Вскоре появился фургон и стал не доехав трех метров до моей машины. Водитель высунул голову в окошко и заклинал меня Господом Богом поскорее убрать машину, так как я и сам должен понимать, что загородил дорогу к пристани.
Я ничего не отвечаю и просто прячусь за машину. Через секунду я услышал, как все они вышли и появились перед моими фарами. Я ждал их, держа палец на спуске «люгера».
— Руки вверх! Стой, банда насильников! — крикнул я. — Как дела? Вы не ожидали меня увидеть, а?
Тип с жирными волосами не очень доволен.
— Мерзкая скотина! — ругнулся он. — Похоже на то, что тебе удалось освободиться?
— Еще бы! — ответил я. — Кстати, скажи, пожалуйста, что мешает мне перестрелять вас и бросить ваши вонючие тела в воду? Идите, встаньте спиной ко мне перед машиной и не шевелитесь!
Они выстроились с поднятыми вверх руками, и я должен сказать, что это большая удача, что остров Мереёй так уединен, что никто здесь не болтается, а то мог бы получиться хороший цирк.
Я обшарил их. Оружие было у всех, и я сложил его в кучу позади себя. Я также конфисковал тысячу долларов, которые отнял у меня парень с жирными волосами в конюшне на Бейкер-стрит, а заодно и те 400 долларов, которые он выиграл в покер. Нет никаких оснований, чтобы я сделал себе этот маленький подарок. Естественно, что этот тип не очень доволен и даже ругает меня скверными словами.
Тогда я рассердился. Двинул троих рукояткой револьвера по голове — и они повалились на землю. Одного я оставил в целости и сохранности и сказал ему:
— Слушай, подонок, я добрый человек и не хочу видеть, как ты будешь умирать раньше своего положенного времени. Погрузи этих парней в фургон и отправляйся обратно в Лондон. Советую не задерживаться по дороге, потому что если я встречу тебя где-нибудь, тебе будет плохо. Убирайся и не останавливайся раньше Чайн Кросса.
У мерзавца был очень испуганный вид. Он не должен был доставить мне больших неприятностей.
Парень погрузил трех остальных в фургон, я отвел машину, и он задним ходом выехал на большую дорогу.
— Подожди, сынок, — сказал я ему, — подожди секунду, прежде чем отправиться. Через пять минут ты покинешь это место. Ты видишь телефон вон там? — я указал на телефонную будку на краю мола. — Так вот: пять минут спустя после твоего отъезда я позвоню в полицию Эссекса. Я скажу, что я один из здешних обитателей, и что я видел только что фургон с подозрительными лицами, направляющийся в Лондон, и дам описание. И если я сделаю так, английские флики остановят тебя и станут задавать вопросы, не так ли? Это будет скверно для тебя и совсем плохо для Кастлина и Гояца. Так что убирайся немедленно и не останавливайся по дороге. Понял?
— Ладно, понял, — сказал он. — Только будь спокоен, ты заплатишь за все это в один прекрасный день и заплатишь дорого!
— Не заставляй меня плакать, мой красавчик! Убирайся или я тебя уничтожу!
Он уехал. Я увидел, как красные огни его машины исчезли во тьме ночи. Я думаю, что мне не стоит его бояться. Конечно, я не собирался звонить в полицию, мне сейчас совсем не хочется иметь дело с фликами.
Я немедленно выкинул в воду все их оружие и сел в машину, чтобы хорошенько обдумать свои дальнейшие действия.
Две вещи совершенно очевидны: во — первых, что лодка с «Принцессы Кристобаль» должна подойти к пристани, чтобы забрать груз из фургона, и во — вторых, самому мне надо что-нибудь сделать, чтобы освободиться от Констанции, которая, должно быть, ожидает меня на станции и может выкинуть черт знает что, если я не появлюсь. Она не такая особа, чтобы сидеть без дела в такой ситуации.
Значит, первое, что надо сделать — сыграть тур с Констанцией. Я завел мотор и тронулся в путь. Очень вероятно, что станция находится где-то на большой дороге. Мне не придется ее долго искать.
Станция представляла собой небольшое здание, чуть в стороне от дороги. У станции был заброшенный вид, так как в этом благословенном Мёрсее поезд проходит только раз в день, да и то в високосные годы.
Я заметил машину Конни, стоящую около палисадника.
Она сидела за рулем и курила сигарету. Девочка очень обрадовалась, увидев меня.
— Салют, Лемми! — сказала она. — Я рада тебя видеть в целости. Скажи, пожалуйста, с чего это ты вздумал удирать? Почему ты меня бросил?
— Я все сделал правильно, — ответил я.
Я рассказал ей, что произошло, и объяснил, что если бы я не был там, эта четверка подонков была бы на борту яхты, а мне уж никак не удалось бы туда попасть.
У нее был задумчивый вид.
— Скажи мне, Лемми, что произойдет на самом деле, если ты окажешься на борту яхты? Как поведет себя Гояц? Не воображаешь ли ты, что он будет рад тебя видеть? Этот тип тебя убьет и выбросит на помойку, это так уж верно, что меня зовут Констанция.
— Не говори такие страшные вещи, моя красавица. Гояц не знает, что я участвую в деле, не так ли? И так или иначе, попав на борт, я навешаю ему макароны на уши: будто бы один тип, с которым я пил в городе, предупредил меня, что он занимается «рэкетом» Сигеллы. Я расскажу ему также, что Сигелла разгадал его злой умысел захватил фургон с грузом, предназначенный для «Принцессы Кристобаль». Гояц, видимо, будет вынужден поверить мне, не так ли? Я же буду ждать удобного случая, чтобы уничтожить его и, возможно, такой случай представится.
— Как хочешь, Лемми. В конце концов, ведь ты занимаешься этим делом.
— Возможно, но помолчи немного и внимательно послушай меня.
Безусловно, лодка должна причалить, чтобы взять груз, доставленный фургоном. Ты пойдешь вместе со мной на мол. Когда лодка подойдет, надо вытянуть всех, кто приплывет на ней, на берег. Это будет твоя задача.
Мы оставили ее машину у палисадника. Она села в мою, и мы направились к молу. Приехав туда, я поставил машину так, чтобы ее не было видно, теперь оставалось только ждать.
Около трех часов послышалось чавканье мотора. Лодка, длиной, примерно, метров в шесть, пришвартовалась к пристани. В лодке находились двое: один сидел у руля, другой осматривался по сторонам.
Конни, как мы и договорились, стояла у края мола. Она вышла на свет и заговорила взволнованным голосом:
— Знаете, я — Конни, подружка Лотти Фрич. Дело получилось не совсем хорошее, с фургоном случилась небольшая авария в трех километрах отсюда. Слетело колесо. Лотти просила передать, чтобы вы пошли туда и помогли.
— Кроме шуток? — спросил один. — Где же это?
— Там, на дороге в паре миль отсюда.
Сидящие в лодке обменялись несколькими словами, потом тот, кто сидел у руля, обратился к Конни:
— Ладно, я пойду, а он останется в лодке.
Он ушел в сторону дороги вместе с Конни. Я подождал минут десять, потом направился прямо к пристани. Тип сидел на краю лодки и скучал. Я окликнул его:
— Эй, послушай! Иди к фургону и помоги парням, без тебя не справиться!
— Нет, — сказал он. — Мне там нечего делать, я останусь здесь.
Я сожалею, что вынужден был быть с ним невежливым, но у меня не было выбора.
— Выходи и не кукарекай. Да побыстрей, а то я поговорю с тобой моим «тридцать восьмым»!
Он ничего не ответил и стал вылезать на пристань. В тот момент, когда он выпрямился, я выдал ему апперкот, который заставил его сложиться пополам. Я поволок его к машине и засунул внутрь. Потом обшарил его. Он оказался без оружия.
Мне было очень неприятно, что я оставил Конни выпутываться одну, но у меня не было выбора. Я бегом вернулся к лодке, прыгнул в нее, запустил мотор и направился к «Принцессе Кристобаль».
Была отличная ночь для такой работы, которая предстояла мне! Темень стояла непроглядная. На небе ни луны, ни звезд. Мотор давал хорошую скорость, и я был доволен, что не отправился на веслах. Я закурил сигарету и стал вспоминать все, что со мной случилось с того времени, как на Хаймаркет меня подцепила Конни. Но предаваться воспоминаниям мешала тревога, которая как и боль в руке не покидала меня не на минуту. Поводов для тревоги было предостаточно. Во-первых, неизвестно, что могло случиться с Мирандой ван Зелден на этом проклятом судне. Во-вторых, наверняка что — то стряслось с Мак Фи и Галлатом. И в-третьих, меня волновало, что будет делать Конни с типом, которого увела и как он поведет себя, когда увидит, что Конни обманула его. А тот, в машине, когда очнется? Было над чем подумать.
Но мне все-таки казалось, что Конни сумеет справиться с тем типом. Кроме того, надо подумать и о том бандите, который заперт в подвале дома у Мак Фи. Но, может быть, он любит темноту?
Путь до «Принцессы Кристобаль» показался мне очень долгим. Я направился к корме. С яхты доносился странный шум.
«Принцесса Кристобаль» — большая яхта, роскошная с виду, которая, как видно, построена по заказу какого-нибудь миллионера. Я не знаю, каким образом, удалось Гояцу завладеть ею, но мне точно известно, что она ему приносит огромные барыши.
Мне уже виден свет в иллюминаторах и я слышу звуки оркестра. Я подумал, что Гояц делает большие дела, и выключил мотор, так как находился под кормой. Шум доносился из большого салона. Я решил рискнуть и поглядеть, в чем дело.
