В вестибюле его встретил молодой мужчина в строгом черном костюме и, коротко поздоровавшись, объявил:
— Генерал вас уже ждет. Пойдемте за мной.
В здание прошли без привычных процедур. Молодой человек показал бумагу охране и, получив одобрительные кивки, повел бородача по широкой лестнице. Он шел быстрым шагом, обернулся лишь однажды и, удостоверившись, что гость торопится следом, устремился дальше по коридору. Остановились у высокой двери мореного дуба. От бородача не укрылось напряжение, появившееся на лице сопровождающего.
— Дальше я не пойду, вам скажут.
Бородач с неудовольствием отметил, что волнение молодого человека передается и ему. Он согласно кивнул и несильно толкнул дверь. Вместо секретарши в приемной сидел старший лейтенант в форме сотрудника службы безопасности. Сдержанно ответив на приветствие вошедшего, он сухо сообщил:
— Обождите минуту, сейчас я доложу, — и уверенным шагом направился к двери, ведущей в кабинет.
Пробыл он в кабинете секунд двадцать и так же по-деловому обронил, слегка попридержав дверь:
— Генерал ждет вас.
Бородач уверенно прошел в приоткрытую дверь:
— Разрешите, товарищ генерал-лейтенант! Из-за длинного стола поднялся мужчина невысокого роста с простоватым лицом. И если бы не по две больших звезды на погонах и не просторный кабинет, заполненный книгами по всему периметру, то он запросто сошел бы за обыкновенного автомеханика в кооперативных гаражах.
— Разрешаю… Ну не можешь ты без сценических импровизаций, а бороду-то зачем наклеил? — не то укорил, не то похвалил генерал.
— На всякий случай, товарищ генерал-лейтенант. Не исключен вариант, что я мог бы встретить старых знакомых.
Генерал слегка задержал руку бородача в своей, после чего плавным движением указал на один из стоящих рядом стульев.
— Рассказывай, — устроился он рядом на точно таком же стуле, как бы позабыв на время о разделяющей их пропасти.
— Операция входит в заключительную стадию. Думаю, что в течение месяца мы ликвидируем всех криминальных авторитетов столицы.
— На Варяга вышли?
— Здесь сложнее. Несколько раз мы фиксировали его разговор с Антиквариатом. Он скрывается где-то в Западной Европе. Но подолгу на одном месте не останавливается. Максимум — неделя. Живет по фальшивым документам, вся его недвижимость оформлена на подставные лица, так что засечь его очень непросто. Но мы работаем, товарищ генерал-лейтенант, и не теряем надежды добраться до него. А что, если нам взять в оборот Антиквариата, может, он расколется?
— Бесполезно, Филин… Ничего, что я тебя так называю? — с улыбкой спросил генерал. Бородач оставался серьезен:
— Я уже начинаю привыкать к своему новому имени, товарищ генерал-лейтенант.
— Верно, привыкай, — в тон ему ответил хозяин кабинета. — Только от Антиквариата мы ничего не добьемся, не та порода. Он лишний… А потом, в последнее время что-то уж больно он активизировался. Все эти его разъезды по Москве с мигалками… Раздражают! Ему бы в гроб ложиться, а он игры с молодыми надумал затевать. Надо бы помочь старику успокоиться. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
— Куда уж яснее, товарищ генерал-лейтенант, — слегка наклонил голову Филин.
— Я вижу, тебя эта дуэль заводит, — одобрительно протянул генерал. — Молодец, так и надо.
— Я хотел посмотреть на них лицом к лицу.
— И как впечатление?
— Сильное, — не стал лукавить Филин.
— Но учти, после того, как очистим Москву от воров, займемся твоей группой вплотную. А то ребята могут поверить в собственную безнаказанность.
— Я бы не торопился, товарищ генерал-лейтенант, на их век работы хватит. Ведь криминальная молодежь подрастает, пытается заявить о себе. Нужно кое-кого из них поставить на место. Пускай поймут, что они тоже смертные, — впервые возразил генералу Филин.
— Ну ладно, здесь мы еще подумаем. Может быть, ты действительно прав.
Вице-мэр застрелил медведя на Аляске, телеграмму своим прислал по этому поводу.
Обещал медвежьим мясом накормить. Как ты считаешь, ему, да и всем остальным, не пора ли возвращаться?
— Пока еще рано, товарищ генерал-лейтенант. Может быть, через неделю-другую.
— Хорошо. Послушаю твоего совета. Ну, давай действуй, — протянул он руку, вставая, — вижу, что дела у тебя движутся.
— Стараюсь, товарищ генерал-лейтенант, — молодцевато отозвался Филин.
— Старайся, старайся, — похлопал генерал его по плечу, провожая до двери. — Если что пойдет не так, тут же докладывай мне.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, буду докладывать.
Уже в приемной Филин поймал на себе любопытный взгляд старшего лейтенанта и улыбнулся своим мыслям. Чего это все боятся генерала? Классный мужик!
***
— Мне бы хотелось увидеть Захара… в последний раз, — взмолился Матвей.
Сан Саныч с минуту колебался, не отрывая взгляда от взволнованного лица парня, как будто хотел удостовериться, а не прячется ли за его невинной просьбой какой-нибудь дьявольский смысл. И, не разглядев лукавства, произнес:
— Хорошо, ты его увидишь… Но сначала дело. Ты не забыл, что нужно сделать?
Матвей отрицательно покачал головой:
— Не забыл. Я вам многим обязан… А долги я всегда стараюсь отдавать вовремя.
— Вот и славно, — почти обрадованно протянул Сан Саныч, похлопав Тихоню по плечу, — я знал, что ты не из тех людей, которым приходится напоминать. А теперь докуривай сигарету и в берлогу до тех самых пор, пока я не скажу, — поднялся Сан Саныч со скамейки. И, улыбнувшись каким-то своим мыслям, добавил:
— У меня такое ощущение, что завтра тебя ожидает очень непростой день. — И, не прощаясь, пошел по улице.
Матвей с напряжением смотрел ему вслед, ожидая, что тот все-таки обернется и издалека махнет ему рукой. Не махнул. Сан Саныч уверенно пересек проезжую часть и скрылся за ближайшими домами.
О своем наставнике Матвей не знал ничего, за исключением того, что тот обладал немалой властью. Даже начальник тюрьмы, человек волевой и способный к решительным действиям, едва ли не заискивал перед Сан Санычем, словно от расположения того могла зависеть его карьера. На людей он действовал почти магически, чему, наверное, способствовали его глаза, расположенные на значительном удалении от переносицы. Такая анатомическая особенность словно бы усиливала эффект его взгляда. У собеседника невольно зарождалась мысль, что Сан Саныч способен разглядеть дно самой мутной души. Было в нем что-то от хищника.
А руки, жилистые, с длинными крючковатыми пальцами, напоминали лапы птицы.
Матвей невольно содрогнулся, подумав о том, что когда-нибудь эти пальчики с удлиненными ногтями, очень напоминающими когти, могут сомкнуться на его собственной шее.
Отвлечься от скверных мыслей ему помог мохнатый пес, который, признав в парне родственную душу, принялся дружелюбно помахивать ему коротким хвостом. По лицу Матвея скользнула горькая улыбка. В сущности, он такой же бездомный, как и эта дворняга. И если его вдруг не станет, то вряд ли кому взгрустнется по этому поводу.
Погладив пса по тощей шее, Тихоня побрел в свою берлогу.
***
Шибанов никак не мог объяснить страсть полковника Крылова к чебурекам.
Причем съедал их полковник в таком количестве, что у всякого нормального человека случился бы заворот кишок. А ему хоть бы что, знай себе слизывает с пальцев жир и продолжает пережевывать мясцо дальше.
Причем он легко отказывался от самых дорогих ресторанных деликатесов, предпочитая, так сказать, мясо, приправленное своеобразным соком и завернутое в кусок теста. У всякого, кто видел, с каким удовольствием Крылов уминает чебуреки, во рту невольно накапливалась слюна, и редко кто отказывался от соблазна присоединиться к застолью. Его жующую физиономию можно было бы запросто отснять на рекламный ролик с чудо-чебуреками в руках, и тогда можно было быть уверенным, что на следующий день спрос на этот продукт возрастет как минимум вдвое.
Причем полковник Крылов побывал едва ли не во всех чебуречных столицы, а собственные впечатления о них вносил в маленький кожаный блокнотик. Наиболее полюбившиеся заведения он посещал по многу раз и, как истинный ценитель восточной кухни, частенько давал поварам небесполезные советы.
Любимым местом полковника была чебуречная неподалеку от Страстного бульвара. Скромная стекляшка, которой заведовали два брата-грузина. Именно сюда Крылов и пригласил Шибанова. Трудно было сказать, подозревали ли братья о тяжелых погонах Крылова, но его не тревожили и даже выделили отдельный столик, за которым сослуживцы, не опасаясь быть услышанными, вели неторопливый диалог.
— Если бы ты знал, капитан, какие мне удавалось едать чебуреки. Ого-го!
Лучшие мне довелось отведать в Кисловодске лет пять назад, я там случайно в командировке оказался. Брали мы одного… В общем, как говорится, кроме работы, попользовался еще и благами цивилизации. Так вот, ту чебуречную держал один чеченец. Потом я наводил справки, интересовался, чем же он сейчас занимается.
