Мма Рамотсве взглянула на свою помощницу, которая задала вопрос:
— Кто ваш съемщик, рра?
— Эго зовут Офентсе Макола, — ответил он. — Я не так много знаю о нем, но он каждый месяц регулярно вносит плату. И никогда не запаздывал с этим, ни разу.
Мма Рамотсве поймала взгляд мма Макутси и подала ей знак прекратить разговор. Мистер Матекони, как ей показалось, чувствовал себя не очень удобно, и лучше было не нажимать на него. Кроме того, она хотела выяснить, кто владелец серебристого «мерседеса», а это требовало сотрудничества с мистером Матекони. Если он решит, что женщины собираются что-то предпринять, то может отказаться помогать. Поэтому следовало прекратить разговоры о подвигах Чарли.
После того как мистер Матекони вернулся к работе, мма Рамотсве занялась телефонными звонками, а потом повернулась к мма Макутси и прямо спросила, что, по ее мнению, им следут делать.
— Стоит ли выяснять что-то об этой женщине? — спросила мма Рамотсве. — Имеет ли это отношение к нам на самом деле?
Мма Макутси задумчиво посмотрела на нее:
— Чарли молодой человек. Он сам отвечает за себя. Мы не можем диктовать ему, что делать.
Мма Рамотсве согласилась, но затем спросила, что должен делать старший, когда видит, что молодой человек может совершить большую ошибку или сделать что-то плохое. Имеет ли старший право об этом сказать? Или должен просто отойти в сторонку и позволить событиям идти своим чередом?
Мма Макутси на минутку задумалась.
— Если бы я собиралась совершить какую-нибудь глупость — настоящую глупость, — ведь вы бы сказали мне, мма?
— Сказала бы, — ответила мма Рамотсве. — Сказала бы — и надеялась бы, что вы ее не совершите.
— Значит, мы должны предупредить Чарли, чтобы он был осторожен? Мы должны это сделать?
Мма Рамотсве сильно сомневалась в том, что Чарли примет совет, касающийся женщины, но думала, что нужно попробовать.
— Мы могли бы попытаться поговорить с ним об этом, — сказала она. — Но на самом деле нам не с чем подойти к нему, правда? Мы ничего не знаем об этой женщине, кроме того, что у нее есть «мерседес». Этого явно недостаточно. Нельзя предупредить кого-то, если знаешь так мало. Нельзя сказать: держись подальше от дам, которые водят «мерседес»! Так ведь нельзя сказать, правда, мма?
— Есть люди, которые так бы и сказали, — в шутку предположила мма Макутси.
— Но я думаю, нам следует узнать несколько больше, — сказала мма Рамотсве.
— Тогда спросим Чарли. Разве не этот метод мы используем в «Женском детективном агентстве № 1»? Разве мы не спрашиваем людей напрямую, когда хотим что-то выяснить?
Мма Рамотсве не могла не согласиться. Если бы она когда-нибудь собралась написать книгу наподобие «Основ частного расследования», то добавила бы кое-что к тому, что утверждал Клоувис Андерсен. Он предлагал всяческие хитрые способы выяснения фактов — преследовать людей, просматривать то, что они выбрасывают в мусорную корзину, наблюдать, с какими людьми они общаются, и так далее, — но ничего не говорил о том, что следует впрямую задавать вопросы. А это зачастую лучший способ получить информацию. И в своей книге, если мма Рамотсве когда-нибудь напишет ее («Частное расследование для женщин» — неплохое название), она уделит большое внимание этому прямолинейному методу. В конце концов, такая техника неплохо послужила ей во многих расследованиях, и, возможно, это еще один случай, когда ее можно использовать.
Мма Рамотсве встала из-за письменного стола и в сопровождении мма Макутси неторопливо пошла в мастерскую. Мистер Матекони изучал машину, припаркованную снаружи; рядом стоял озабоченный владелец. Чарли и младший ученик осматривали подвеску большого красного автомобиля, поднятого на гидравлическом подъемнике.
— Ну, — заметила мма Рамотсве, как бы приглашая всех к разговору, — я вижу, вы собираетесь починить подвеску этой машины. Водитель будет вам благодарен. Его не будет так трясти, когда вы закончите.
Чарли улыбнулся мма Рамотсве:
— Это правда, мма. Мы собираемся сделать эту подвеску такой мягкой, чтобы водителю казалось, что он движется на облаке.
— Ты очень умен, — заметила мма Рамотсве.
— Это правда, — подтвердил Чарли.
Мма Рамотсве переглянулась с мма Макутси, которая прикусила губу. Иногда, имея дело с этими парнями, она с трудом сохраняла вежливость. Так и хотелось позволить себе саркастическое замечание, но проблема заключалась в том, что ученики не понимали сарказма, и не стоило тратить его впустую.
— Мы видели тебя вчера вечером, — сказала мма Рамотсве беззаботным тоном. — Мы видели, как ты сел в очень элегантную машину, Чарли. Наверное, ты завел себе очень элегантных друзей.
Ученик засмеялся.
— Очень элегантных, — повторил он. — Да… Вы правы, мма. У меня очень элегантные друзья. Ха! Это вы считаете, что я ничего не значу, а мои друзья думают иначе.
— Я никогда не считала, что ты ничего не значишь, — возразила мма Рамотсве. — Ты не должен так говорить.
Чарли взглянул на младшего ученика, ожидая поддержки, но ее не последовало.
— Ну ладно, — сказал он. — Возможно, вы так не считаете. Но говорю вам, мма, моя жизнь изменится. Очень скоро изменится, и тогда…
Все ждали окончания фразы, но его не последовало.
— Ты собираешься жениться? — предположила мма Макутси. — Прекрасная новость. Женитьба — это всегда большая перемена в жизни человека.
— Ха! — отозвался ученик. — Кто сказал хоть слово о женитьбе? Нет, я не собираюсь жениться.
Мма Рамотсве затаила дыхание. Пришло время задать прямой вопрос и посмотреть, каков будет ответ.
— Это потому, что твоя подруга, богатая дама, уже замужем? Да, Чарли?
Задавая вопрос, мма Рамотсве поняла, что интуиция ее не обманула. Больше парня можно было не расспрашивать. То, как Чарли выпрямился, стукнувшись головой о днище машины, ясно дало понять, что этот вопрос не нуждается в ответе. Ответ уже был дан.
В этот вечер мма Рамотсве и мистер Матекони вернулись в свой дом на Зебра-драйв задолго до пяти часов, что, казалось, удавалось им все реже. Оба они вели напряженную трудовую жизнь: она — как частный детектив, чьи услуги пользовались все большим спросом, а он — как один из лучших механиков Ботсваны. Их достойное положение было достигнуто тяжелым трудом и строгим следованием определенным принципам. Для мма Рамотсве принципом, которым она руководствовалась в своей практике, была честность. Чтобы добраться до истины, иногда бывает необходимо прибегнуть к небольшому обману — всегда безвредному, — но никогда не следует обманывать клиента. Если истина кажется неприятной или обидной, существуют способы представить ее в смягченном виде. Зачастую нужно только дать возможность клиенту самому прийти к определенным выводам, просто помогая ему и указывая на то, что он мог бы при желании выяснить сам.
Разумеется, успех мма Рамотсве объяснялся не только этим. Другой причиной ее популярности была присущая ей отзывчивость. Считалось, что мма Рамотсве можно рассказать все что угодно, и она не станет тебя ругать или с осуждением качать головой (если у тебя не будет нахального выражения лица — этого она не терпела). Поэтому люди могли приходить к ней и откровенно рассказывать о том, какую совершили ошибку, что поставило их в затруднительное положение, и мма Рамотсве делала все что могла, чтобы избавить их от последствий их эгоизма или глупости. Человек мог прийти в офис к мма Рамотсве и признаться в прелюбодеянии, и она не надувала губы и не бормотала что-то себе под нос, а просто говорила: «Я уверена, что вы об этом сожалеете, рра. Я понимаю, как это сложно для вас, мужчин, со всеми вашими слабостями». Это подбадривало клиентов и не создавало впечатления, что мма Рамотсве их осуждает. Когда признание было сделано, она часто проявляла недюжинную изобретательность в поисках решения. И ее решения, как правило, не приносили человеку лишней боли. Казалось, великодушие, которым обладала эта женщина, было заразительным. Соперники и враги, ввязавшиеся в бессмысленную вражду, обнаруживали, что мма Рамотсве всегда находит выход, позволяющий человеку сохранить достоинство. «Всем нам свойственны человеческие слабости, — говаривала она. — В особенности мужчинам. Не надо стыдиться».
Что же касается репутации мистера Матекони, она была основана на самой простой и старой как мир добродетели — порядочности. Мистер Матекони никогда не запрашивал слишком дорого и не допускал некачественной работы (из-за этого он часто конфликтовал со своими безответственными учениками). «Эти ребята сведут меня в могилу раньше времени, — говорил он, качая головой. — Тогда останутся „Бывшие моторы на Тлоквенг-роуд“, которыми владел покойный мистер Матекони».
Не кто иной, как британский специальный уполномоченный, который разъезжал на прекрасном «ренд-жровере», входил в число тех, кто высоко ценил достоинства мистера Матекони. Он, как и его предшественник, доверял свой автомобиль заботам мистера Матекони, в то время как другие дипломаты отводили свои машины в большие мастерские с нарядными фасадами. А британский специальный уполномоченный, обратившийся в «Быстрые моторы на Тлоквенг-роуд», умел верно оценивать людей, и он мгновенно понял, что приобрел настоящее сокровище в лице этого механика, когда мистер Матекони по собственной инициативе отрегулировал что-то в двигателе автомобиля, хотя ему нужно было просто наполнить бак. Необычный звук двигателя насторожил мистера Матекони, он обнаружил проблему и понял, что ее нужно решать немедленно, не дожидаясь, пока об этом попросят. Это положило начало длительным взаимоотношениям, в результате которых безупречный автомобиль дипломата регулярно обслуживали в «Быстрых моторах на Тлоквенг-роуд».
