Время от времени мы танцевали, а еще Ванька и Димка угостили нас с Ирой коктейлем. Я не очень люблю спиртное, однако сейчас оно пришлось как нельзя более кстати, окончательно перенеся в некий чарующий, волшебный мир вечного праздника. Казалось, все кругом веселятся, все обожают друг друга. Это было здорово! Иногда я теряла из виду друзей, оказавшись окруженной незнакомыми людьми, но они так мне улыбались, что я понимала — любой из них тоже может стать моим другом, да что там, уже стал.
Мне хотелось, чтобы ночь не кончалась. Но вскоре после трех в сполохах цветного дискотечного огня возникла Ира, прокричав мне в самое ухо:
«Натка, ты не помнишь, у кого ключ от каюты?»
Разумеется, я помнила. Нас в каюте поселилось четверо: Ира, я, Камила и Галка. Раз ключ взяла не Ира, значит, Камила, она самая ответственная.
— А зачем тебе? — заподозрив неладное, спросила я. — Давай вообще не ляжем спать, а?
— Димка тоже не хочет, а у меня голова разболелась. Если сразу не выпью таблетку, завтра буду никакая.
Это правда, у Иры иногда бывают страшные приступы мигрени.
— Так выпей свою таблетку.
— В том-то и дело, что они в каюте.
— Я сейчас сбегаю и принесу, — предложила я.
— Я сама сбегаю.
— Лучше я. У тебя и так голова болит.
Если честно, свои услуги я предлагала частично по корыстным соображениям. Спустится Ира в каюту, приуютится там и не захочет возвращаться. Димка отправится узнать, что с нею, и тоже не вернется. Это наведет Камилу на свежую мысль, что бессонная ночь вредна для здоровья, и Камила смоется следом за ними. Короче, распадется вся компания. Нетушки, я не согласна! Когда еще выпадет случай классно повеселиться?
Взяв у Камилы ключ, я рванула за таблеткой. Крутая лестница, ведущая на нижнюю палубу, еще при посадке вызвала в моей памяти суровое морское словечко «трап». Я спустилась по трапу и отперла каюту. Галка, увидев ее несколько часов назад, недовольно заметила, что та похожа на тюремную камеру. Мол, нет окон и нары стоят. А мне лично нравятся двухъярусные кровати, я и поезде люблю вторую полку. Вот отсутствие иллюминаторов действительно огорчает. Было бы здорово смотреть на море! Зато наша палуба самая дешевая. Андрей с Настей поселились этажом выше и заплатили гораздо больше. Разумеется, Камила или Олег тоже могли себе это позволить, однако предпочли не отделяться от коллектива. Молодцы! Хотя и Андрея с Настей я прекрасно понимаю. Вдвоем в каюте шикарного парома — что может быть романтичнее? Следовало поблагодарить Иру с Димкой, которые согласились разместиться порознь, потому что иначе к нам в каюту подсунули бы четвертым постороннего человека. Впрочем, у Иры с Димкой последнее время не было проблем с местом для встреч — им стала моя квартира. Маму с папой выперли в отпуск — в конце февраля, представляете? — и они умотали в Египет. Не очень-то верю, что там сейчас можно купаться, но снега, надеюсь, нет.
Таблетку я нашла сразу и быстро побежала обратно, пока Ира, не дай бог, не передумала оставаться на дискотеке. Однако у трапа я вынуждена была притормозить. Там оказалось темно. Интересно, кто и когда погасил свет? Вроде бы спускалась я без проблем, значит, он горел. Возможно, на ночь тут отключают электричество? Если и отключают, то не везде, поскольку контуры лестницы чуть-чуть проступают в полумраке. Запросто поднимусь, лишь бы никто в этот момент не шел навстречу. Столкнуться было бы совсем некстати, я в новых сапогах устойчивостью не отличаюсь.
— Я поднимаюсь по трапу, подождите, пожалуйста, минутку, дайте мне пройти! — громко попросила я. Сделала несколько шагов, и вдруг мне почудилось, что смутная тень появилась наверху. Лишь тут до меня дошло, что я не в Питере и говорить следует не по-русски. Продолжая подниматься, я, с трудом подбирая слова, попыталась перевести свое предупреждение на английский язык. Эта сложная задача так меня увлекла, что я не вполне осознала, что случилось. Кажется, меня толкнули. Я пошатнулась на высоких каблуках, схватившись за перила, но что-то вцепилось в правую руку, укушенный Ирой палец ответил резкой болью, я разжала руку и кубарем покатилась вниз.
Мама вечно ворчала на мои занятия гимнастикой, утверждая, что это пустая трата времени, в жизни, мол, спорт мне никогда не пригодится. Как она ошибалась! Чему меня обучили на уровне рефлексов, это правильно падать. Я не один раз сверзилась и с бревна, и с брусьев, но никогда не получала травм. Если б не сапоги, уверена, все обошлось бы и теперь. Ира была права, зря я их купила. Почему я ее не послушалась? Именно эта мысль терзала меня те бесконечно долгие секунды, пока я летела с лестницы, и даже на полу, когда я, услышав громкий хруст ломающихся костей, в ужасе заорала изо всех сил. Я орала, а в рот заливалось что-то теплое, липкое и соленое… моя собственная кровь?
Дверь одной из кают открылась, оттуда выскочили сразу четыре тощих старушенции в ярких пижамах и гневно затараторили что-то на незнакомом мне языке, воздевая руки к небесам. Однако спустя короткое время одна из них вернулась на грешную землю, взглянула на меня — и составила мне компанию. Не в том смысле, что улеглась рядом, просто завыла пуще иерихонской трубы. Тут уж отворились и соседние двери, а вскоре явился всполошенный стюард. Он, похоже, говорил по-английски, но я была не в состоянии разобрать ни слова. На меня вдруг напал дикий смех. Это ж надо, перебудила целую палубу! А собиралась всего-навсего принести подружке лекарство.
Наконец прибежал тип в белом халате, а сверху — какая радость — спустились мои друзья. Ира, бледная, как полотно, бросилась ко мне с криком: «Позвоночник! Ты чувствуешь свой позвоночник?» Я только собралась уточнить, как именно она себе это представляет, но осеклась, обнаружив рядом Ваньку. Если Ира была бледна, то он, наоборот, до предела красен. Стуча зубами, он повторял: «Натка, Наточка, кровь, откуда кровь?» Кровь текла из моего разбитого носа, и то, что разумный Ванька не замечал столь очевидного факта, свидетельствовало о переживаниях, которые, несмотря на ситуацию, вызвали во мне чувство глубокого удовлетворения.
— Отойдите, — скомандовала Камила. — Пускай Натку осмотрит врач и срочно окажет первую помощь. Потому что чем быстрее, тем лучше. Наверняка все переломано… с такой высоты, да еще каблуки. А ведь мы, Натка, тебя предупреждали, эти сапоги ни к чему.
— А дорогущие… — горестно добавила Галка. — Столько денег выбросила! Теперь, конечно, не починить.
Вот чего терпеть не могу, это когда задним числом нудят: «Мы тебе говорили, мы тебя предупреждали». Все равно ничего уже не поправишь, так какой смысл травить душу? Разозлившись, я выпалила:
— Я же не сама упала, меня кто-то столкнул. И света на лестнице не было. Тут каждый бы свалился, хоть вообще босиком.
Тем временем врач ощупывал мои кости, что-то бормоча. Камила строго обратилась к нему по-английски, тот ответил. Лицо Камилы озарила улыбка, настолько искренняя, что я тут же все простила.
— Наточка, — ласково произнесла Камила, — ты везучая. Так говорит врач. Даже перелома нет, только вывих. Правда, два — руки и ноги. Их легко вправить.
Действительно, коварный врач тут же изо всех сил дернул меня за ногу. Тело пронзила волна боли, а он моментально вцепился в руку. У меня уже и кричать-то не оставалось сил. Я потеряла сознание, а очнулась в каюте, на Ириной койке. Это называется, повеселилась!
Ира встревожено заглядывала мне в лицо.
— Натка, где болит? Говори честно!
Я прислушалась к собственным ощущениям.
— Везде. Впечатление, что на мне неделю пахали. И еще нос болит.
— У тебя болят мышцы, потому что ты напрягла их при падении, — объяснила Камила. — И это хорошо, потому что иначе ты бы могла разбиться. А нос не сломан, не бойся. Вообще ничего не сломано.
— Кроме каблуков, — развеселилась я. — Трещали они, а не мои бедные косточки.
Разве не замечательно, что я жива и почти здорова? Мое хорошее настроение было вполне оправданно, однако Ира явно так не считала.
— А теперь расскажи толком, — строго потребовала она, — кто тебя столкнул и как. И сосредоточься, пожалуйста, это важно.
— Так было же темно, — напомнила я. — Откуда мне знать, кто и как?
— Тебе не следовало спускаться вниз в темноте, следовало обратиться к стюарду, — заметила Камила.
Все-то меня поучают! Умные нашлись, а я, по их мнению, дурочка…
— Я и не спускалась в темноте. Когда я спускалась, свет горел… мне так кажется, — честно добавила я после паузы.
— Значит, тебе не следовало подниматься в темноте, — не растерялась Камила.
— Погоди, — прервала ее Ира. — Кто-то вырубил свет, пока ты была в каюте? Так получается? А сам притаился на лестнице и тебя столкнул, и ты осталась жива только чудом.
Идея мне не понравилась.
— Я думаю, это случайность. Кто-то случайно шел навстречу по трапу, не заметил меня в темноте…
