– Тебя интересует, убил ли я Поппи? – спросил он.
В этом вопросе Джиму послышалось гораздо больше валлийских нот, чем обычно.
– Да, именно это меня и интересует. Это ты ее убил?
Прежде чем ответить, Терри Раттер посмотрел на свою одежду. Он заметил кровь на джинсах и лишь затем снова взглянул Джиму в глаза.
– Нет, – ответил Терри, приложив руку к сердцу. – Нет, я ее не убивал, – повторил он, и на этот раз его ноздри затрепетали.
– Но полиция обвинит во всем тебя. Все указывает именно на это.
– Тогда ты докажешь обратное, – произнес Терри без вызова. – Ты мне должен хотя бы это.
Послышался рев сирен, и вскоре вся улица была запружена полицейскими машинами.
– Ты поможешь мне? – спросил Терри, пытаясь счистить с джинсов засохшую кровь.
Раздался дверной звонок.
– Мне открыть? – спросил Джим.
Терри отрицательно покачал головой, глубоко вздохнул и тяжело поднялся с дивана.
Джим услышал, как сосед ведет по коридору инспектора и двух констеблей, сосчитал их шаги. Пока Терри сопровождал полицейских на кухню, его слова походили на монолог агента по недвижимости, ведущего покупателя к окну, чтобы продемонстрировать ему прекрасный вид.
У Терри спросили, знает ли он, как умерла его жена; он ответил, что не знает. А затем добавил, что прошлым вечером много выпил и, скорее всего, отключился, лежа на диване.
Годы, которые Джим провел в тесном контакте с полицией Брайтона, позволили ему узнать полицейского по голосу: это была инспектор Скиннер. Ей было немного за тридцать, у нее была прекрасная фигура и отличные профессиональные качества.
Скиннер была приятной женщиной домашнего типа, скорее мягкой, чем жесткой. Многие пророчили ей стремительный взлет по карьерной лестнице.
Инспектор Скиннер была известна тщательно продуманной системой документирования доказательств. Она все записывала на бумажках разного цвета, что помогало анализировать факты. Однажды она рассказала Джиму, что секрет хорошего детектива заключается в эффективной организации и в обладании хорошей памятью. Детектив обязательно должен все записывать. Именно поэтому из женщин выходят такие хорошие следователи. А мужчины, по опыту инспектора Скиннер, терпеть не могут все документировать.
Когда женщина вошла в комнату вслед за дрожащим Терри Раттером, Джим приветственно ей кивнул.
– Могу ли я поговорить с вами на улице, мистер Глью? – спросила инспектор. – Пожалуйста, садитесь, мистер Раттер. Через некоторое время один из моих коллег проводит вас к автомобилю. Вас отвезут в участок для допроса. Прошу вас, ничего не касайтесь, в том числе собственной одежды. Офицер подождет здесь вместе с вами.
Вскоре Джим стоял на дороге, а несколько полицейских натягивали оградительную ленту. К этому времени на улице были припаркованы три полицейские машины и «скорая помощь».
– Рада снова видеть вас, Джим, – сказала инспектор Скиннер. Ее карандаш уже замер над блокнотом. – Жаль, что мы не встретились при более веселых обстоятельствах. Расскажите мне все, что знаете о Терри Раттере.
Под вой сирен, под взглядами деловито снующих полицейских и соседей, которые подсматривали из-за гардин, Джим описал Терри. Он рассказал о вчерашней ссоре, о странном человеке, который пытался похитить Дина. Также упомянул о своем пристрастном отношении к Терри – о том, как сосед спас его и стал ему другом.
– Думаете, это сделал он? – спросила инспектор Скиннер.
– Не знаю.
– Интуиция ничего вам не подсказывает?
– Я спросил у Терри, не он ли это сделал, и при этом смотрел ему прямо в глаза. – Джим сделал паузу. – Не думаю, что это были глаза убийцы, но все-таки…
– Что?
– У него на джинсах кровь. Это плохой знак.
Джим согласился приехать позже в участок и продолжить беседу.
Когда инспектор Скиннер вошла на кухню семейства Глью, Бруно был несколько разочарован ее видом. Ей не хватало эксцентричности, которую он ожидал обнаружить у ведущего следователя. На женщине было красивое платье, такое, как его мама надевала на родительское собрание. Из карманов торчали разноцветные ручки, а на шее на цепочке висел синий блокнот. Бруно сразу же решил, что ему нужно так же носить свой блокнот.
Мальчик не увидел пистолета, разве что он был спрятан в сумочке инспектора. Бруно, конечно, нравились ручки, но какой от них толк, если ты преследуешь преступника по полным опасностей улицам города? Также Бруно не впечатлила заколка в виде бабочки, приколотая к волосам инспектора. Как можно разоружить банду негодяев с помощью заколки, пусть даже и очень красивой?
Вслед за инспектором в дом вошел энергичный мужчина в костюме и двое полицейских в форме.
– Я так понимаю, ты Дин? – мягко спросила женщина-полицейский, подойдя к обеденному столу, за которым сидели мальчики. Друг Бруно мрачно кивнул и пожал ей руку. – Я инспектор Скиннер, Дин, работаю в полицейском управлении Брайтона и Хова. А это доктор Коллинз, он наш штатный семейный консультант. Мы можем поговорить с тобой в гостиной?
Дин последовал за ними. Бруно посмотрел на родителей. Они сели за стол возле него, как только кухонная дверь закрылась.
– Мама Дина была убита прошлой ночью, – сообщил Джим, взяв руки сына в свои. – Сегодня утром я нашел ее тело.
Бруно не сразу смог осознать услышанное. Его охватил шок. И в то же время мозг мальчика прокручивал происшедшее вчерашним вечером: призрачная женщина, Алан Любопытный, исчезновение Милдред, – головокружительный калейдоскоп событий и подозреваемых.
– Кто ее убил? – спросил Бруно.
– Пока неизвестно. Будет проведено расследование, – ответил Джим. – Сейчас инспектор и доктор сообщают об этом Дину. Сегодня очень печальный день…
Наконец калейдоскоп прекратил вертеться и изображение сформировалось. Бруно представил картину преступления в виде звездного неба, где вместо звезд были лица жителей района, а вместо луны – лицо мамы Дина.
– Меня будут допрашивать? – спросил Бруно.
– Думаю, вряд ли.
– Грустить – это нормально, Бру, – добавила Хелен. – Главное, чтобы ты не держал все в себе, а высказывался. Ты можешь задать нам любые вопросы, сейчас или позже.
Дверь открылась. Инспектор Скиннер вошла в кухню.
– Думаю, Дин хочет поговорить с тобой, Бруно, – сказала она. – Он некоторое время поживет у своей тети в Уэльсе, пока его отец будет помогать нам с расследованием. Сейчас пора пойти попрощаться.
Когда Бруно вошел в гостиную, Дин трясся с головы до ног; казалось, у него сейчас случится астматический припадок.
– Где твой ингалятор? – спросил Бруно.
– Я не хочу никакого ингалятора! – прошипел Дин. – Я хочу к папе! Они сказали, что я не могу с ним увидеться…
Бруно понял, что не готов столкнуться с такой проблемой. Он знал, как утешить Милдред после уколов ветеринара. Но здесь ситуация была совершенно иной. Впервые Бруно почувствовал, что ему нечего сказать.
– Я хочу к папе! – все повторял Дин, делая судорожные вздохи. – Они думают, что это сделал он! Я хочу к папе!
И тут внезапно Бруно понял, какова его роль в этом деле!
Он обнял Дина, пытаясь его успокоить.
– Я выясню, что случилось с твоей мамой! – прошептал Бруно. – Ради тебя я раскрою это дело! И тогда твой папа сможет вернуться домой.
Раздался стук в дверь, и вошел семейный консультант. Бруно подумал, что его скошенный в сторону галстук выглядит невежливо.
– Пора идти, Дин, – мягко сказал мужчина.
Он взял мальчика за руку и вывел его из дома.
– Я раскрою это дело! – пообещал Бруно, отказываясь давать волю наворачивающимся слезам.
Бруно сидел на наблюдательном пункте у чердачного окна. Остальные соседи тоже наблюдали за происходящим, не отходя от окон, в том числе и Алан Любопытный. Старик даже не пытался как-то замаскироваться. Другие, по крайней мере, старались воспользоваться занавесками вместо камуфляжа.
Дин стоял на тротуаре около припаркованной возле его дома полицейской машины с включенной мигалкой. Бруно гадал: не передумала ли полиция?
Но тут из дома вышли двое полицейских в форме, ведя с собой Терри Раттера. Мужчины направились прямо к Дину, явно не знавшему, что делать: обнять отца или наброситься на него с кулаками.
Закованный в наручники, Терри опустился на колени перед ребенком. Его поза напоминала предложение руки и сердца. Бруно жалел, что не слышит слов Терри.
На мгновение показалось, что у Дина случится нервный срыв, но Терри сумел успокоить мальчика. Отец и сын обнялись, а затем офицеры повели их к разным машинам.
– Ты заходил в дом Раттеров вчера ночью! – тихо произнес Бруно, мысленно обращаясь к Алану. – Я уверен – мне это не приснилось.
Полицейские машины уехали, выключив сирены. И тут мама Бруно снова постучала в дверь.
– Я могу войти?
– Я занят, – ответил мальчик. – А где папа?
– Он поехал в участок давать показания. Тебе что-нибудь приготовить?
