— Это была ты, но под воздействием текилы. Наверное, в дальнейшем тебе стоит воздержаться от употребления этого напитка.
— Больше никогда не буду её пить, — поклялась я, рассматривая счёт, присланный из ресторана. Ещё и мебели наломала на кругленькую сумму — словно заготавливала дрова на зиму…
Тот счёт мы, конечно, оспорили. Предложили хозяину ресторана засунуть его себе… в какую-нибудь аккуратненькую бухгалтерскую папку. Пусть сначала обеспечит нормальную охрану заведения, чтобы гостям не приходилось самим себя защищать…
Так что мы там пили с молодыми испанцами? Неужели текилу? Да, наверное, её… Поэтому память снова отказала.
Совершенно убитая данным предположением, я поднялась со скамейки и поплелась вдоль улицы, не замечая ничего вокруг и полностью погрузившись в невесёлые мысли. Было страшно думать о том, что же я натворила в четверг вечером. Ужасное состояние: ты хочешь вспомнить, ты концентрируешься, но вместо чёткой картинки перед тобой беспросветная мгла, сплошной мрак…
Вот, именно поэтому я и сбежала из полицейского участка — чтобы разобраться во всём прежде, чем меня закуют в наручники и начнут мучить бесконечными допросами. Полиция наверняка уже выяснила, кому принадлежит синий «Ситроен». Теперь мне несдобровать, за мной будут охотиться. Ладно, если бы я была абсолютно уверена в своей невиновности. Но ведь нет!
Самое главное — никто не станет заниматься поисками Натки. До моей дочери французам и дела нет! Они полагают, что если девушку видели в компании симпатичного парня, то здесь замешан купидон, и полиции вмешиваться не следует.
Удобная позиция!
Получается, кроме меня, ребёнка искать некому. Но с наручниками на руках это будет нелегко. Поэтому, едва услышав страшное известие, я решила сбежать. Мой знакомый — Жан-Поль — отправился за новой порцией информации, и как только он повернулся ко мне спиной — рванула прочь от полицейского участка. Сначала, конечно, пришлось сдерживаться, идти чинным шагом. Но едва пересекла площадь и свернула за угол — припустила изо всех сил!
Сейчас я даже не знаю, где нахожусь. С собой ничего нет, даже влажной салфетки, чтобы вытереть руки. Машина — брошена, сумка — заперта в кабинете. Ни телефона, ни кошелька, ни кредитки.
Но возвращаться в особняк мадам Виржини нельзя, там меня, наверное, будет поджидать полиция. Вот уж задала я им задачу. Явиться в полицейский участок с трупом в багажнике — более экстравагантного поступка нельзя придумать.
«Эти русские… Ну как их понять?» — покачает головой инспектор Фалардо.
Глава 10
У меня появляется сообщник
— Елена, вы быстро бегаете! С трудом вас догнал! Садитесь скорее в машину!
От неожиданности я шарахнулась в сторону. Прямо около меня на проезжей части затормозила серая «Ауди», за рулём сидел Жан-Поль. Он потянулся к правой дверце и толкнул её.
— Давайте-давайте, — поторопил он.
Воровато оглянувшись, я юркнула в салон, и автомобиль тронулся.
— Елена, почему вы убежали?
— Мне стало так плохо… — пролепетала я. — Когда вы сказали, что… Я пришла в ужас. В общем, сама не понимаю, как я здесь очутилась!
Жан-Поль с сочувствием посмотрел на меня.
— Да, ужасное происшествие. Хорошо, что вы не подошли поближе. Картина не для слабонервных. До сих пор не могу поверить. Такое ощущение, будто смотрю детективный фильм.
Минуточку. Это он меня сейчас назвал «слабонервной»?
Но да, да, он прав — хорошо, что я не имела шанса заглянуть в багажник. Пусть Кристина останется в моей памяти весёлой и цветущей — такой, какой я видела её в последний раз на площади Жана Жореса.
— Мне только что позвонил один из друзей Этьена. Сказал, что в четверг столкнулся на улице с моим сыном. Тот был с девушкой, и весьма хорошенькой. Говорит, похожа на шведку — светлые волосы, явный акцент. Я уверен, это была ваша дочь!
Сердце взволнованно затрепетало в груди, так, словно я сунула за пазуху пойманного воробышка. Неужели я так быстро напала на след дочери? Значит, она действительно куда-то улизнула в компании этого самого Этьена.
Натка в первый же день занятий сообщила, что её принимают за шведку. А когда она признаётся, что вовсе не шведка, а русская, — все удивляются. Мол, акцент не тот.
— И как меня угораздило обзавестись шведским акцентом? — негодовала дочь.
— Не волнуйся, скоро ты от него избавишься…
Сейчас мне очень хотелось верить, что речь идёт о дочке.
— Но вдруг это действительно какая-нибудь шведка? Или полька, латышка? Мало ли в мире блондинок, говорящих по-французски с акцентом? Наверное, у вашего сына подружек хватает.
— Хватает. Но я не припомню в их числе ни одной девушки с подобными параметрами. Похоже, это действительно ваша дочь. Натка… Натка… Вот так вы её называете, да? Интересное сокращение, я не слышал раньше. А как ещё?
— Натусик, — ответила я и вдруг всхлипнула, совершенно неожиданно. Какой-то отвратительный бабий стон вырвался из груди помимо моей воли. Столько всего навалилось… А тут ещё француз, так старательно выговаривающий имя мой дочери.
Надо взять себя в руки. Я не размазня, я — кремень!
Когда ты управляешь собственным бизнесом, твоя нервная система постоянно находится на взводе, количество стрессовых ситуаций ежедневно зашкаливает. Поэтому, чтобы выжить, необходимо превратиться в йога, способного безмятежно сидеть на гвоздях. И мне это удалось, я этому научилась…
Но представьте, что случится с йогом, если кто-то возьмёт и пропустит через гвозди электрический ток!
— О, — сочувственно выдохнул Жан-Поль. — Успокойтесь! Возьмите салфетушки.
— Салфеточки.
— Спасибо, что исправляете мои ошибки. У меня голова кружится от ваших суффиксов. Но я должен их использовать, они обогащают мою речь.
Он милый. Весьма и весьма.
Мы уже пять минут стояли в очереди к «зелёному» светофору. С правой стороны простирался роскошный парк Променад дю Пейру, хорошо мне знакомый. Здесь буквально на днях мы с Кристиной ели арбуз… И она хотела сфотографировать двух живописных старушек. Старушки проживут ещё лет двадцать. А Кристины больше нет…
Наконец загорелся зелёный, и мы сдвинулись с места.
— Друг Этьена сказал, что ребята направлялись к Даниэлю.
— А это кто?
— Ещё один приятель. Я хорошо его знаю. Надеюсь, он мне перезвонит, потому что я отправил ему сообщение. Давайте мы сейчас вернёмся в полицию, заберём вашу сумку, а также расскажем инспектору о наших подозрениях. То есть о том, что, наверное, дети сбежали вместе.
— Нет! — закричала я.
Жан-Поль вздрогнул и испуганно обернулся ко мне.
— Почему? — Он запустил пятерню в свою гриву и привычным жестом отправил назад чёлку. Он делал это постоянно, даже когда она не падала ему на глаза.
— Не надо терять время! Давайте сразу поедем к Даниэлю и всё у него узнаем! Нам нужно срочно найти детей, пока они чего-нибудь не натворили. Инспектор Фалардо наверняка сейчас стоит на ушах, как и весь полицейский участок. На них чуть ли не с неба свалился труп. А наши дети — дело десятое. Никто не будет о них беспокоиться. Давайте проверим, действительно ли речь идёт о моей Натке. Вдруг она сбежала вовсе не с Этьеном?
В этот момент у Жан-Поля зазвонил телефон.
— Почему вы не отвечаете?
— Сначала надо остановиться. Нельзя разговаривать за рулём.
— Какая щепетильность, Жан-Поль! Уж пару слов сказать можно.
— Нет, нельзя. Это запрещено!
— А что ещё вам запрещено?
Спутник не ответил. Проехав ещё метров двадцать, он нашёл где остановиться и только после этого достал телефон — маленькую чёрную раскладушку «Нокиа».
Таких лет сто уже не выпускают.
Сохранил раритет с прошлого века?
— О, это Даниэль! — обрадовался Жан-Поль, посмотрев на экран. — Сейчас я ему перезвоню.
Он разговаривал с невидимым абонентом всего полминуты, и его лицо разгладилось и повеселело.
— Отличная новость! Вы не поверите! Этьен с его новой девушкой ночевали у Даниэля в ночь с четверга на пятницу. И девушку зовут — угадайте, угадайте! — Натали! Значит, это и есть ваша Натка.
— О-о-о, — обессиленно простонала я. — Наконец-то хоть одна хорошая новость!
— Поздравляю, это именно ваша дочь, и никто другой.
— Спасибо вам, Жан-Поль!
Мы с французом, взволнованные и обрадованные, пожали друг другу руки.
— Давайте скорее к Даниэлю!
Мой дорогой мсье вновь тронулся с места, и мы продолжили путь.
Но как же медленно!
Итак, мы напали на след беглых пупсиков. Впервые за двое суток я испытала нечто, похожее на облегчение. Теперь я знаю, что Натка не ушла с каким-то маньяком, умудрившимся её загипнотизировать, а отправилась в путь в обществе положительного молодого человека, чей папаша сейчас находится рядом со мной. Конечно, ещё предстоит выяснить, почему дочь решилась на побег и когда успела втайне от меня познакомиться с Этьеном… Но по крайней мере сейчас я знаю, что она жива и невредима…
