Дима был так увлечен своими мыслями, что не заметил, как мимо него прошел человек, с которым Ада разговаривала во время первой их встречи на выставке. Он занял место через столик и набрал номер:
– Чао, дорогая!.. Нет-нет. У меня все хорошо. А вот у тебя, даже не знаю, как сказать… Твой красавчик к тебе приезжает? Завтра уже?! А я смотрю – он молоде-е-ец! Через столик от меня в «Льюисе» сидит с блондинкой. Ничего такая, не старше двадцати пяти, грудь и прочее. Видно, решил оторваться напоследок. Неосторожный он у тебя. В этот ресторан все валят последнее время… Ага… Не за что, cara![6] Целую.
Дима купил себе очень элегантный и дорогой чемодан, сумку под ноутбук и заказал билет в бизнес-класс. Денег на карточке было более чем достаточно. На все хватило. Ада оказалась не прижимистой старушкой. Интересно, где она их берет? Редактором точно столько не заработаешь. Может, наследство? Или удачный развод? Говорят, у них в Европе можно нажиться неплохо на этом деле. Что ли, жениться на ней, а потом того… Хотя вряд ли ему удастся уличить ее в супружеской измене, скорее наоборот.
Самолет тем временем выруливал на взлетную полосу.
Он сошел с трапа и попал в душное итальянское лето. На автобусе ехал в здание аэропорта по летному полю, думая о том, что не купил солнечные очки. На самом деле Дима волновался, неизвестность тревожила его, но пытался уговаривать себя, что все будет хорошо. Прошел паспортный контроль, забрал чемодан и среди встречающих стал искать глазами Аду. Наверное, опаздывает. Он сел на лавочку. Посидел пятнадцать минут. Разглядывал людей. Итальянцев можно было отличить по тому, как они кидались друг к другу при встрече. Остальные вели себя более сдержанно. В здании курить запрещалось, и он вышел на улицу. Покурил, купил воды, сел опять и набрал номер Ады. Абонент недоступен.
Ада, заранее выключив телефон, улыбалась, издалека наблюдая за его передвижениями.
«Понервничай немного, дорогой. Мне тоже не очень приятно было услышать про двадцатилетних блондинок. – Она незаметно проскользнула на парковку и уехала. – Увидимся позже».
Дима отправил ей эсэмэску, чтобы, когда придет подтверждение о доставке, позвонить. И просидел в аэропорту еще два рейса: вдруг она перепутала. Подтверждение не приходило. Ну что ж, подумал он, поеду, не сидеть же здесь вечно. Деньги есть, а там найдется. Он взял такси и попросил отвезти его в центр Рима к какой-нибудь гостинице. Водитель плохо понимал по-английски, но кое-как они договорились. У дверей отеля пришлось выгрести из кошелька последние наличные. Дима вышел из машины и огляделся. Вечный город плавился от жары. В воздухе смешивались звуки автомобилей, скутеров и голоса толпы, и из общего гула доносились гудки и обрывки фраз. Он улыбнулся. Ему все нравилось.
В гостинице попросили карточку. Через несколько минут портье вежливо сообщил, что она заблокирована, и осведомился, нет ли наличных.
– Ни цента, попробуйте еще раз, не может быть, чтобы карточка не работала.
Тот провел кредитку еще раз – заблокирована.
– Черт, что же делать?
– К сожалению, мы не можем поселить вас без гарантий оплаты. Мне очень жаль. Вы можете позвонить в свой банк. Но наш телефон тоже платный.
Дима не знал, куда звонить. Он на всякий случай еще раз набрал Аде. Та же история.
– Я могу хотя бы оставить у вас чемодан, пока не решу свои проблемы?
– К сожалению, мы ничем не можем вам помочь. – Лицо портье оставалось бесстрастным. Мало ли этих иностранцев шастает по городу, неизвестно, что у него в чемодане, может, наркотики.
Дима вновь вышел в римскую духоту. Все вокруг уже не казалось ему таким симпатичным, как прежде. Он даже не мог купить себе поесть. Что же делать? Чертова итальянка, так его подставила.
Он зашел еще в несколько гостиниц, и там повторилась та же история. К тому времени уже наступил поздний вечер. Не было возможности даже купить карту, но он догадался взять ее в одном из отелей на ресепшене и попросил показать ему, как добраться до вокзала.
Кира, обхватив колени, сидела на краешке дивана рядом с ним. Спать совершенно не хотелось. Черное за окном постепенно разводили белилами и понемногу серело. Она выключила настольную лампу и стала следить, как за окнами темные деревья постепенно обретают зеленый цвет. Наблюдение это ее заворожило, и когда парень зашевелился и открыл глаза, она наконец вырвалась из оцепенелой завороженности.
– Ты кто? – спросил парень по-русски. Хриплый голос сорвался, и он закашлялся.
– Я Кира. Но итальянцы на свой манер называют меня Чира. Симпатично, правда?
Он обвел взглядом пространство. «Все-таки его нашли. Знает ли она что-нибудь?»
– Ты откуда взялась?
– Приехала расписывать спальню и нашла тебя в саду около какой-то ямы. А где хозяйка?
– Уехала куда-то.
– Машина вроде во дворе стоит.
– У нее две. Слушай, принеси чего-нибудь поесть, пожалуйста.
Есть не хотелось, но надо было обдумать сложившуюся ситуацию…
– Вот, бульон, – услышал он вскоре Кирин голос. Она пристроилась сбоку и поднесла маленький кувшинчик к его губам. Вкусная жидкость пролилась внутрь и наполнила его давно забытым состоянием тепла и надежды. Он боялся вновь заснуть, хоть тело, почувствовав покой и расслабление, обмякло на подушках. Сначала надо выяснить: кто она и что знает, а потом уже… За окном светало, но дождь все еще продолжал шуршать по листьям.
– И сколько времени?
Кира посмотрела на телефон.
– Почти шесть утра. Поспи еще. Ты совсем слабый.
– Нет, нет. Вдруг ты исчезнешь. Я не хочу, чтобы все оказалось сном. – Уже давно потеряв связь со временем, он так обрадовался, услышав простое человеческое, реальное «почти шесть утра», и не хотел терять это ощущение. – У тебя есть телефон, и он работает?
– Ты как будто из прошлого века, – засмеялась Кира. – Что тебя так удивляет? Есть телефон, но не работает. Сеть не ловит.
– Здесь в горах и так плохая связь, а во время ливней вообще… Поймает еще. И зарядник есть? – спросил он и тут же подумал: «Хотя зачем мне телефон и зарядник?»
– Есть. Слушай, тебя вообще как зовут?
– Я не помню. Наверное, уже никак.
– Очень приятно, – засмеялась она. – А меня Кира. Я уже говорила, кажется. Ты не знаешь, сколько тут до ближайшего города? Что-то я на такси слишком долго ехала.
– Километров сто, а может, двести. Я не знаю. А тебе зачем?
– Да папа обещал доставку красок на ближайшую почту заказать, а потом бы их сюда привезли.
– А-а-а. Я, честно говоря, даже не знаю, как он называется.
– А что ты делал у ямы этой?
– Пытался умершую собаку закопать.
– Умершую? Как жалко. Старая была?
– Старая уже, очень болела. Здоровенный ньюф такой. Хозяйка уехала, а псина раз, и все… Ждать невозможно было, жара, вонь. Вот я и решил сам.
– А ты-то чего? Что с тобой случилось?
– Да я… – Парень махнул рукой, как бы желая сказать: «Что с меня взять?» – пил очень много. Почти ничего не помню. Кажется, рухнул с качелей. Мог башкой удариться. – И перевел взгляд на поврежденную руку. – Это, наверное, тоже оттуда. Очень болит.
– Интересно, долго ты лежал под дождем? Наверное, не очень, раз не успел подхватить воспаление легких. Да и тепло. – Она легонько дотронулась до ставшей одним большим черным синяком кисти. – Надо бы лед приложить. Я сразу не догадалась. Может, сейчас? Хотя бы просто облегчить боль. – Кира, не испытывая ни тени сомнения по поводу услышанного, смотрела сочувственно.
– Давай. – И она снова сходила к холодильнику.
Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Сегодня ты «золотое перо» в глянцевых журналах, а завтра ночуешь на вокзале, как бомж. «Приеду и напишу об этом статью. С места событий», – пытался бодриться Дима. Обратный билет у него был с открытой датой, и можно пойти и поменять его прямо сейчас. Но он пока не решался. Не сдаваться же вот так просто, не отказываться от удачи, пришедшей в руки, после первых же не очень серьезных, честно говоря, испытаний! Ну подумаешь, временно остался без денег, нечего жрать. Переживу, утро вечера мудренее. Думая об этом, он прошелся по кафе. Вкусно пахло свежей выпечкой. За столиком очень симпатичная девчонка уплетала сэндвич и запивала его кофе с молоком из большой чашки, читая книжку. Дима по привычке захотел подойти познакомиться, но передумал. Не то настроение. Самый дешевый бутерброд стоил евро шестьдесят. Он порылся в кошельке. «Денег ноль. Секса ноль…» Все забрал таксист. И книжки у него тоже нет. И сигарет. «Музыка сдохла…» – крутились в голове слова из песни Земфиры. Внезапно накатилась сильнейшая усталость, и он пошел искать, куда бы присесть. Невозможно даже сдать чемодан в камеру хранения.
Народа было мало. Почти все казались ему подозрительными. Ночью на вокзале бдительность обостряется. Он все никак не мог приткнуться, наконец нашел свободный уголок и сел, разглядывая людей и размышляя: «Что же случилось? Наверняка она просто перепутала рейс. Но что произошло с карточкой? Не могла ведь она ее заблокировать. А если могла? Вот сука. Или я успел потратить все деньги?»
