А ещё у меня нет мужа! Я его потеряла… До того достала мужика, что он даже со мной не попрощался.
И внука тоже нет! Хотя слово «внук» в приложении к такой прелестной стройной девушке, как я, звучит дико…
Но тогда откуда это спокойствие в душе? Почему я чувствую себя лёгкой, беззаботной и помолодевшей? Я словно вернулась в то время, когда у меня ничего не было, — отмотала назад целых двадцать лет… Загадочное умиротворение разливается в груди солнечным теплом, словно я привезла его из Прованса. Собрала по капле с фиолетовых полей лаванды и розовых крыльев фламинго, с песчаных пляжей Палава-ле-Фло, сверкающей золотом статуи Девы Марии и синих волн Средиземного моря…
Что ж, начну сначала…
Постепенно в голове проступила идея нового бизнеса. Гуляя в парке, каждый день я добавляла штрихи к плану, превращая набросок в живописное полотно. Мне всё равно не жить бездельницей — засохну от тоски. Люблю шевелиться, добиваться поставленных целей. Опять же, люблю руководить и командовать… Конечно, теперь я не буду грымзой и стервой, с этим покончено. Подчинённые будут меня боготворить и называть мамой.
Нет, стоп, с «мамой» уже перебор!
В общем, цель обозначена. Я создам другое предприятие, не менее успешное. Теперь мне не придётся начинать с нуля, как двадцать лет назад. У меня есть Натка, а ещё — опыт и знания, связи и уверенность в собственных силах.
Продам то, что осталось, выпотрошу все мелкие счета… Интересно, сколько наберётся? Хватит ли для старта? В крайнем случае возьму кредит в банке. Надо всё просчитать. Думаю, пары миллионов для начала хватит…
Воодушевившись, я поднялась со скамейки и направилась домой.
* * *
— Бонжур, маман! — пропела Натка, встречая меня в крошечной прихожей. И добавила ещё какое-то предложение по-французски.
Ребёнок почему-то, как и я, был в хорошем настроении.
И чего мы радуемся? Две странные девочки.
— У нас гости, — добавила дочка уже по-русски.
— Жан-Поль? — ахнула я. — Неужели всё-таки приехал?
— Какой ещё Жан-Поль?! — возмущённо прорычал, появляясь из комнаты, Володя. — Откуда? Придушу!
Я ахнула ещё раз и едва не заломила руки, как барышня из немого кино.
Володечка! Вернулся?!
— Сюрприз! — захлопала в ладоши Натка.
Милый друг надвинулся, как скала, и сжал квадратные лапы на моей шее.
— Колись! Откуда взялся какой-то Жан-Поль? — Володя вёл себя так, словно мы вовсе не расставались.
Что происходит? Я опять ничего не понимаю!
Натка, хихикая, повисла на Володином локте и прижалась щекой к его страшному бицепсу.
— Да это экскурсовод из Монпелье, — небрежно объяснила она. — Влюбился в маму. Обещал в гости приехать.
— А-а, — ослабил хватку Владимир. — Я уж подумал… Смотрите у меня! И на минуту одних оставить нельзя!
— Вообще-то, не на минуту! — возразила я. — Где ты пропадал столько времени?
— Лучше не спрашивай, — вздохнул Володя. — Влип.
И он тоже?!
— Сына из переделки вытаскивал. Еле выпутался.
— Но ты мог хотя бы позвонить?
— Я оказался в таком положении, что любой контакт со мной слишком дорого бы тебе обошёлся. Поэтому не звонил. Не имел права впутывать тебя и Натку. Но ты же разумная девочка и железная леди. Я не сомневался, что ты не будешь себя накручивать, а спокойно дождёшься моего возвращения.
— Так оно и было! — соврала я.
— Нет, мама очень сильно переживала! Только она не признаётся, — сдала меня Натка.
— А твоё фото в Интернете с милым юристом по имени Алина?
— Забей, — махнул рукой Володя. — Она адвокат. Папарацци — уроды! Но объясните, что тут происходит? Лена, почему вы сюда перебрались? Я на ту квартиру приехал, а там другая дверь. У тебя телефон выключен. Хорошо, до Натки дозвонился и узнал адрес, куда фуру с цветами гнать.
— Фуру? С цветами?
— Мама, у нас в ванной три миллиарда роз! Иди посмотри!
— Но что случилось? — повторил Володя. — Почему вы переехали?
— Маму кинули по полной программе, обчистили до нитки! — сказала Натка. — Мы всё потеряли.
— Всё? — не поверил Володя.
— Да, — подтвердила я.
— И кто посмел? Я уничтожу этого гада!
— У меня нет фирмы. Нет капитала. Нет квартиры. Нет машины… Вот так… Полностью разорена, — горько вздохнула я.
— Подожди, повтори-ка ещё раз. Не могу поверить! — засмеялся Володя.
— Чему ты радуешься? Я разорена! У меня ничего нет!
— У тебя ничего нет… Звучит как музыка! Неужели ты, наконец, превратилась в нормальную женщину? Я этого дождался? Какое счастье!
И, несмотря на присутствие ребёнка, Володя припечатал мои уста страстным поцелуем.
— Теперь ты не будешь митинговать по любому поводу? Задирать нос? Говорить — я, я, я?
— Да уж куда мне…
— Будешь тихой и покладистой?
— И кроткой.
— Да, кроткой.
— Хорошо, буду тихой и кроткой.
Зря, что ли, целый месяц медитировала на скамейке в парке? Сделала выводы. Готова меняться. Судьба подарила мне последний шанс — теперь своего мужчину я не отпущу!
— И никогда не будешь перечить мужу? — не поверил Володя.
— Никогда!
— Жить будете у меня.
— Безусловно.
— Но ведь придётся переехать в Екат?
— Переедем.
— И никакой круглосуточной работы.
— Никакой! Работа — зло! — послушно закивала я.
— Да ты просто умница! — восхитился Володя и отодвинулся, чтобы получше меня рассмотреть. — Вот, совсем другое дело!
Он снова привлёк меня к себе и поцеловал. Притаившись в его медвежьих объятьих, я ощутила блаженство. Почему я вдруг решила, что навсегда его потеряла?
А он и не думал теряться! Он — мой!
— Займёшь пару миллиончиков? — горячо прошептала я на ухо любимому. — Очень надо! Ну, просто очень!
Мадам, подождите, пожалуйста! (фр.)
Мадам, вы говорите по-французски! Браво! (фр.)
Вы были великолепны (фр.).
