…Маша не заметила, как уснула. Усталость взяла свое. Проснулась она от шума работающего двигателя. Села, глянула в окно: бульдозер расчищал дорогу. Она сладко зевнула и потянулась. Кряжистый мужик в телогрейке выпрыгнул из кабины, а вскоре она услышала, как в стекло постучали:
– Эй! Есть тут кто?
Она ойкнула и закрылась чуть ли не до ушей пледом. Опустила стекло до половины и пискнула:
– Я здесь!
– Дамочка, вы бы отогнали машину, я дальше буду чистить. Небось, подумали, надолго здесь застряли?
– Думала, до завтра.
– Провода оборвало, – охотно пояснил бульдозерист. – Ремонтная бригада к столбам проехать не может, вот меня и подняли спозаранку. Мать твою! – он сплюнул. – Ну и погодка вчера была, а?
– Я сейчас.
– Ежели забуксуете, я вас дерну, – пообещал мужик.
И отошел к бульдозеру. Запрыгнул в кабину и тут же начал разворачиваться, освобождая ей дорогу, а Маша поспешно привела себя в порядок. Потом вышла, сложила сиденья, села за руль и повернула ключ в замке зажигания. Проехала метров пять и остановилась.
– Порядок! – из кабины крикнул бульдозерист.
«Что дальше?» Небо посерело, начинался новый день, и все теперь воспринималось по-другому. То, что случилось вчера, казалось ей наваждением. Ночь, метель, деревянная церковь на краю села, венчание… Маша теперь не представляла, как посмотрит ему в глаза? Своему мужу… А ребенок? Ребенок от другого мужчины? Получается, что она его использовала, этого Жору! Надо было твердо сказать «нет», но на нее словно затмение нашло. Да еще эта цыганка! Будь она неладна со своими предсказаниями!
Маша была в смятении. А ведь, похоже, хороший он парень, Жора Бурмин. Жаль только, безбашенный. Ну, зачем он поволок к алтарю незнакомку, случайно оказавшуюся в этих краях? Что ж теперь делать? Развестись?
Она представила унизительную процедуру, хихиканье судьи, услышавшего историю скоропалительного замужества Маши Ложкиной, ее невнятные объяснения. «Пить надо меньше, гражданка Ложкина, то есть Бурмина! Вы все-таки женщина!»
«Да я и выпила-то чуть-чуть! Все дело в ребенке!»
«В каком еще ребенке?!»
Тут она представила себе красноречивый взгляд Жоры. Вот они, бабы! Одна обманула, другая тут же этим воспользовалась и тоже обманула!
Ну почему он оказался таким славным? Нет, это выше ее сил! Маша решительно надавила на педаль газа. Бежать… Скорее бежать отсюда… Она не выдержит его взгляда, когда Жора узнает всю правду, сгорит со стыда. Бежать…
Странно, но трасса оказалась близко. А вчера она ехала Бог знает сколько! Это просто фантастика! Наваждение какое-то! Сегодня и впрямь все по-другому!
Куда ни глянь, лежит белый пушистый снег, ни следа вчерашней бури, а плотную ткань туч, в которых накануне не было ни единого просвета, вспороло по швам холодное, но остро яркое февральское солнце. И они местами расходятся, обнажая бледное, дрожащее от холода, тело зимнего неба. А ведь скоро весна! Весна…
А не приснилось ли ей все это? Маша остановилась на обочине, нашла сумочку, достала свой паспорт. На страничке «Семейное положение» стоял штамп. «Зарегистрирован брак… С Бурминым Егором Александровичем… года рождения…» Он еще и Егор! Поздравляю, Марья Гавриловна! Вы замужем за Егором Александровичем Бурминым! Хорошо хоть, Бурминым! Вполне приличная фамилия.
Потом она достала свидетельство о браке. Нет, не приснилось. «После заключения брака присвоены фамилии: Бурмин, Бурмина». Что ж… Если у нее родится мальчик, будет Владимир Егорович Бурмин. А если девочка… Об этом она еще не думала. Тут же, в сумочке лежала помятая коробочка с тестом на беременность, до которого руки так и не дошли. «После, – подумала Маша. – Не до того сейчас».
Она оглянулась: сзади никого. Вырулила с обочины на трассу и поехала в сторону Москвы. Пару раз у нее мелькнула мысль вернуться, но Маша отгоняла ее прочь. Чем дальше она отъезжала от церкви, тем реже вспоминала о Жоре. Погода вновь была хорошая, дорога ровная, на первой же заправке она остановилась и залила полный бак бензина. Страх куда-то исчез. В Москву ехала уверенная в себе замужняя женщина, готовая бороться за свои права…
Жора Бурмин открыл глаза, и первая же мысль была: жена! Как она там? Одна, в машине. Раза три он выходил подышать свежим воздухом, подходил, заглядывал в салон: она крепко спала. Один раз он, стараясь не разбудить женщину, даже присел рядом, приоткрыл окошко. Маша заворочалась во сне, но глаз не открыла. Видимо, сильно устала, и сон ее был крепкий. Ему же не спалось. Разные мысли лезли в голову, он думал о Кате, об их многолетней любви-дружбе, о ее измене. Что ж, отомстил, так отомстил! Взял да и женился на другой!
Сном Жора забылся лишь под утро. Мужики лежали вповалку и храпели. Он притулился сбоку, на тулупе, и не заметил, как уснул.
Вспомнив поутру о жене, Жора тут же вскочил и ринулся на улицу. Прищурился на свет, слух уловил звук работающего мотора.
– Много вас здесь? – услышал он.
– Ты кто? – тупо спросил спросонья.
– О, как! Кореша не узнаешь!
– Леха, ты что ли?
– Ну, я.
– А что ты здесь делаешь?
– Рыбу ловлю, – заржал тот. – Не видишь: дорогу чищу!
До Жоры, наконец, дошло. Он не видит Машиной машины! Вот «Волга» в разноцветных ленточках, на которой приехали они с сестрой, вот Колькин автобус…
– А где… Девушка где?
– Какая девушка?
– В машине. Она спала в машине.
– Ах, девушка! Дык, уехала.
– Как уехала? Куда?
– А кто знает? Я дорогу расчистил, она и уехала.
– Зачем?!!
– Ну, дык… Работа у меня такая.
Он спрыгнул с крыльца и понесся по расчищенной Лехой дороге.
– Маша!!!
За воротами церкви никого не было. Как ни вглядывался Жора вдаль, видел лишь снежную равнину, пустую дорогу, небо в редких облаках. В отчаянии он закричал:
– Маша!!! Зачем?!! Куда ты?!! Маша, вернись!!! Ответом ему было молчание. Ошарашенный Жора еще долго стоял на дороге. Он все ждал, что жена вернется. Подошел Колька, протянул куртку и шапку:
– На. Надень, простудишься.
– Она уехала!
– Да вижу я. Ну, уехала. Бля, как башка болит! Похмелиться не хочешь? Может, в деревню сбегать за самогоном?
– Ты что, не понял? Она уехала!
– Ну, не глянулся ты ей.
– Но ведь это моя жена!
– Не ты первый, не ты последний, от кого жена ушла. Не припомню, чтоб так сразу, но всякое бывает. Может, ты ей сказал чего обидное?
– Я?!
– Да не ори ты, – поморщился Колька. – Ну, бывает.
– Зачем же тогда замуж? Нет, ты мне скажи: зачем?!!
– Кто их поймет, баб? Идем, выпить надо.
– Отстань! – отмахнулся он.
– Идем.
Колька потянул за рукав, и он нехотя, но пошел.
– Ну, почудили, и будет, – уговаривал друг детства.
– Ничего себе, почудили! Да мы ж повенчались! Ленка документ выписала!
– Ну, выпили… Подумаешь, документ! Шлепнет сеструха тебе завтра в паспорт другой штамп. Был женатым, станешь разведенным.
– Да пошел ты…
– Я-то тут при чем?
– Давай, вали…
Он грубо толкнул Кольку в снег.
– Ну, ты м…к! – выругался тот, не удержав равновесия. – Правильно тебя бабы бросают!
– Как ты сказал?!!
– Пошел ты… – с опаской сказал Колька.
Жора шагнул в глубокий снег. Уселся на Кольку, стал молотить кулаками, не разбирая. Подбежал Леха, из флигеля, как горох, посыпались мужики, даже батюшка кинулся их разнимать. Жора катался по снегу и плакал. Кричал что-то бессвязное, его пытались поднять, он вырывался, падал в снег, поднимался и снова падал… Его, как лихорадка, било горе.
– Нет, что это, что?!! За что?!!
Колька сплевывал кровь, и все тер снегом разбитый нос. Жору с трудом уняли и затолкали в машину. Там он, наконец, затих.
– Ехать надо, – вздохнув, сказала Алена. – С родственниками объясняться.
– Ну и денек, а? – покачал головой Колька.
– Это вчера был «ну и денек», а сегодня… – Алена не договорила, махнула рукой.
– Бес попутал, – смущенно сказал батюшка, провожая их. – Замело, закрутило. Почудилось мне, что этим двоим быть вместе. Видать ошибся, в вере ослаб. Нынче же поеду в обитель, к старцу, пусть укажет путь. А вам дорога готова, – он вздохнул и указал на расчищенную граверку. – Езжайте с Богом.
– До свидания, батюшка, – сквозь зубы, сказала Алена. И водителю: – Чего стоишь? Уснул, что ли? Поехали!
По уже расчищенной Лехой дороге они поехали в Грибово. Все молчали, Жора тоже не подавал признаков жизни. Только на краю родного села он очнулся и спросил:
– Что, приехали?
– Приехали, – хмуро сказала Алена. – Вон он, наш дом! Ты глянь, сколько их понаехало! Машин-то, машин! Ишь! Гулянку им подавай!
– Ну, так свадьба-то была! – хохотнул водитель. – Молодые-то расписались! Можно и за стол! А про невесту после третьей все забудут! Нам и жениха хватит!
– Заткнись, – зло сказал Жора. И сестре: – Что делать-то будем?
– А ничо не будем, – отмахнулась Алена. – Делов-то! Выпрем всех, да и конец!
«Волга» остановилась у крыльца. Первой из нее вылезла Алена, последним Жора. Выругался, со злостью оборвал заиндевевшую алую ленточку, швырнул на снег. Потоптался, у машины, огляделся. Идти в дом ему не хотелось.
