представления, что за это время проскочил пролив Фово. Если не считать этих ошибок, карта Новой Зеландии Кука удивительно точна.
Глава 4
АВСТРАЛИЯ И БОЛЬШОЙ БАРЬЕРНЫЙ РИФ
"Индевор" недолго оставался в окрестностях залива Королевы Шарлотты. И сам корабль, и все, кто был на его борту, были в отличном состоянии, и у Кука не было причин медлить. Они выполнили все, что от них требовалось, и теперь им надо было возвращаться в Англию. Три возможных пути вели к дому. Поэтому Кук созвал свой обычный демократичный совет из офицеров и, как обычно, принял решение, соответствующее его желаниям.
Они могли бы отправиться домой мимо мыса Горн, но это было долгое и опасное плавание. Кук сомневался, выдержит ли такелаж, который уже нельзя было назвать хорошим, штормы, к которым, без сомнения, надо готовиться в этом районе, к тому же запасы продовольствия были оценены как недостаточные на все это путешествие, а кроме того, в Южном полушарии наступала зима.
Они могли бы пройти мимо мыса Доброй Надежды, но при этом возникала пугающая вероятность того, что "Индевор", который и в лучшие времена мог с большим трудом плыть против ветра, будет пробиваться нескончаемые недели сквозь преобладающие здесь западные ветры, прежде чем достигнет мыса. И тогда тоже возникнет вопрос с продуктовыми запасами. И кроме того, Тасман уже проделал это путешествие, а Кук не был человеком, который склонен идти по чьему бы то ни было пути.
Третий же вариант, именно тот, который Кук в конце концов принял, был неизбежен. Для него он, должно быть, был особенно привлекателен, потому что предполагал новые достижения, новые открытия, изучение единственной полосы земли, оставшейся неисследованной в умеренном климате, - восточного побережья Австралии. Насколько Куку было известно, ни один европеец, кроме Тасмана, никогда не видел и не ступал на восточную часть этого континента, и этот вызов был ему по душе. (На самом деле Кук не знал - и так и умер в неведении, что именно он был первооткрывателем, потому что Тасман тоже не догадывался, что Земля Ван Димена, которую он посетил, была островом, отделенным от Австралийского материка.) И когда они достигли бы севера Австралии, то могли бы направиться к голландской Ост-Индии, где, как предполагал Кук, можно было достать продовольствие в любом количестве.
"Индевор" покинул Новую Зеландию 1 апреля. В намерения Кука входило плыть в сторону Земли Ван-Димена - Тасман оставил достаточно точные координаты ее положения, но встречные ветры отнесли их далеко от предполагаемого курса, и когда они увидели землю, это была Австралия, а не Тасмания: так же как штормы помешали Куку заметить пролив Фово между Южным островом и островом Стюарта, теперь из-за штормов они не заметили Бассов пролив между Тасманией и Австралией. Что же касается Кука, то он подумал, что заметил землю немного выше того места, где ее увидел Тасман.
Важно отметить, что в силу удивительного совпадения Кук попал в случае с Бассовым проливом в такое же положение, что и Тасман с проливом Кука. На своих картах Тасман нанес Северный и Южный острова соединенными вместе, но в дневнике высказал предположение, что, возможно, имеется пролив, который их разделяет; Кук на карте изобразил Тасманию и Австралию соединенными вместе, но в своем дневнике выразил мнение, что, возможно, существует пролив, который их разделяет.
Почти наверняка "Индевор" находился уже в Бассовом проливе, когда 21 апреля лейтенант Хикс впервые увидел Австралию. Местоположение точки - Холм Хикса, - с которой было сделано это открытие, точно не известно, но полагают, что это холм за полуостровом, носящим теперь название мыс Эверард.
Кук поплыл вдоль берега сначала в восточном, потом в северном направлении в поисках подходящей гавани. Они часто видели дым на берегу и заключили, что места эти населены, хотя людей не видели. После недельного плавания они нашли то, что им показалось исключительно подходящей гаванью, и зашли в нее.
Здесь они встретили первых аборигенов почти черного цвета, отличавшихся от полинезийцев и маори. Некоторые были враждебны, но не так, как маори. Некоторые были безразличны. Кук с удивлением сообщает, что две лодки, полные аборигенов, занятых рыбной ловлей; они не обратили внимания на появление "Индевора" и не проявили интереса или удивления, хотя невозможно предположить, что они когда-нибудь раньше видели такой корабль. Никто из аборигенов не встречал их. Все они, как было замечено, имели при себе "короткие сабли" - знаменитые бумеранги.
Вода была доступна, а гавань кишела рыбой настолько, что Кук назвал это место гаванью Скатов, но другой пищи не было, как и свежих фруктов и овощей - аборигены не знали культурного сельского хозяйства, что явно ставит их на ступень ниже по развитию, чем маори из залива Пленти, которые развили это искусство до весьма высокой степени. Но одна вещь изобиловала - и это согрело сердца Банкса, Соландера и других ученых, - это растения. Они нашли здесь сотни неизвестных в Европе растений, так много, что Кук был вынужден изменить свое мнение насчет гавани Скатов и дать этому месту новое название, которое стало очень известным, - а с появлением поселений осужденных получило к тому же дурную известность, - Ботани-Бей.
Они отплыли 6 мая. Около девяти миль к северу они прошли мимо входа в другую гавань, которую Кук назвал Порт-Джексон, отважившись высказать надежду, что она может представлять собой безопасную якорную стоянку. Возможно, для душевного спокойствия Кука было лучше, что он умер не узнав, что прошел мимо самой великолепной гавани в мире - Сиднейской.
Последующие пять недель "Индевор" плыл вверх вдоль берега при удивительно хорошей погоде. Кук чувствовал себя в своей стихии. Разумеется, трудности встречались: кто-то отрезал часть уха его клерку, мистеру Ортону, когда тот был в пьяном отуплении (виновного так и не нашли), и когда позднее пришлось разбираться с коварными лабиринтами, скалами, рифами, кучей мелких неприятностей Большого Барьерного рифа. Но в основном он занимался тем, что больше всего любил, - делал великолепную серию карт и крестил все, что видел: число островов, гаваней, заливов, мысов и выступов, которым Кук дал названия, почти невероятно. Это другая грань его характера, по-видимому, он обладал удивительно изобретательным умом: он всегда находил название.
В 11 часов вечера 11 июня "Индевор" наскочил на подводный коралловый риф, с таким ударом, что задрожали все шпангоуты на корабле. Он застрял, недвижимый, и тут же стало ясно, что урон очень серьезен, потому что вода немедленно хлынула в поврежденный корабль. Усугубило положение и то, что корабль сел на мель в высшей точке прилива, этого капитаны боятся больше всего, а тяжелый накат волн разбивался, дойдя до рифа, и постоянно бил по севшему на мель кораблю, не очень сильно, но достаточно чувствительно, чтобы повысить риск увеличения ущерба, который уже был нанесен днищу.
Были приведены в действие помпы, но они не смогли справиться с прибывавшей водой. По мере отступления прилива у "Индевора" развился крен, что увеличивало нагрузку на уже поврежденные шпангоуты. Чем больше спадал прилив, тем больше становился угол крена. Материк находился в двадцати милях. Стоило разразиться внезапно шторму, и судно могло быть сорвано с рифа, и при этом сломалось бы еще больше шпангоутов, и оно бы затонуло, и не было достаточно шлюпок, чтобы отвезти на берег личный состав корабля.
Создавалась безвыходная ситуация, но для подобных случаев капитан Кук, казалось, был рожден. Он заставил облегчить судно насколько возможно: за борт полетело около пятидесяти тонн материалов - боцманские и плотницкие склады, дрова, каменный и металлический балласт из трюма, даже пушки, хотя место выброса последних старательно обозначили буями для последующего возврата. В то же время он велел положить якоря в полубаркас и бросить их на некотором расстоянии от "Индевора", так что при помощи ворота и якорной цепи они могли перетягивать судно в более глубокую воду. Можно себе представить, какая это была непосильная работа: постоянное откачивание воды помпой, перетаскивание тяжелых якорей и особенно вытаскивание пятидесятитонного балласта из трюма. К одиннадцати часам утра, ко времени следующего высокого прилива, почти все члены команды выбились из сил.
