А дальше все шло по матушке.
Ей снился кошмар, в котором повторяются недавние события? В том-то и дело, что нет. Опять не сон. Опять пожар! И не в парк-отеле, а в Подмосковье, где живут ее родители.
Огонь словно преследовал ее, шел по пятам…
А еще говорят, что бомба дважды в одну воронку не падает. Ну, так она упала в разные воронки, но оба раза – в непосредственной близости от Кати. Сначала пожар в коттедже. Теперь – в квартире ее родителей?
Катя вскочила с кровати, уже готовая к эвакуации. Тогда выбралась, и сейчас сможет. И родню на себе вынесет, если надо. Правда, на этот раз дыма не было, огня тоже. Но гарью попахивало.
В ее комнату заглянула мама. В халате и без огнетушителя.
– Спи, дочка, это сараи горят. Через дорогу. Не в первый раз уже. Пожарных вызвали. Ничего страшного.
Слава богу! Тревога оказалась ложной. Горело в отдалении. Кричали где-то под окнами. Угрозы ее жизни и здоровью нет. Искать эвакуационный выход не придется. Отбой!
Катя перевернулась на другой бок и тут же заснула. И приснился ей пожарный, который протянул к ней свою лестницу и правую руку, причем без обручального кольца. На радость маме. Конечно, не своей маме, а Катиной.
Проснулась Катя в восемь утра. И только потом поняла, что сегодня суббота, на работу торопиться не надо. Правда, ее ждет не менее ответственное мероприятие. Да что там, даже более. «Налаживание личной жизни» называется.
Когда Катя вошла в кухню, возле мамы уже громоздились горы ингредиентов для салатов.
– Доброе утро, дочка! – в тоне мамы чувствовался энтузиазм.
Бог даст, скоро и ей будет что сказать, когда соседки примутся в очередной раз обсуждать своих внучат.
– Доброе! Что сгорело-то? – поинтересовалась Катя, заваривая себе растворимый кофе в большой щербатой кружке.
– Сараи. Там хоть и хлам один, но долго горело, ярко, – ответила мать.
В отличие от дочери, она не смогла спать спокойно и вместе с соседями наблюдала за суетой пожарных.
– Ребятишки со спичками баловались? – предположила Катя.
– Да кто их знает! Может, окурок кто-то случайно бросил, а может, и не случайно. Полгода назад, по весне, уже жгли эти старые сараи. Кому только нужно людей беспокоить, пожарных вызывать? Там же барахло одно.
– В том числе металлическое. Сарай сгорит, а железяки останутся, можно будет их в лом сдать, – выдвинула Катя версию о поджигателях-металлистах.
– Неужели мы из-за этого ночи не спим и гарью дышим? – удивилась мать. – И сколько же этот лом стоит?
– Я не в курсе, мам. Просто версия. История знает и не такое. Помнишь, в прошлом году братья Федорцовы срезали провода со столбов, чтобы женам подарки к 8 Марта купить. Сдали металл в скупку за тысячу рублей. Полгорода обесточили. Насосы какие-то сломались, пекарня встала и молокозавод. Убытков – на миллион…
– Да уж, Чижик, выбираться тебе надо из нашего захолустья, – вздохнула мать. – Мы с отцом старые уже. А у тебя должна быть другая жизнь. Со светом, водой и другими благами цивилизации. И квартира, слава богу, в столице имеется. Конечно, самой тебе ремонт там не потянуть. Да и одной в четырех стенах – как в одиночной камере. А вот с Виталием вместе у вас все получится. У него руки откуда надо растут. Если он на тебя глаз положит, то и плитку сможет положить. Не понадобится на мастеров тратиться.
Вот, пожалуйста: парень-то один, а польза от него двойная. И психологическая – наличие мужика в доме сразу же превратит вышеуказанный дом из одиночной камеры в уютное семейное гнездышко. И экономическая – будет кому лампочку вкрутить, гвоздь забить, встраиваемый шкаф сделать.
Катя еще и не видела этого Виталия, а для ее мамы он уже был светом в окошке. И мама всячески намекала, что Катя должна постараться, чтобы он не погас.
«Брак – это редкая возможность из принцессы Фике превратиться в Екатерину Великую», – внушала себе Катя с профессионализмом историка. И к гостям она вышла с милой улыбкой.
Хотя на душе кошки скребли и жалобно мяукали. Если место в ее сердце вакантно, то лишь потому, что она только что принудительно выселила оттуда Алексея Горчакова. И теперь там было закрыто на санобработку.
Катя попыталась косвенно поделиться своими переживаниями с мамой. Без подробностей, просто, мол, случай на работе. Одна девушка застала своего с другой и поняла, что он и не свой вовсе, а чужой.
– Избалованные парни у вас, – вынесла вердикт мама. – Денег много, спеси много, девушки красивые всегда к их услугам. Только и слышишь: этот прогнал жену с Рублевки в одной шубе, а детей взял в заложники и не отдает. Другой вообще ушел жить к мужчине. Черт знает что! Парни, те, что попроще, дело делают, работают, устают, им не до глупостей. А эти ваши сидят в кабинетах, в компьютер уставятся, в потолок плюют, секретарш по филейным частям похлопывают.
– Мам, эта девушка с работы уверена, что без мужчин вообще лучше, спокойнее.
Но мама не хотела слушать: она хотела внуков.
…Родители Кати, а также дорогие гости, тетя Тая и Виталий, сидели за столом и уже накладывали закуски. Катя от волнения тоже наполнила сначала свою тарелку, потом желудок. Если и дальше так пойдет, скоро она начнет врать самой себе – мол, хорошего человека должно быть много, а все худые – недовольные жизнью стервы, ведь им приходится все время жевать салатные листья даже без хлеба, а от этого портится характер.
Что ж, претендент оказался вполне симпатичным. Невысокий, но крепкий. Круглое доброе лицо. Пил он и вправду компот. А через час предложил Кате прокатиться с ветерком на своем микроавтобусе иностранного производства.
– Конечно, молодежь, прокати́тесь. Уединитесь. Что вам со стариками-то сидеть, – энергично закивала тетя Тая.
– А ты ничего! Очень даже! – заявил Виталик Кате, когда они вышли на улицу.
Парню явно понравилось парадно-выходное платье – черное, бархатное, с декольте, которое Катина мама собственноручно сшила и натянула сегодня на дочь.
Еще мама заставила Катю сорок минут портить волосы электрическими щипцами в надежде добиться соблазнительных локонов. Ну и, конечно, каблуки. Катя старалась не споткнуться. Виталик руку даме не предлагал. Зато – не матерился. И всего один раз сплюнул.
– Когда тетя Тая сказала, что есть на примете хорошая девушка, я про тебя-то и не подумал, – откровенничал претендент по дороге на стоянку. – Я тебя помню. В одну школу ведь ходили. И возил я тебя не раз. Только ты была в очках и в кедах…
– Кроссовках! – возмутилась Катя.
За кого он ее принимает? Ну да, раньше она не слишком любила наряжаться. Вот ее одноклассница Светик полдня проводила перед зеркалом, чтобы удостовериться, что мини-юбка делает максимальной длину ее ног, а правый глаз не менее выразителен, чем левый. Катя же за это время успевала прочитать избранные лекции «Курса русской истории» Ключевского. Еще неизвестно, что лучше. К тому же и шоферы баранку не в костюмах с галстуками крутят. Хотя сейчас претендент был как раз в костюме и с галстуком.
Судя по всему, стилисты главных героев этого вечера, тетя Тая и тетя Маша (Катина мама), постарались на славу. Любой прохожий, едва взглянув на эту парочку, сразу убеждался в серьезности намерений парня и в том, что он – последняя надежда для девушки, иначе с чего это она так вырядилась, не в Большой же театр идут.
Они шли по маленькой улочке, на которой нечасто встретишь не только балерину, но и автомобиль. К тому же они явно не претендовали на рекорд по спортивной ходьбе. Катя, если честно, забыла, когда в последний раз так плелась. В метро всегда есть риск быть прищемленной дверью вагона, поэтому привыкаешь перемещаться в стиле кенгуру. Но здесь совсем другой мир. Мир работящих парней, у которых нет времени на измены, но всегда найдется минутка для простых семейных радостей.
Катя решила радоваться тому, что она именно здесь и именно с ним.
– Но теперь ты другая, – с чувством изрек Виталик. – Как все!
– Спасибо! – Она поняла, что это комплимент.
И не только потому, что не была избалована восхищенными мужскими словами и взглядами. Просто «все» – это в меру симпатичные и приятные люди. А «не как все» – это или модели для глянцевых журналов, которые жуют салат в надежде, что их пригласят на показ в Париж, или неуклюжие девицы в очках и кедах. Нет уж, лучше золотая середина.
Вот такая милая, почти философская, у Кати получилась беседа с будущим забивателем гвоздей в ее квартире.
Они подошли к стоянке, уже по-вечернему заставленной машинами. Виталик по-свойски поднырнул под шлагбаум. Кате пришлось сделать то же самое. К ним сразу же кинулась целая свора собак. Псы лаяли и виляли хвостами. И Виталик каждого знал по имени. А Кате оставалось надеяться, что ее не укусят. И что собачья шерсть с бархата счищается, а то мама расстроится. Катя же – не слишком.
– Прошу! – Виталик распахнул перед ней дверцу своего микроавтобуса с таким видом, словно это была дверца кареты. – Специально помыл сегодня днем. Знал, что ты оценишь.
