Интуиции своей он доверял абсолютно и после этого «пустяка» папку с материалами из офиса фирмы сразу же убрал. Если хоть что-то из этой папочки заветной в чужие руки попадет… Об этом даже думать неприятно было. Пусть они там, «наверху», в столице даже не узнают, а только покажется им, что у него некие материалы есть, и…
Нет, не могла Москва так работать — вероятно, кто-то еще, неведомый. Если бы там, наверху, хоть что-то относительно имеющейся у него «компры» пронюхали — прежде всего непосредственно бы с ним, с Бончем, разобрались, а бойцы для них мелочевка. И уж таких кроваво-показательных уличных «разборок» «система» не устраивает — не солидно.
У компаньонов по «Операции» никаких материалов на него нет и быть не может. Но и в любом случае не станут компаньоны сами себе яму рыть. Когда уже больше пяти миллионов в дело вложено — шутки в сторону, господа!
Тогда кто? Кто? Кто?..
В соседнем кабинете на черном кожаном диване валялся пьяный, нажравшийся как свинья, так называемый Исполнительный директор «Брони» Валерик Мальков.
Вчера вечером, когда все случилось, его нигде не могли найти. Сегодня явился только к одиннадцати часам. Узнав о гибели ребят, выжрал из горла бутылку французского коньяка, да еще на вчерашние дрожжи, — и моментально отключился. Хорош, гусь!
Валера был сыном одного крупного человека из «системы». Собственно, папаша за него и не хлопотал — другие люди порекомендовали «взять», и не просто взять в «Броню», а — Исполнительным директором. Первым замом Василия Ивановича.
Впрочем, это — чисто номинально. Глубоко совать нос в свои дела, и в особенности в дела «восьмого» сектора Бонч никому не позволял. А «наверх», в горние сферы, давал только необходимый минимум информации. И только устно, при личных контактах, людям, которых знал. Никогда никаких бумажек в серьезных делах быть не должно, а когда дела на сотни тысяч долларов — а теперь уже и на миллионы! — это очень серьезно.
Для них-то, для высших этажей «системы», питерская контора Василия Ивановича в сущности была мелочевкой, разменной монетой — могли и сдать при необходимости. Поэтому страховался всеми доступными средствами, зная точно, что Бог бережет только береженого. И людей своих учил и воспитывал в таком же духе.
Да вот — осечка случилась. Вероятно, где-то, чего-то недоучли. Прохлопали.
Неужели Валера?.. Не из-за него ли весь этот сыр-бор? Нашкодил где-нибудь, пересекся в ненужное время с кем не следовало? «Бросил тень» на фирму?..
Вполне, вполне… С него станется. Хотя и не абсолютный дурак — в той, советской жизни, не без отцовской, впрочем, поддержки до старшего лейтенанта родной «конторы» дослужился. Серьезными делами, правда, и в те времена никогда не занимался — по образованию технарь: — всякие там видики-шмидики, электроника. Нет бы папаше его в ФАПСИ пристроить! Не захотел — на вольные хлеба потянуло отпрыска.
Сегодня «исполнительный» Валерик, правда, «въехал в тему» сразу, сообразил, что крепко вляпались, и, образно говоря, обоссался. Нажрался «конины» со страху и дрыхнет. Супермен…
На кого же группа нарвалась? И дело-то было не очень, чтобы… Так, повседневная мелочь. Ну, что там могло крупного быть?
В фирме Бонча все коммуникации по соображениям безопасности «писались» на пленку, и он, узнав о расстреле бригады, первым делом прослушал все вчерашние записи. Сразу же выяснил от кого прошла информация для бригады Гарика, но, к сожалению, кассиршу допросить пока не удалось. Дома ее не оказалось.
Две с чем-то тысячи долларов — около пяти тысяч немецких марок, на сегодняшний день и деньгами-то не назовешь. Хотя и не пустяк, конечно. Какому-нибудь обывателю на год таких денег хватит. А его ребята — информатор доложил — позавчера в кабаке просто «посидели» на такую сумму. Ну, каждому — свое, каждому — свое…
Какие ребята были… Штучные парни! Каждого сам подбирал и готовил. Нет им замены!
Ну, не мог их, всех восьмерых, натасканных и обученных по современным методикам бойцов, дилетант завалить! Не-ет, там очень профессиональный убийца был. Чувствовалась хорошая школа. Чья?.. Это и не вопрос даже. Это — ответ…
«Армия или КГБ. Кроме них некому», — решил Бонч. И, в общем-то, был недалек от истины.
Он хорошо знал и уважал эти структуры бывшего СССР. Элитных бойцов подбирать и «натаскивать» там умели. И еще как! Например, Бонч точно знал, что в некоторых учебных подразделениях Советской армии, точнее в «учебках» ГРУ, за полгода из рядовых необученных салажат готовили специалистов радиоперехвата натовских сетей. И эти пацаны, на гражданке не очень хорошо изъяснявшиеся на родном русском, через шесть месяцев с голоса из эфира свободно читали и переводили английскую речь. Всего за полгода!.. А уж что могли в этих учебках сотворить из спортсмена-разрядника, какого-нибудь самбиста или стрелка!.. И не за полгода, а за два-три года!
«Да, армия или родная „контора“, — вновь с тоской подумал Василий Иванович. — Ни бандиты, ни милиция, ни всякие-разные террористы так сработать просто не смогли бы».
После увольнения из КГБ, разворачивая новую деятельность, Бонч справедливо предполагал, что если там, в «конторе», подразделение, которым он руководил, сбоев не давало — значит, алгоритм работы правильный и его можно реализовать и здесь, в «Броне». Тем более, что проводились и разрабатывались операции, в общем-то, аналогичные прежним.
Правда, там были дела, а здесь — делишки. Напридумывать шахер-махеров на предмет дураков порастрясти — большого ума не требовалось. Естественно, все более-менее значительные разработки согласовывались с вышестоящими инстанциями. Без этого — никуда. Без согласованности, без планирования и взаимодействия различных структур сплошной капиталистический хаос начнется… Хаос и абсурд. Этого никому не нужно. Ни левым, ни правым.
В условиях так называемой «демократии», когда руки ничем не связаны — деньги рекой текли на счет конторы, на личные счета сотрудников, и разумеется, немало оседало на счете самого Бонча. Правда, не в России, а на Кипре. Далековато, зато надежно. Система функционировала, как часы. Механизм успешно работал до вчерашнего несчастливого вечера.
… по машине установить владельца не удалось, вернее, установили «инвалида с детства», пожилую женщину с церебральным параличом, практически неподвижную. А дальше — мрак. Не удалось выяснить «историю» брошенной у Сбербанка «хонды». Не «в угоне» и… конец.
Стреляные гильзы — и вовсе уж мистика — американский «ингрем», калибра 11,43 мм. Типично гангстерская машинка. Еще кое-где спецподразделения такими пользуются…
«Значит, — решил для себя Василий Иванович, — пока надо остановиться на версии, что на Искровском против бригады Гарика сработали армейские или комитетские „профи“. Или — бывшие „профи“?..»
«Ингрем сорок пятый»… Это не какой-то кустарный «борз», это — фирма. И откуда такая игрушка могла в Россию попасть?
После Афгана все началось, после него, проклятого! И перестройка эта, и поголовный бандитизм. Верно говорится: «Не буди лихо, пока тихо».
Василий Иванович достал из бара еще одну бутылку холодного «Боржоми», налил и медленно выпил стакан воды.
И еще вспомнился Афганистан. Старый оборванец-душман с его смешной, как казалось в то время, фразой про войну, которая из Афгана непременно перейдет в Россию. Тогда смеялись все, в восьмидесятом году: «Вот, напугал бандит!» Подвесили старого говоруна на дерево. Больше старик ничего не сказал, так и умер, подвешенный за ногу. Но живуч был, живуч… Шесть часов выдержал, пока молодые бойцы из ОРР — отдельной разведроты КГБ — его, подвешенного, ногами копытили, удары по живому отрабатывали. И не умер бы, наверное, еще долго, если бы прапор не зарезал — надоело.
Озлобились все, озверели, и вот — пожинаем. Да, оттуда все началось, из Афгана. Профессионалы пошли в бандиты…
Если сегодня ситуация к концу дня здесь не прояснится, то… будем ждать вестей «сверху», из Москвы. «И с „Операцией“ придется притормозить», — с непонятной тоской, сжавшей грудь, подумал Василий Иванович и нажал кнопку вызова секретарши.
Эта мысль была последней в его долгой, полной борьбы и опасностей чекистской жизни. Дверь в приемную распахнулась, но вместо Марины в кабинет вошел какой-то незнакомый высокий мужик…
Инстинктом, звериным чутьем своим Бонч сразу все понял, попытался вскочить из кресла, рука дернулась к ящику с пистолетом…
Выстрела он не услышал и боли не почувствовал. Тупой удар в голову, и — пустота. А в соседнем кабинете в полной отключке лежал на черном кожаном диване мертвецки пьяный, но живой исполнительный директор «Брони», бывший старший лейтенант КГБ Валерик, Валерий Станиславович Мальков.
Закамуфлированный с ног до головы охранник в холле офиса частного охранного предприятия «Броня» крепко спал химическим сном, уронив буйну голову на стол. Из уголка его рта по мужественному подбородку стекала тонкая струйка слюны, а на шее, почти за ухом, алела точечка крови — след от укуса ампулы со специальным снотворным составом.
