— Да пошли вы оба, — обиделся Анатолий и ушел к себе, громко хлопнув дверью.
— Извините его, — тихо сказал Сергей Сергеевич и вернулся к телевизору.
За домом послышался какой-то звук, как будто что-то тяжелое упало на землю. Я неслышно подошла к окну в комнате и выглянула из-за занавески. Через забор дачи лихо перепрыгивал Анатолий Лапин. Он, как нашкодивший мальчишка, сбегал от нас окольными путями.
— Женя, не упустите его, — крикнул Сергей Сергеевич из своей комнаты.
Я забежала к нему, старик стоял у открытого окна, глядя вслед своему неразумному сыну.
— Женя, — Лапин-старший повернулся ко мне, — прошу вас, он наделает глупостей, поезжайте за ним.
Я и сама собиралась поступить именно так. Если клиент сам не понимает, какая опасность ему угрожает, придется поучить этого авантюриста жизни. Каким бы бестолковым он ни был, на данный момент это мой клиент и я отвечаю за его жизнь. Я выскочила во двор, синяя «шестерка» так и стояла посреди нашего двора, ее хозяева пока не объявились. Я решила, что не будет большого преступления, если я немного поэксплуатирую чужой автотранспорт. В любом случае ничего другого под рукой не было.
Я уселась за руль машины и поехала в сторону трассы. Отсюда к городу имелась только одна дорога, и Анатолий обязательно должен был выйти на эту дорогу, для того чтобы поймать машину или дождаться рейсового автобуса. Я увидела Лапина-младшего еще издалека, но приближаться не стала, предпочла остаться в укрытии, на подъездной дороге, за узкой полоской березок. Лапин стоял у обочины, вытянув руку. Редкие автомобили проносились мимо него, никто даже скорость не сбрасывал. Наконец-то Анатолию улыбнулась удача, перед ним остановилась длинная грязно-белая «Газель». После короткого диалога с водителем «Газели» Лапин уселся на пассажирское сиденье и направился в город. Я дождалась, когда машина проедет мимо меня, а потом аккуратно выехала на трассу и пристроилась позади «Газели».
На автовокзале Анатолия высадили, и он, не сходя с места, стал ловить новую машину. На этот раз все произошло гораздо быстрее: старая «Ауди» притормозила перед Лапиным, едва он поднял руку.
Мы поехали в сторону Бульвара роз, мне удавалось легко прятаться за попутными машинами. «Ауди» притормозила у последнего жилого дома на бульваре, дальше начинался красивый зеленый парк, густо засеянный разноцветными розами. Приятный розовый аромат витал в воздухе. Анатолий вышел из машины и зашел в подъезд. Я поставила «шестерку» чуть подальше, за углом дома и поспешила за ним. Напротив подъезда стоял старый отсыревший стол. Перед ним, на скамеечке, сидели два молодых парня. Вальяжно облокотившись на стол, они медленно потягивали пиво. Один из них разговаривал по телефону. Я услышала всего два слова из его телефонного разговора, и эти слова заставили меня резко прибавить шаг.
— Он приехал, — докладывал кому-то парень с бутылкой пива.
Я вошла в подъезд и быстро взбежала наверх, за Анатолием. Благо в таких старых постройках, как эта, лифтов нет, поэтому мой клиент может пройти наверх или спуститься вниз только одним путем — по лестнице. По дороге я успевала оглядеться, подоконники в подъезде высокие, окна второго этажа зарешечены, узкий лестничный пролет затруднит отход. Если придется бежать, то только наверх, через крышу.
Я слышала призывное позвякивание ключей где-то наверху, предположительно на четвертом этаже. Потом скрип открывающейся двери. Я прибавила шаг, желая застигнуть Анатолия в момент входа в одну из четырех квартир на площадке. Но не успела. Тяжелая дверь закрылась, едва я достигла нижней ступеньки на этаже.
Итак, за одной из четырех дверей находился Анатолий, за какой именно? Я быстро огляделась. Звук закрывающейся двери был довольно громким и тяжелым, вряд ли столько шума могла наделать вот эта хлипкая деревянная дверь — я сразу исключила квартиру под номером «тридцать четыре». Дверь соседней квартиры была похожа на перетянутую веревками сардельку. Она была обита толстым слоем дерматина, неаккуратный край которого цеплялся за пол. Громко хлопнуть такой дверью-сарделькой вряд ли кому удастся, она наверняка сначала прошуршит по полу, а такого звука я не слышала. Значит, эту дверь тоже можно исключить. Оставалось две квартиры. Обе двери металлические. Я, не раздумывая, подошла сначала к одной, дернула за ручку, заперто. Прислушалась — тишина.
Где-то вдалеке, на улице послышался вой милицейских сирен. Я догадалась, что тут происходит, и быстро подскочила ко второй двери. Прислушалась, там был рев, тяжелый мужской рев, лишь отдаленно напоминающий плач. Я надавила на ручку, дверь закрыта, как и ожидалось. Скорее всего, на щеколду. С щеколдой я смогу быстро справиться, в моей скромной связке отмычек всегда имеется магнит. Достаточно приложить его к двери и несложными движениями отодвинуть засов. Милицейские сирены приближались, я торопилась. Наконец-то дверь была открыта, я влетела в квартиру, побежала на звуки рева и застала страшную картину.
На круглой табуретке перед пианино сидела женщина. Голова ее лежала на клавишах, белокурые волосы спадали, прикрывая лицо. Одна нога неестественно вывернута, рядом тапочек с ярким желтым пушком. Коротенький халатик едва прикрывал стройные ножки. Халат залит кровью, тоненькая струйка стекает прямо по ноге. А на полу разложены нотные листы, исписанные аккуратным почерком. На стене многочисленные фотографии и портрет Моцарта в парике. Анатолий стоял на коленях посреди комнаты и, закрыв лицо ладонями, раскачивался и громко завывал.
— Уходим, — скомандовала я, хватая его за руку. — Анатолий Сергеевич, уходим. — Я потянула его за рукав.
Он тяжело поднялся и на ватных ногах последовал за мной. Мы вышли на лестничную площадку, внизу послышался звук открывающейся двери подъезда и дружный топот ног. За окном продолжала вопить сирена. Осознав весь ужас происходящего, Анатолий немного очухался и прибавил шагу. Мы торопились наверх, на последний, шестой этаж. Там должна быть дверь на чердак.
Эту хлипкую дверь удерживал старый ржавый замок. Мне даже отмычки не понадобились, я сбила его одним ударом, и вот мы на пыльном, заваленном различным хламом чердаке. Отмахиваясь от паутины, мы пробирались вперед, перепрыгивая через ящики, трубы, пустые коробки. Миновали чердачную дверь одного из соседних подъездов, но нам надо было дойти до конца, до самого последнего подъезда, от которого до припаркованной мной «шестерки» оставались считаные метры. Через несколько секунд мы добрались до нужной двери, она оказалась такой же хлипкой. Я надавила плечом, и мы выскочили на этаж.
— Быстро вниз, там моя машина!
Анатолий послушно следовал за мной. Перепрыгивая через ступеньки, мы вскоре были на первом этаже.
— Сейчас не бегите, идите спокойно, — сказала я Лапину.
Он приложил все усилия, чтоб не сорваться с места, когда мы выходили из подъезда. Сразу три милицейские машины стояли недалеко от нас, все внимание милиционеров было сосредоточено на подъезде, из которого мы только что сбежали.
Я взяла Анатолия под руку, и мы пошли к машине. Лапин дрожал. Его дрожь, как по цепи, передавалась мне.
— Перестаньте трястись, — приказала я.
— Я не трясусь, — дрожащим голосом ответил Анатолий.
Неожиданно я поймала на себе чей-то взгляд. Молодой парень, лет двадцати пяти, сидел на скамейке во дворе дома и курил. Он разглядывал меня так внимательно, будто пытался вспомнить, кто я такая и где мы встречались. Самое ужасное, что я тоже узнала парня. Точнее, не узнала, а поняла, что мы действительно где-то пересекались. С ним лично я никогда не общалась, это точно, и имени его я не знаю, но он был рядом, его я точно видела. Но где, где?..
Мы благополучно добрались до «шестерки», Лапину все труднее было владеть собой. Он просто влетел на заднее сиденье машины и снова зарыдал, прикрывая голову руками. Я с усмешкой посмотрела на него, села за руль, и мы поехали подальше от этого небезопасного места.
— Теперь вы понимаете, в какой сложной ситуации находитесь? — начала я мучить Лапина, когда мы отъехали от Бульвара роз на приличное расстояние.
— Идите вы к черту, — отвечал Лапин, — мою женщину только что убили, а вы меня пытаетесь жизни учить?
— Между прочим, ее по вашей вине убили, — заметила я.
Наверняка погибшая была талантливым музыкантом. Аккуратная, красивая, я с трудом представляла эту женщину рядом с таким самовлюбленным и трусливым типом, как Лапин.
— Вы любили ее? — поинтересовалась я.
— Конечно, любил, — немедленно ответил Анатолий. — Стал бы я ездить к ней два года подряд, если бы не любил.
— А почему не женились?
— Вот еще, — быстро ответил Лапин-младший и тут же добавил: — Я же уже говорил, что не хочу семьи.
У меня не было никакого желания разговаривать с Анатолием Сергеевичем. Я молча вела машину по направлению к Ложкино, для порядка петляла в центре города. Первые вечерние сумерки спустились на город, по радио передавали прогноз погоды на завтра, обещали кратковременные дожди.
