— Почему вы не сказали об этой квартире следователям? — спросила я у Лены. — Ну, предположим, вы не хотели говорить о ней жене вашего шефа, чтобы она не могла догадаться об изменах мужа. Но почему ни один из вас ничего не сказал следователям?
Лена долго молчала, глядя перед собой. Я терпеливо ждала, понимая, что ей нужно собраться с мыслями.
— Артур не хотел говорить, — наконец очень неохотно выдавила она. — Вы же должны понять. Кроме нас, про эту квартиру никто не знает. А она стоит тысяч четыреста или пятьсот. Артур пообещал всем раздать деньги, когда продаст квартиру. Если, конечно, Вадима Евгеньевича не найдут. О квартире знаем только мы с Эсмирой и Петр Петрович. Но он против продажи. Петр Петрович человек верующий, он вообще считает, что эту квартиру нельзя трогать.
— Артур, значит, хочет прикарманить квартиру, о которой никто не знает? — подвела я неутешительный итог. — А мне говорили, что Артур у Стрекавиных как родной.
— Это действительно так, — подтвердила Лена. — Вадим Евгеньевич ему очень доверяет. Он считает его самым близким человеком, все ему поручает. Ведь Артур ему жизнью обязан, Вадим Евгеньевич его из какой-то ужасной истории вытащил, все долги за него заплатил. И очень доверяет ему, даже ключи оставляет, чтобы Артур туда уборщиц возил, они там раз в неделю убираются.
— И поэтому Артур решил оставить квартиру себе?
— Когда дело касается таких денег, — немного цинично ответила Лена, — можно забыть обо всем. Мы с Эсмирой обещали молчать, вот только Петр Петрович против.
— Вы вашего шефа хорошо знаете. Как вы думаете, куда он мог исчезнуть?
— Совершенно не понимаю. У него были знакомые, были друзья, женщины. Но такого с ним никогда не случалось. Даже если он куда-то уезжал, мы всегда знали. Заказывали ему отели в других городах, билеты первого класса, VIP-салоны. Вадим Евгеньевич не мог просто так куда-то уехать.
— А мог он влюбиться и уехать куда-то к женщине?
— Влюбиться мог, а исчезнуть — нет. Он человек серьезный и ответственный. А у нас срочная работа. Особенно с этим котлованом. Нужно с ним разбираться, а его нет. Он так не поступил бы. Я боюсь, что его уже вообще нет в живых, иначе он объявился бы.
— Даже так?
— Даже так, — кивнула Лена и грустно пояснила: — Мы все этого боимся. Никто не знает, что с нами будет. Кто нас возьмет? Секретари и водители — это как жены и любовницы, у каждого они свои. Никто не захочет работать с чужими. Я уже себе работу подыскиваю, но пока никому об этом не говорю. Не хочу людей волновать.
— У вас в офисе уже был обыск?
— Конечно, был. Сначала Мария Антоновна с братом приезжали. И Артур был вместе с ними. Они сами все просмотрели. А на следующий день приехали вместе с сотрудниками милиции. И снова все осмотрели. Но ничего особенного не нашли.
Я затормозила на красный свет и глянула в зеркало заднего вида. Возможно, я стала слишком подозрительной, но мне показалось, что белая «Волга» довольно упрямо следовала за нашей машиной. И зачем только я полезла в этот клуб и связалась с торговцами наркотиков? Тоже мне комиссар Катанья в юбке! Как только зажегся зеленый свет, я тронулась с места и сразу свернула в переулок.
— Нам лучше прямо, — подсказала Лена.
— Нет, — я повернула еще раз, — по-моему, за нами следят и я хочу оторваться.
— Это, наверное, ребята из клуба, — испугалась Лена. — Они увидели нас вместе и решили, что вы из милиции. Напрасно вы его бутылкой ударили.
— Нужно было подождать, пока он меня ударит? — Я свернула еще раз, и «Волги» не стало видно.
— А вы смелая, — похвалила меня Лена.
Я промолчала. Нужно было успеть довезти Лену и вернуться. А из-за этой «Волги» пришлось сделать большой крюк. Минут через десять я мягко затормозила у подъезда Лены. Дождь снова полил как из ведра.
— Спасибо вам, — сказала она на прощание.
— И вам спасибо. Вот моя визитная карточка. Здесь есть и мой домашний телефон. На всякий случай. Извините, что так получилось в клубе.
— Ничего, — девушка улыбнулась, — как-нибудь разберемся. Я туда уже два года хожу.
Дождавшись, пока она не скрылась в подъезде, я отъехала, соображая, как мне лучше добраться до Чистых прудов. И хотя я выбрала самый короткий маршрут, на месте была только через полчаса, опоздав минут на десять, не больше. Я старалась ехать аккуратно, учитывая усиливающийся с каждой минутой дождь. Припарковав машину, я нашла нужный подъезд и набрала код домофона. Дверь открылась, и я вошла в дом. Поднялась на пятый этаж, нашла нужную квартиру. Еще несколько минут звонила в нее, но никто мне не ответил. Получалось, что Артур тоже опаздывал. Подождав еще немного у двери, я решила спуститься вниз и посидеть в машине, пока он не приедет. Спускаясь вниз по лестнице, снова набрала его номер. Никто не ответил. Я ждала довольно долго. Затем, продолжая спускаться, снова набрала тот же номер.
И на втором этаже вдруг услышала трель звонка, вернее, музыку из какого-то знакомого фильма. Она звучала как-то приглушенно, но я все еще не понимала, что это может быть. Однако чем ниже я спускалась, тем громче слышалась музыка. Я стала понимать, что это звонит тот самый телефон, номер которого я набрала, и продолжила машинально спускаться, не отключая аппарата. Звук я услышала уже очень отчетливо. Я обошла кабину лифта и остановилась на лестничной площадке первого этажа, глядя перед собой. Что бы вы ни говорили, а я, оказывается, действительно сильная женщина, если в тот момент не закричала и даже не испугалась. На площадке в неестественной позе лежал молодой человек. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — он уже никогда не поднимется. В его куртке находился тот самый телефон, который беспрерывно наигрывал мелодию из какого-то фильма. Но я уже не обращала на нее внимания и только смотрела на несчастного. Затем отключила мой телефон. И музыка сразу смолкла.
А я все стояла и смотрела. Теперь я уже точно знала, что это лежит так странно и нелепо погибший Артур. Тот самый телохранитель, который хотел скрыть наличие квартиры у своего шефа. И чем дольше я на него смотрела, тем больше сознавала, в какую жуткую историю меня втянули.
Что делать в таких случаях? Вы невольно оказались свидетелем убийства. Нет, не так. Я невольно оказалась на месте преступления. Никакой я не свидетель, я же не видела, как его убили. Но судя по луже черно-красной жидкости, предательски расползающейся из-под плеча Артура, сразу было понятно, что его убили совсем недавно. Может, в тот самый момент, когда я, поднявшись на пятый этаж, звонила в квартиру. Пока я там возилась, он подъехал к дому, вошел в подъезд. А здесь его уже ждали. Или убийца вошел вместе с ним и выстрелил ему в спину. Два или три раза. Я посмотрела на погибшего. Кажется, один раз убийца выстрелил в сердце. Какой интересный убийца! Почему-то не стрелял в голову, ведь обычно так делают контрольный выстрел. Вместо этого выстрелил в сердце.
Нужно вызвать милицию. Интересно, что я им скажу? Случайно попала сюда и увидела труп? Тогда меня спросят, в какую квартиру я шла, и мне придется объяснить, что я приехала на частную квартиру исчезнувшего бизнесмена, чей телохранитель случайно оказался убит именно в тот самый момент, когда я здесь появилась. Учитывая, что сразу допросят всех знакомых Артура, уже через несколько часов будет известно, что это именно я назначила ему здесь свидание. И еще телефон. Черт возьми! На нем наверняка записаны номера звонивших. В том числе и мой номер. Нужно вытащить аппарат из его куртки. Я сделала несколько шагов и остановилась. Совсем сошла с ума и ничего не соображаю. Разве можно забирать аппарат? Во-первых, телефон — это важная улика, а во-вторых, мне уже ничего не поможет. Ведь все наши разговоры вписаны в память мобильного телефона. А для этого необязательно иметь сам аппарат, все можно проверить через станцию. Значит, трогать аппарат нельзя. И мой последний звонок тоже остался в его памяти.
Стоп, кажется, у меня появился шанс. Я подумала, что должна выйти отсюда и снова позвонить. Эти звонки будут моим алиби. Я договорилась с ним встретиться, но опоздала, так как отвозила Лену. Еще лучше, если я где-нибудь сделаю аварию и вызову автоинспекторов. Но это нужно делать быстро. На лифте я поднялась на пятый этаж, достала носовой платок, протерла звонок и ручку на двери. Потом спустилась. Кровь уже начала застывать. Мне еще повезло, что время позднее, никого на лестнице. Нужно было выходить. Господи, а если убийца ждет меня на улице? Нет, я не трусиха, но очень боялась. И помнила в этот момент, что у меня есть сын, которому будет очень плохо без мамы. На какой-то миг я заколебалась. Может, все же лучше не выходить? Может, позвонить в милицию? Но что я им скажу?
Я заставила себя успокоиться и трезво оценить обстановку. Если убийца стрелял в Артура, а я не слышала никаких выстрелов, значит, у преступника был пистолет с глушителем. И он не стал бы здесь так долго ждать. После убийства преступник обычно быстро исчезает. Ну какой убийца будет ждать у трупа знакомых убитого? Нет, нет! Здесь уже никого не может быть.
