У нас санитарный день.
Да что они, сговорились, что ли? У одних ревизия, у других…
— Да вот. — Я этакой скромницей приблизилась к ней, смущенно одергивая слишком короткую юбку, словно ужасно мне неловко было за свой не слишком приличный вид.
— Что? — переспросила она.
Я быстро-быстро заморгала ресницами, затараторила, проглатывая и перевирая слова. От смущения, конечно.
— Вы понимаете.., такое дело… Я вот в университете учусь, — тут я даже шмыгнула носом, — учусь в университете и, понимаете, решила подработать в газете, — я с трудом отыскала в памяти название местной газеты, — в «Волжской хронике». Репортером…
Дежурная несколько удивленно, хотя и не без участия, выслушивала мой лепет.
— И сегодня, понимаете, мое первое задание…
Мне, понимаете, нужно узнать.., узнать… — я призвала на помощь все свое воображение, — узнать… сколько в процентном соотношении в государственных учреждениях мужчин и женщин, занимающих ответственные посты. — Я сама с трудом понимала, что нагородила. Вот так метод Александра Александровича! Интересно, что получится?
— Э-э… — произнесла дежурная, — ну, директор у нас мужчина — Роман Иванович Яровой, замдиректора — тоже мужчина, Павел Петрович… как его?.. Бухгалтер.., новый у нас бухгалтер, старая-то женщина была, а сейчас.., м-м…
— Кто? Кто бухгалтер?! — страстно спросила я.
Все время, пока говорила дежурная, я смотрела ей прямо в глаза и загибала пальцы. Блокнота-то у меня не было.
— Не помню, — призналась дежурная, — вы знаете что, девушка, пройдите на третий этаж — там у нас администрация — и все сами разузнайте.
Директор сейчас на месте, канцелярией там занимается.
— Ой, правда, можно?! — воскликнула я и снова заморгала глазами, как девочка-первоклашка.
— Можно, — улыбнулась она.
Ну наконец-то умилилась! И даже документов не спросила.
Я поднялась на третий этаж. Прямо напротив лестничной площадки находился кабинет директора. Обычная такая директорская дверь — большая, обитая дерматином, с новенькой жестяной табличкой.
Я вошла. В комнате перед кабинетом никого не было. Судя по девственно чистой поверхности письменного стола, секретарь сегодня на работу не выходила. Ну, тем лучше.
Вынув зеркальце, я внимательно изучила свое лицо — нормально, царапин не видно, вот только губы немного подкрасить надо. Поярче.
«Директор у нас мужчина, — подумала я, доставая из сумочки губную помаду, — как там его — Роман Иванович Яровой? Вот и будем действовать сообразно с обстоятельствами».
Подтянув свою и так слишком короткую юбку чуть повыше, я постучала в дверь кабинета. Раздалось приглушенное дверной преградой ворчание, и через несколько секунд мне открыли.
Директор был один. С первого же взгляда я поняла, что мне повезло. Было Роману Ивановичу лет сорок — сорок пять. Возраст в самый раз — бес в ребро, как говорится. В аккуратно подстриженных волосах и усах ни единого седого волоса — красится, наверное. Молодится. И костюмчик фирменный объемистое брюшко обтягивает — в общем то, что надо. Отлично!
Кажется, он из тех людей, которые, рассыпав на улице мелочь, ни за что не станут ее собирать.
Открыв мне дверь, он обратно за стол не сел — отошел немного и, подбоченившись, встал у сейфа.
— Вы ко мне? — И глазами меня обшарил с головы до ног.
— К вам, — сделав вид, что очень смущена таким приемом, почти прошептала я, — я из газеты… «Волжская хроника».
— А, журналистка! — почему-то обрадовался директор. — Очень приятно! Побеседуем! — Он засуетился и полез открывать сейф. — А я тут все канцелярскими делами занимаюсь, закопался в бумагах совсем, как крот… В выходной-то день.
Я бы не сказала, что Роман Иванович очень занят — на столе никаких бумаг не было, лежали только недоеденный бутерброд, какая-то книжка в яркой обложке и фотоаппарат «Полароид» — моментальное фото.
Буквально через секунду из сейфа была извлечена початая бутылка коньяка. Ничего себе! А события-то развиваются быстрее, чем я предполагала.
Оно, конечно, к лучшему, ведь времени-то у меня совсем немного.
— За встречу! — бодро воскликнул директор бассейна, извлекая из стола два маленьких граненых стаканчика. — Тебя как зовут-то?
— Аня…
— Меня — Роман Иванович. Ну, знаешь, наверное… Ща-ас мы с тобой тут.., сообразим…
— Да что вы! — Я прикрыла рот руками. — Я же на работе! Первое задание…
— Надо, надо, — скороговоркой сладко заговорил директор, разливая коньяк, — за встречу-то! На-адо… — Он смахнул со стола в корзину недоеденный бутерброд. Фотоаппарат и книжку переложил на сейф.
— Да я не пью совсем! — продолжала придуриваться я, по-девчоночьи захихикала и провокационно добавила:
— Я же с двух рюмок пьянею…
— Ничего-о… — После этого сообщения лоб Романа Ивановича покрылся испариной, словно потолок в сыром погребе. Директор засуетился еще больше. Он полез в холодильник, стоящий в углу кабинета, и, кряхтя, начал возиться в нем.
Девчонка — начинающая журналистка — то бишь я, не зная, куда себя деть от смущения, взяла в руки фотоаппарат и стала вертеть его в руках.
— Ой, Роман Иванович, какая у вас штучка замечательная!
— А! — Директор выпрямился и повернул ко мне свое покрасневшее от натуги лицо — из холодильника он выудил открытую баночку красной икры и коробку конфет. — Это «Полароид». Фирма! Настоящее чудо техники: нажал кнопочку — и готова фотка!
Ну что ж, чудо техники, так чудо техники. Кажется, мое вдохновение подсказало мне неплохую идею. Ну, Роман Иванович, держись!
Я незаметно опустила фотоаппарат в свою сумочку. Сумочку поставила на пол, у стола.
Он перенес закуску на стол, придвинул к столу небольшой диванчик:
— Здесь будет удобнее…
Его движения были четкими, отлаженными. Казалось, директор бассейна «Молодость» целыми днями только тем и занимается, что распивает коньяк с молоденькими журналистками.
По крайней мере в оперативности ему не откажешь.
— Что же? — Роман Иванович брякнулся на диванчик и похлопал широкой ладонью рядом с собой. — Садись, Анютка.
— Да что вы! — целомудренно сложила я руки. — Неудобно как-то…
— Неудобно штаны через голову надевать, — хохотнул бедовый директор. — У тебя какая работа — вопросы задавать?
— Вопросы…
— Ну вот и задавай! — развел он руками — в одной из них был уже зажат стаканчик. — Садись сюда, хватай рюмку и задавай!
Поойкав еще для приличия, я опустилась на диванчик, стараясь — насколько размеры этого диванчика позволяли — держаться подальше от разбитного Романа Ивановича.
Сумочку с фотоаппаратом я подтащила к ноге.
— Так, — директор сам подвинулся ко мне, — какие там у тебя вопросы?
— Нет уж, — кокетливо проворковала я, закрываясь от него стаканом, — давайте сначала выпьем.
Переигрываю, конечно, но ведь девочки, только что вышедшие из подросткового возраста, частенько в подобных ситуациях переигрывают, подражая искушенным в жизни дамам. Работают, так сказать, на образ.
— Хы, выпить так выпить! — осклабился Роман Иванович.
Он опрокинул рюмку, хлюпнул и, шумно выдохнув воздух, закинул свою руку — почти приобнял меня за плечи.
Я, зажмурив глаза, медленно вытянула содержимое рюмки и закашлялась в кулачок. Роман Иванович тут же придвинул ко мне банку с икрой, положил туда ложечку:
— Закусывай, закусывай!
Закусив, я начала было:
— Так вот я к вам с таким вопросом…
— Не-ет, — шутливо погрозил мне пальцем лихой директор, — между первой и второй перерывчик небольшой. Давай еще!
Мы выпили еще. На этот раз Роман Иванович налил себе полный стакан. Хотел и мне столько же, но я так естественно запротестовала, что он плеснул мне только полрюмочки.
— В голове зашумело, — пожаловалась я и склонила голову ему на плечо, — как теперь интервьюировать буду?
— Действительно, хватит уже, — неожиданно согласился директор, — вот сейчас еще по одной и начнем.., того.., работать.
После третьего стакана я совсем смежила веки.
Хват Роман Иванович одной рукой уже крепко обнимал меня за плечи, другой легонько поглаживал мне колени, время от времени отнимая руку от моих колен.
Почву прощупывает. Давай-давай, прощупывай.
Я не сопротивлялась.
— Ну-с, — он вытянул губы трубочкой, — что там за интервью у тебя?
— Интер.., интеврю… — пробормотала я и неожиданно предложила:
— Давайте на бру.., брудер.., шрафт!
— Эге, подруга, — покачал головой директор бассейна «Молодость», — давай!
Прежде чем снова разлить коньяк, он вскочил с диванчика и, колыхая налитым животиком, добежал до двери. Запер ее.
Мы выпили, уже не закусывая. Рука Романа Ивановича, покинув мои колени, переместилась в область бедер. Я пьяно захихикала и, потянувшись к нему, чмокнула в щечку.
