Подходящий случай представился вечером. Я на кухне готовлю ужин, вижу в окно Стаса и Вадима, они идут к гаражу. Минут пять у меня есть. Я распахиваю дверь в комнату Стаса, сердце стучит где-то возле горла. Осматриваюсь. Комната как комната. Я кидаюсь к шкафу, торопливо открываю ящики. В четвертом сверху лежит паспорт. Малахов Станислав Игоревич, родился в Риге. Голоса за окном. Ящик закрыт, я возле двери, глубокий вдох, и через мгновение я в кухне. Ощущение такое, будто я пережила смертельную опасность и сделала что-то значительное. Смех, да и только. Я ухмыляюсь и пою. Они входят друг за другом, разговаривают, я не прислушиваюсь.
– Чай будете? – спрашиваю я.
– Да, – бросает Вадим, Стас вдруг посмотрел на дверь своей комнаты, а потом на меня. И тут я замечаю, что второпях дверь закрыла неплотно. Я замираю на целых тридцать секунд. Ну, и что ты смотришь, что ты там в моем лице надеешься отыскать? Я к твоей комнате и близко не подходила. Однако взгляд его выдержать трудно, я поворачиваюсь спиной, повод есть – достаю заварочный чайник. Смотрю в стену перед собой и напеваю. Когда я разливаю чай, лицо мое, как мне кажется, совершенно непроницаемо. На Стаса я не смотрю, болтаю с Вадимом о всякой чепухе. К примеру, масло у нас кончается, и пива осталось четыре банки, а Вадим пиво любит. Однако как я ни старалась, а один раз наши взгляды все-таки встретились. Стас смотрел с ухмылкой, крупные белые зубы вызывали стойкую ассоциацию с волчьим оскалом. Ну и ухмыляйся на здоровье, что ты мне сделаешь? Даже сказать ничего не скажешь. Сиди и молчи. Нисколечко я тебя не боюсь.
После чаепития я поднимаюсь наверх и звоню Агатке. На этот раз по мобильному, радуясь очередному подарку Вадима.
– Нет у твоего мужа никакого двоюродного брата, – с места в карьер сообщает сестра. – Бывшая жена и сын, тебе ровесник. Больше никаких родственников.
Новость меня не удивляет.
– Фамилия Стаса Малахов, – сообщаю я. – Малахов Станислав Игоревич.
– О, черт! – восклицает Агатка. – Как же я его не узнала?
– Кто он? – спрашиваю я.
– Помнишь мое первое дело? Я тогда у Алексеева в помощницах ходила?
Еще бы не помнить, Агатка мне с ним все уши прожужжала. На процессе она защищала убийцу, который, по ее мнению, вовсе им не был. Сестра тогда выложилась, провела свое расследование. У нее появилась собственная версия, вот только доказательств не было. У настоящего убийцы имелось железное алиби. Агатка ужом вертелась, но добилась лишь смягчения приговора. Слегла на неделю от горя, что человек ни за что в тюрьму пойдет.
– Ну и с какого бока там этот Стас? – проявила я интерес.
– Убийца твой Стас. Наглая сволочь. Ухмылялся так гаденько. Я к нему после суда подошла и сказала: «Я знаю, ты убил, ты».
– А он что?
Темперамент у моей сестрицы будь здоров, могу представить, как она ему это выдала.
– Дословно отвечать? – разозлилась Агата. – В общем, предложил мне заняться оральным сексом.
– Стремно, – говорю я. – И он еще жив после этого?
– Ты чего веселишься? – голос Агатки дрожит, слава богу, что по телефону беседуем. – С убийцей в одном доме живет, муж у нее черт-те кто, а она зубы скалит. Сама дура конченая, так хоть бы об отце подумала.
– Я что, знала? – слабо отбиваюсь я. – Мне самой этот Стас как кость в горле. Сегодня меня с дверью поймал, так глянул, что у меня кишки свело.
– С какой дверью?
– Долго объяснять.
– Фимка, – голос у сестрицы совершенно несчастный, – ты там только ни в какие игры не играй, слышишь? Я тебя знаю, мозги у тебя набекрень, начнешь из себя Мату Хари строить и окажешься на кладбище.
– А папа как же? – «Ну, чего я Агатку-то злю?»
– Дура! – рявкает она и отключается. Ну вот, сестрицу обидела, одна у меня сестра, и я ее люблю. Полежав немного, уставившись в потолок, я опять тянусь к телефону. Полчаса прошло, Агата Константиновна должна успокоиться.
– Эй, – говорю я, – не злись. Лучше помоги мне. Узнай, с какой стати этот тип живет в нашем доме. Вадим намекал на какие-то неприятности. Хотелось бы знать, что он имел в виду.
– Это я тебе и так скажу. Никак не поделит доходное предприятие с одним типом, таким же бандитом, как и он. Не хочу тебя пугать, но знающие люди утверждают, что дело кончится стрельбой.
Я не успеваю ответить, в комнате появляется Вадим, и я спешно прощаюсь с Агатой.
– Кому звонила? – с улыбкой спрашивает он.
– Сестре. Оказывается, у тебя нет двоюродного брата. Родного тоже нет. Или Стас троюродный?
Вадим садится рядом и берет меня за руку. Мне хочется ее освободить, но я сдерживаюсь.
– Я сказал, что он мой брат, чтобы избежать объяснений. На самом деле он мой охранник.
– Тебе нужна охрана?
Он не отвечает.
– Чего ты молчишь?
– Я уже говорил, сейчас у нас непростой период.
– Тогда почему твой охранник сидит в доме, вместо того чтобы охранять тебя?
– Потому что твоя безопасность для меня куда важнее.
– Ты это серьезно? Я имею в виду, ты действительно считаешь… – Я не успеваю договорить, он перебивает:
– Фенечка, это разумная предосторожность, не более.
– У меня папа прокурор, ты что, забыл? Кто ж меня тронет? А вот что касается тебя… Агатка говорит, дело может закончиться стрельбой.
– Глупости. Мы договоримся. Немного потреплем друг другу нервы, но договоримся. У меня к тебе просьба: решишь что-нибудь узнать – обращайся ко мне. Хорошо?
– А ты ответишь? – хмыкаю я.
– По возможности.
После этого разговора у меня на душе кошки скребут. К сожалениям по поводу дурной привычки выходить замуж прибавилось беспокойство за Вадима. Его утверждение, что ему ничего не грозит, меня не убедило.
Поздно вечером я подслушиваю разговор между мужем и Стасом. Они в гостиной, говорят довольно громко. Предполагается, что я в этот момент сладко сплю в спальне на втором этаже. Сквозь приоткрытую дверь я вижу Вадима, он стоит возле камина, свет настольной лампы падает на его лицо, делая его суровым, даже мрачным. Стас сидит на диване, спиной ко мне.
– Сейчас это было бы неосмотрительно, – говорит Вадим. – Я попробую с ним договориться.
Стас усмехается, видеть этого я не могу, но чувствую.
– Попробуй. Время работает на него. Упустишь шанс – он тебя раздавит.
– Все-таки это крайний случай.
– Ты хозяин, тебе видней. По мне, так это надо было сделать еще вчера.
Вадим трет пальцами глаза, устало хмурится.
– Да, вот еще что. Попробуй быть помягче с Фенькой, она тебя за что-то невзлюбила. Должно быть, сестрица напела ей о темных фактах твоей биографии.
– Где были твои мозги, когда ты на ней женился? – вновь усмехается Стас.
– Брось, она хорошая девчонка. Немного ершистая, но это пройдет. Присмотри за ней. – Последняя фраза мне совсем не нравится. Впрочем, к тому моменту мне и без фразы Вадима понятно, что Стас здесь вовсе не затем, чтобы меня охранять. «Я в любой момент могу сбежать отсюда, – утешаю я себя. – Вернуться к родителям». Но сама в этом сомневаюсь.
Я на цыпочках иду к лестнице, разрываясь между желанием поскорее смыться из этого дома и быть примерной женой, раз уж меня угораздило выйти замуж. Примерные жены готовы за мужьями хоть в Сибирь. Туда мне совсем не хочется, но признаться в том, что я сваляла дурака, не позволяет гордость. Так ничего и не решив, отхожу ко сну.
Утром мне вовсе ничего не хочется решать. Я долго валяюсь в постели, прислушиваясь к шагам внизу. Звонит Агата, я досадливо морщусь, услышав ее голос.
– Как дела? – спрашивает сестрица.
– Так же. Узнала что-нибудь?
– Шутишь? По-твоему, это так просто? Думаю, Малахов – охранник твоего мужа.
«Вряд ли, – мысленно вздыхаю я. – Скорее, доверенное лицо». Подслушанный вчера разговор не позволяет надеяться, что все так просто. О разговоре я помалкиваю, скажи я о нем Агатке, и мне придется спешно покинуть дом под конвоем сестрицы. Делать этого по непонятной причине я не собираюсь. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, решаю себя развлечь. Правда, с трудом представляю как. Спускаюсь вниз, Стас на кухне грызет печенье, уткнувшись в журнал. Чужие скверные привычки вызывают тихое бешенство.
– Мне что, из дома вовсе нельзя выходить? – спрашиваю я, пожелав Стасу доброго утра.
