– Наверное, жалеете. Питер – лучше Москвы.
– Вы меня удивляете, Лариса, – Виктор улыбнулся, – вы выдаете типичное мнение провинциала. Ах, Петербург, ах, белые ночи, ах, интеллектуал на интеллектуале сидит и им же, бедным, погоняет! А Москва – базарная, шумная, гадкая, мерзкая… Нет, я не собираюсь хаять свой родной город. Просто надо быть объективным. Питер – неуютен, холоден и слишком рафинирован. И своей красивой мрачностью меня, например, несколько подавляет.
– Ну, может быть, не буду спорить. Я в Петербурге была всего лишь три раза, и все три не очень долго. А в Москве у меня живет муж, и к нему я и направляюсь в очередной раз.
Лариса вздохнула, вспомнив свои размышления перед тем, как поезд прибыл в Тамбов.
– И я так понимаю, что вы живете не в Москве…
– Да, я коренная волжанка.
– Что, какой-нибудь знатный купеческий род?
Виктор посмотрел смеющимися глазами на Ларису, потом, заметив в ее взгляде некоторое смятение, тут же извинился.
– У меня просто сегодня хорошее настроение. Переговоры прошли удачно. Иногда забываюсь, несу всякую чушь.
– Да нет, нет, вы продолжайте, – Лариса снова приветливо улыбнулась. – Я люблю людей с чувством юмора.
– А ваш муж им обладает?
Лариса улыбнулась еще шире.
– Мой муж им обладает, но порой немножко перебарщивает. А когда слишком смешно – это уже цирк, юмор из изящного превращается в аляповатый и становится клоунадой.
– А что, клоунада – разве не искусство?
– Дело вкуса, кому-то нравится, кому-то нет. Мне скорее нет, чем да.
– Я думаю, что в нашей стране ходить в цирк излишне. Лучше чаще контактировать с представителями государственных органов. У меня такое впечатление, что в чиновники идут люди, которые не прошли по конкурсу в цирк.
Лариса от души засмеялась. «Похоже, мне повезло с попутчиком», – подумала она. И хотя был уже двенадцатый час, спать ей не хотелось.
– Вы не составите мне компанию? – спросил Виктор, доставая из кейса бутылку французского белого вина, банку форели и нарезку ветчины.
– Пожалуй…
Лариса даже сама себе удивилась. Обычно она с подозрением, свойственным любой нормальной женщине, относилась к алкоголю в компании незнакомых мужчин, да еще в купе спального вагона. Однако Виктор явно располагал к себе, взгляд его лучился доброжелательностью и отсутствием нехороших намерений, и она согласилась.
Разлив вино в пластиковые стаканчики, Виктор провозгласил тост:
– За неожиданную встречу в городе Тамбове!
Лариса улыбнулась и приблизила свой стаканчик к стаканчику попутчика.
– Мне кажется, Лариса, что вы себя почему-то недооцениваете, – Виктор после выпитого стал выглядеть чуть менее импозантно, но в его глазах, как ни странно, появилось больше осмысленности.
– Почему? – удивилась Лариса.
– Я не могу этого объяснить. Но… у меня такое впечатление, что вы как бы в панцире, который вы не в состоянии или, может быть, пока не хотите сбросить. Вы бурная женщина, Лариса. Я это чувствую… Но вы все держите в себе…
– Вы еще и психолог?
– Доморощенный, – скривился в усмешке Виктор. – Кстати сказать, женщины не очень любят, когда им говорят правду. И очень любят, когда им врут, открыто и нагло.
– А вы? Вы говорите правду или врете?
– Когда как… Вот с вами, например… Мне хочется соврать, потому что вам это больше понравится, но одновременно почему-то и не хочется. Мне с вами легко, не надо бояться показаться странным или смешным. А многие женщины, как я уже сказал, любят красиво упакованную ложь. Как в рекламе – чем лучше упаковка, тем охотнее покупают ту ерунду, которая туда завернута.
– А ваша жена? Что она в свое время приобрела?
– Я не женат, – Виктор насмешливо и в то же время открыто и честно посмотрел Ларисе в глаза.
Лариса засмеялась. Конечно же, представить себе ситуацию, когда молодой мужчина, находясь в поезде в одном купе с женщиной, признается, что он женат, было бы неестественно.
– Это абсолютная правда. Могу даже паспорт показать, – Виктор, похоже, даже слегка обиделся и полез в карман пиджака. Лариса жестом остановила его.
– Не надо, я не люблю официоза. Виктор, тем не менее это странно – вы такой интересный человек, и вдруг…
– Во-первых, спасибо за комплимент. А во-вторых, я слишком привередлив. Но вот вы, я вижу, тоже весьма интересная женщина. Но слишком закрытая.
– Может быть, не нашелся еще такой мужчина, который смог бы… – Лариса замялась.
– Открыть, да, я понял, – закивал головой Виктор. – Но в свое время это смог сделать ваш муж. И сейчас это, вероятно, в его силах. Просто он, наверное, уже не хочет этого делать.
Неожиданно Лариса почувствовала, что все, что говорит ей этот случайный попутчик, является правдой. Он словно посланник каких-то высших сил, которые наконец решили раскрыть ей глаза. С каждой новой фразой, которую произносил незнакомец, он пробуждал в ней к себе интерес.
– Каким бизнесом вы занимаетесь? – решила переменить тему Лариса.
– Оптовые продовольственные поставки.
– Что ж, мы с вами где-то можем и пересечься. – И Лариса, видя поднятые вверх брови Виктора, пояснила: – Дело в том, что у меня есть свой ресторан.
– Слушайте, я бы на месте МПС тут же переименовал бы «Волжские дали» в «Ориент-Экспресс»! И внешность у вас для главной героини «Санта-Барбары» весьма подходящая! – Виктора буквально распирало от восторга. – Хотя Иден по сравнению с вами проигрывает.
– Интересно узнать, в чем?
– Вы не такая зануда, как она! К тому же в вас гораздо больше шарма.
Лариса улыбнулась и кокетливо взглянула на попутчика.
– А вы не похожи на Круза Кастильо! – скептически поджала она губы.
И, видя, что Виктор несколько смутился, поспешила его успокоить:
– Не обижайтесь! Этот герой мне нравится еще меньше, чем вам – его жена. С ума можно сойти – столько серий работать в полиции и не раскрыть ни одного преступления!
Виктор и Лариса дружно засмеялись.
Их непринужденный разговор продолжался вплоть до того, как поезд, миновав Мичуринск, вырвался на просторы Рязанщины и полным ходом устремился к столице. Лариса посмотрела на часы и поняла, что если сейчас не заснет, то утро с головной болью, усугубляемой проблемами мужа, ей гарантировано. Виктор также, несмотря на то, что внешне бодрился, с трудом сдерживал зевоту.
– Спасибо за вечер! – сказала Лариса. – А то я уж думала, что мне придется скучать!
– Абсолютно не за что! – ответил Виктор. – Это мне надо благодарить судьбу, что мы с вами оказались в одном купе.
Лариса улыбнулась и мягко, почти нежно и в то же время полувопросительно произнесла:
– Давайте отдыхать?
– Да, конечно! Вы извините, если заговорил вас.
Лариса потянулась к выключателю и через несколько минут сладко заснула под стук колес и легкий дурман в голове от французского белого вина.
Евгений нервно прохаживался по перрону Павелецкого вокзала и смотрел на часы. Прибытие поезда уже объявили, и он должен был показаться из-за поворота с минуты на минуту.
Котов был раздражен еще и потому, что вчера в течение дня он так и не смог застать Людмилу. Ее телефон молчал, и Евгения терзали плохие предчувствия. Мысли набегали одна на другую, в голове был полный бардак, усугубляемый еще и похмельным синдромом. А тут еще налоговая полиция решила поиграть своими шаловливыми загребущими пальчиками у него в фирме. «Черт бы побрал это идиотское правительство!» – подумал Евгений. Все не так, как у людей. Объявили о снижении налогов, а сами дерут три шкуры.
Вообще Россия в последнее время стала раздражать Котова своими двойными стандартами. Написано одно, а делается абсолютно диаметрально противоположное. Но даже если принять данную ситуацию за аксиому, все равно можно попасть впросак. Официально, открыто делать это самое противоположное нельзя. Надо знать, как дать, кому дать, сколько дать. А этого нигде ни в какой инструкции не написано. Все это страшно раздражало. Как просто в Германии – написано «по газонам не ходить» – значит, не ходить. И никто не ходит.
У нас же не ходить нельзя, потому что таблички имеют обыкновение вешать во всяких жизненно важных местах. И все ходят, до поры до времени, пока не появится милиционер. А когда он появится, то сдерет с тебя штраф, за тебя и за того парня. И еще очень важно, как ты ему этот штраф преподнесешь. Если лицо твое не понравится, то он тебя в тюрьму, и по всей строгости закона.
Тьфу! Евгений сплюнул от злости, которая вскипела в нем к стране, полномочным ее представителям в зеленой камуфляжной форме и к себе. Да, именно к себе. Его-то нынешние проблемы связаны только с ним самим, с его казавшимися невинными шалостями.
Мысли Котова оборвал шум проплывшего мимо него электровоза, который тянул за собой поезд, раскрашенный в веселенькие сине-красно-зеленые цвета и носивший гордое название «Волжские дали».
