Тот, другой, вероятно, находится в другом конце коридора, чтобы зажать меня в клещи. Они узнают, что я именно тот, кто им нужен, когда я остановлюсь с ключом у своей двери. Я стоял без движения в бельевом отсеке и наблюдал. В дальнем конце коридора загремел лифт, выпустивший троих пассажиров: двух женщин и мужчину лет сорока в тройке из вельвета. Пока они шли по коридору в мою сторону, из-за лифта выглянул человек, проводивший их внимательным взглядом. Троица миновала мою дверь, и парень исчез за коробкой лифта. Тот, который был поближе ко мне, повернулся к боковому коридору и сделал вид, будто ожидает жену.
Итак, они продолжают игру. Изобретательные негодяи. И какие наглые! Все, что я сделал, это поместил объявление в газете. Я снова вошел в грузовой лифт и поднялся на три этажа вверх. Выйдя, я проследовал по параллельному коридору до пассажирских лифтов и заглянул в них. Сзади находилась лестница. Она обвивалась вокруг шахты, и на площадке тремя этажами ниже прятался один из террористов. Я свалюсь ему как снег на голову. Он не ожидает, что я спущусь сверху. Скорее, думает, что буду подниматься по лестнице.
Я скинул пиджак, закатал рукава рубашки по локоть и снял ботинки с носками. Что касается рукавов, то они мне просто мешали, сдерживая движения, и нет ничего такого в том, что я потакаю своим прихотям. Пятидесятидолларовые темные мокасины весьма привлекательны на вид, их приятно носить, но в них крайне неудобно драться, а тем более подкрадываться к противнику, так как они поскрипывают. А ноги в носках скользят по полу. Босиком, с засученными рукавами, я должен произвести ошеломляющее впечатление. Глядя на меня, можно было подумать, что я собираюсь ловить рыбу на мелководье. Ну просто Гек Финн.
По лестнице я спустился беззвучно, как дух. Запасной ход прибран и пустынен, справа жужжал и останавливался лифт, снова жужжал, снова останавливался. Перед поворотом на свой этаж я остановился и прислушался. До меня доносились чье-то сопение и шуршание одежды, соприкасающейся со стенкой. Он был тут, рядом со мной, нас разделяло лишь несколько ступенек. Террорист прислушивался к каждому движению лифта. Если двери открывались на нашем этаже, он выглядывал из своего укрытия всякий раз, когда двери закрывались. Это облегчало мою задачу. Он прислонялся к стене, и я слышал, как ткань его одежды цепляет стенку. Он следит за объектом, прижавшись к стене, держа руку с оружием наготове. Если он не левша, то должен стоять слева. Большинство людей - правши, будем надеяться на это.
Я вышел из-за угла. Внизу, шагах в четырех, замер мой противник, прильнувший к левой стенке. Меня он не видел. Одним прыжком я преодолел четыре шага и очутился рядом с ним. В этот момент он уловил мое движение, отраженное рифленым стеклом пожарного выхода. Парень успел повернуться вполоборота, одновременно вытаскивая из-за пояса длинноствольный пистолет, когда я нанес ему сокрушительный удар справа в челюсть. Он откинулся назад, ударился о стену и затих. Чтобы отключить человека одним ударом, нужно вложить немалую силу. Рука болела. Я взял у него оружие. Экипировка та же. Длинноствольный спортивный кольт. Это, конечно, не высший класс, но если попадет в нужное место, мало не покажется. Я обыскал его на предмет иного оружия, но кроме кольта - ничего.
Я стремглав взлетел на два пролета, надел мокасины, опустил закатанные штанины, сунул пистолет сзади за ремень и снова спустился по лестнице. Мой клиент не двигался. Он лежал на спине, открыв рот. Рассмотрев его внимательнее, я отметил, что он носит такие же бакенбарды, как один из братьев Смит, то есть от уха до самого рта. Кошмар!
Я вышел в холл. Его напарника с другого конца коридора не было видно. Я прошел по дорожке, минуя собственную дверь. Шестым чувством уловил легкое движение за углом. Завернув за поворот, наткнулся на человека, который старался выглядеть безразличным, слегка растерянным, но в то же время был напряжен и подозрителен. Видимо, я подходил под описание, которое ему дали, но почему тогда прошел мимо нужной комнаты? Его рука по-прежнему скрывалась в кармане. Плащ был расстегнут.
Я сделал еще три шага, миновав его, резко повернулся и дернул за полы плаща. Он попытался вытащить руку из кармана. Не давая ему выпутаться ему из плаща, я выхватил свой пистолет и приставил парню к уху.
- Фортуна - женщина, - сказал я ему. - И она тебе изменила.
Глава 10
- Вытащи правую руку на один дюйм, - приказал я.
Он подчинился. Оружия не было видно.
- О'кей. А теперь руки за голову, пальцы - в замок.
Я обшарил его плащ левой рукой, обойдя вокруг, и достал из правого кармана пистолет. Итак, кольт номер четыре. Сунул его в левый карман пиджака, который тотчас же оттянулся, нарушив эстетику моего костюма. Быстро похлопал по другим местам, где могло прятаться оружие, но больше ничего не нашел.
- Хорошо. Теперь сунь обе руки в карманы.
Он снова послушно выполнил приказ.
- Как тебя зовут?
- Пошел ты в задницу! - огрызнулся он.
- Отлично, мистер Задница, - сказал я, не обращая внимания на нелюбезное обращение. - Сейчас мы пойдем по коридору к твоему приятелю. Если тебя укусит комар, не советую дергаться. Если тебе вздумается икнуть, чихнуть или кашлянуть или у тебя вдруг зачешется глаз, обещаю, что продырявлю твою башку без предупреждения.
Я взял его левой рукой за воротник, правой продолжая прижимать пистолет к правому уху, и такой живописной группой мы двинулись по коридору. На запасной лестнице за лифтом никого не было. "Бакенбарды" очухались и смылись. Видно, мало я ему отвесил. Оружия у него уже не было, и вряд ли стоило опасаться, что он предпримет вторую попытку напасть на меня. Ведь он знает, что я расправился с двумя его вооруженными единомышленниками.
- Задница, голубчик, - обратился я к своему "подопечному". - Мне кажется, тебя бросили. Но я помогу тебе. Сейчас мы пойдем в мою комнату и поболтаем.
- Перестань называть меня Задницей, паршивый ублюдок. - Английское произношение у парня было безупречным, но чувствовалось, что это не родной его язык.
Я вынул из кармана ключ и протянул спутнику. Пистолет все еще у его виска.
- Открой дверь, мистер Мешок Дерьма, и заходи.
Сделано. Взрыва бомбы не последовало. Я вошел вслед за ним и пинком ноги закрыл дверь.
- Садись сюда, - указал я ему на кресло у окна.
Сел. Я положил пистолет на место в кобуру. Оба кольта водрузил на полку в шкафу, вынул из кармана парик и фальшивые усы, снял синий блейзер и повесил на вешалку.
- Как тебя зовут? - повторил я свой вопрос.
Он уставился на меня в полном молчании.
- Ты англичанин?
Гробовая тишина.
- Знаешь ли ты, что я получу за тебя, за живого или мертвого, две с половиной тысячи долларов? Но с мертвым проще, чем с живым.
Он закинул ногу на ногу и сцепил пальцы под коленкой. Я подошел к бюро и вынул пару кожаных перчаток. Начал медленно натягивать их, так, как это делал Джек Пэлэнс в одном из фильмов, который я смотрел, то есть расправляя каждый палец, потому что перчатки были очень узкими.
- Как твое имя? - еще раз прозвучал мой вопрос.
Он набрал слюны и с презрением плюнул в мою сторону.
Я приблизился к парню на два шага, сгреб его за подбородок и приподнял над креслом. В этот момент он выхватил из носка спрятанный там нож и сделал выпад, целясь мне в горло. Я успел отскочить назад, и только кончик лезвия царапнул меня по подбородку. Правой рукой я перехватил его запястье и, круто развернув, заломил ему руку за спину, лишив возможности распрямить локоть. Нож упал на ковер. Парень издал хриплый, чуть сдавленный крик.
Ногой я отбил нож в противоположный угол, после чего отпустил его руку. Она повисла, как плеть. Я отошел к бюро и стал рассматривать свое лицо в зеркало. Крови выступило довольно много, и она уже успела запачкать рубашку. Вытащив из ящика чистый платок, я промокнул подбородок и увидел, что рана незначительна, чуть больше пореза от обычного лезвия, ну, может, в дюйм длиной. Я сложил платок в несколько раз и прижал его к ранке.
- Плохо обыскал, - сказал я парню. - Не радуйся, мистер Дерьмо Собачье, это моя промашка.
Он сидел в кресле не двигаясь, лицо напряжено и бледно от боли.
- Когда ты мне скажешь то, что я хочу узнать, я позову врача. Итак, как тебя зовут?
- Чтоб ты сдох, скотина.
- Я ведь могу и с другой рукой сделать то же самое.
Никакого ответа.
- Или еще раз тряхнуть твою правую руку?
- Я ничего не собираюсь говорить тебе, - медленно произнес он голосом, напряженным и бесцветным, как бы боясь всколыхнуть нарастающую боль. - И не имеет никакого значения, что еще ты собираешься сделать. Никакая паскудная американская ищейка не заставит меня сказать то, чего я не хочу сказать.
Я вытащил комплект фотороботов и сверился со своей карманной картотекой. Он мог быть одним из них. Точно сказать трудно. Диксон сам должен признать его. Я сложил фотографии, нашел визитку, которую дал мне Даунс, подошел к телефону и набрал номер.
