Мой секрет в том, что нужно лишь немного «сдвинуть» свою внешность от привычного облика – и объект ни за что не сможет тебя узнать, несмотря на то что у тебя не будет накладных усов и рыжего парика. Именно этот способ я применила сейчас.
Я шла по улице метрах в десяти от Кузена. Пару раз Костик обернулся, словно проверяя, нет ли за ним слежки. По моему лицу он лишь скользнул равнодушным взглядом – я не вызвала у парня ни малейшего интереса. К чему внимательно разглядывать тетку лет пятидесяти, которая явно возвращается с дачи? На тетке старенькие джинсы и растянутая майка, на голове косынка, придающая и без того незагорелому лицу зеленоватый оттенок. Волос из-под косынки не видно вовсе, глаза опущены, тетка смотрит в землю и шаркает ногами, обутыми в пыльные белые кроссовки. Плечи оттягивает рюкзак, набитый не иначе как урожаем редиски со своего огорода, а в руках – пара авосек, из которых торчат перья зеленого лука.
Конечно, меня такая маскировка не обманула бы – в спецшколе нас натаскивали запоминать именно особенности внешности, мы часами тренировали память, просматривая сотни фотографий, ища заданные лица среди множества изображений. Главное было не обращать внимания на шляпы, бороды, смену прически и грим. Причем основная трудность заключалась в том, что не все лица принадлежали европейцам – самое трудное задание заключалось в том, чтобы найти китайца среди китайцев.
Но Кузен не был профессионалом и послушно попался на нехитрую уловку. Я даже осмелела настолько, что не только влезла с Костиком в один автобус, но и устроилась позади него на задней площадке. Кузен даже слегка отодвинулся, чтобы тетка не задела его своими луковыми перьями. А тетка, поправляя рюкзак на плече, ухитрилась одним незаметным движением руки воткнуть булавку-«жучок» в модный пиджак Кузена – цвета «мокко», из натурального льна. Все, теперь можно не спешить. Я позволила Кузену покинуть автобус на нужной ему остановке, а сама проехала до следующей. Ох, до чего же жаркий выдался день! И охота Кузену тащиться куда-то в такую жару? Сидел бы дома, пил холодный лимонад… Никуда он теперь не денется. Тоненькая булавка посылает сигналы на мой телефон – там у меня развернута карта города. Так, уточним район, куда направляется мой объект…
Ага, район железнодорожного вокзала! Отличное место для встреч и передачи грузов – толпы народа, все спешат, все заняты своими делами, одна проблема – на вокзале полно полиции, в том числе действуют агенты в штатском. Времена сейчас такие – все боятся террористов. Взять хотя бы этот новый вирус, от которого никак не найдут лекарства! Что, если этим отмороженным «Белым барсам» придет в их мудрые головы разбить скляночку со штаммом вируса посреди нашего города? Вот на такой случай в местах массового скопления народа и дежурят агенты в штатском.
Кузен далеко не дурак, ничего важного он делать на вокзале не планирует, скорее всего Костик выбрал это бойкое место для встречи с кем-то. Да, точно, вот он поглядывает на часы и звонит кому-то. Эх, жаль, не получится подобраться поближе. Если я встану рядом, Константин меня заметит. Одно дело – мелькать в толпе, и совсем другое – подойти почти вплотную.
Придется ждать на расстоянии, но сначала провернуть одно дело. Тетка с рюкзаком, то есть я, купила мороженое на лотке и принялась поедать его, стоя неподалеку от Кости спиной к нему. Таких граждан, как я, здесь собралось несколько – они стояли на пятачке тени среди раскаленного асфальта, кто пил воду, кто ел мороженое. Покончив с лакомством, тетка направилась прямо к урне, возле которой занял наблюдательный пост Костик. Тетка, не сбавляя шага, уронила в урну обертку от мороженого и проследовала дальше, к станции пригородных электричек.
Я достала приемное устройство и вставила в ухо беспроводную «ракушку». Стоять ближе к Кузену было опасно. Ну, ничего, я и отсюда все прекрасно услышу… Минут через пять подошел тот, кого Кузен так ждал. Сиплый, точно сорванный голос тихо проговорил:
– Деньги принес?
– Да не волнуйся, все как договаривались, – ответил Костик. – Ну, где он? Когда я его увижу?
Собеседник явственно шмыгнул носом и виновато сказал:
– Так это… нету его.
– Как это – нету?! – возмутился Кузен.
– Он в Анталии, самолет задержали. У них там двигатели отказали или еще что. Короче, им пришлось сесть в Калининграде, а там им новый самолет дадут.
– Ты чего мне тут крутишь? – в голосе Кузена звучала злоба. Его собеседник струсил и поспешно проговорил:
– Да все нормально. Просто на день задерживается, только и всего! А дальше все пойдет, как договаривались.
– Ты обещал мне Барса. Если кинешь, сильно пожалеешь. Ну, смотри. Тебе жить, – с угрозой произнес Кузен, и на этом собеседники расстались. Я выглянула из-за угла, но не успела разглядеть того, с кем говорил Константин, – тот уже затерялся в толпе.
Костя достал телефон и вызвал такси. Он назвал диспетчеру домашний адрес, поэтому я решила на сегодня оставить Кузена в покое. Кажется, свои дела «брат» временно завершил.
Я подождала, пока за Кузеном приедет такси. Потом извлекла из урны дорогостоящую аппаратуру, причем пришлось буквально отобрать мою технику у любопытного бомжа, который обходил все мусорки привокзальной площади и очень заинтересовался блестящей коробочкой.
– Эй, дядя, убери руки, это мое!
– А ведь приличная с виду женщина! Красивая даже! – грустно сказал бомж мне в спину. Надо же, моя маскировочная «дачная» внешность кому-то даже представляется привлекательной!
Я вернулась на съемную квартиру и еще раз прослушала записанный разговор. Голос Костиного собеседника показался мне смутно знакомым, но это могла быть иллюзия – привокзальная площадь была шумной и качество записи оставляло желать лучшего.
Весь вечер тетя Мила просидела у раскрытого окна, глядя на улицу внизу. А я сидела напротив нее, невидимая, с биноклем у глаз и пепельницей под локтем. Выкурила пачку сигарет, хотя знала, что завтра буду себя за это ругать, выпила банку пива и отправилась спать в скверном настроении.
Проснулась я еще в худшем расположении духа, чем вчера, да вдобавок со вкусом пепельницы во рту. День сегодня выдался пасмурный, от вчерашней жары не осталось и следа. Ну и хорошо – если придется выходить, маскировку стоит сменить, и ничто так не помогает изменить внешность, как самая обычная ветровка с капюшоном.
Я нацелила свои окуляры на окна нашей квартиры. Так, Мила и Кузен заканчивают завтракать. Значит, и мне стоит поторопиться. Наспех проглотив бутерброд и чашку растворимого кофе, я подготовила все для выхода. Операция «Возмездие» продолжается!
Когда Костик сел в подъехавшее такси, я нисколько не огорчилась. Сегодня на заморском госте был тот же самый пиджак, что и вчера. А это значило, что мне вовсе не обязательно держать объект в поле зрения – все сделает умная техника. Я была уверена, что Кузен не заметил микроскопическую булавку в плечевом шве.
Весь этот день Константин провел, перемещаясь по городу. Где-то к обеду пошел дождь, вскоре превратившийся в затяжной. Сегодня я старалась держаться подальше от Кузена, поскольку не имела понятия, что он намерен делать. Константин вел себя странно – так, он два часа провел в кафе, созерцая прохожих за стеклом. Сегодня я выглядела как студентка – потертые джинсы, чистые белые кроссовки, ветровка с капюшоном скрывает лицо, в руках ноутбук. Я заняла пост в соседнем кафе, прихлебывая чай с бергамотом. Не слежка, а мечта… Кузен явно кого-то ждал, но, похоже, не дождался. Затем Константин сделал телефонный звонок, но трубку не брали, Костик негромко выругался сквозь зубы, причем так, что стало ясно – русский язык для него точно родной.
Но вот Кузен допил кофе и резко поднялся. Я подождала, пока объект отойдет подальше, и последовала за ним. Не хотелось упускать его из виду – хотя я легко могла определить местоположение Константина, нужно было держать его в поле зрения – вдруг у него состоится встреча? Вот на того, с кем Кузен станет встречаться, мне очень хотелось бы посмотреть…
Я двигалась метрах в ста от Константина. На улице похолодало, и мне пришлось застегнуть ветровку до самого горла, но все равно резкий ветер пробирал до костей. Часа через полтора пошел дождь. Кузен укрылся на остановке. Мне же совершенно некуда было деваться. Пришлось использовать в качестве укрытия подъезд дома неподалеку. Кутаясь в промокшую ветровку, я пыталась согреться. Сквозь разбитое стекло подъездной двери я наблюдала за Кузеном. Тот сидел на скамейке под прозрачным куполом остановки, и вид у него был невеселый. Автобус подъехал и приветливо помигал фарами, но Костя его проигнорировал – остался сидеть, похожий на мокрого воробья. Инструктор по рукопашному бою всегда говорил мне: «Охотникова, ты чересчур сентиментальная. Прямо не спецагент, а немецкая фройляйн! Жестче надо быть, жестче!»
