Беллами стал размышлять о карточной игре. Почему Мотт умышленно позволил Марчу выиграть две сотни фунтов? Беллами, наблюдавший за игрой из-под полуопущенных ресниц, видел, что остальные три игрока были ни при чем. Когда банковали они, Мотт играл нормально, но когда они пасовали, оставляя розыгрыш банка ему и Марчу, который к тому моменту играл совсем уже безрассудно, поскольку был пьян, Мотт снова и снова бросал карты, хотя Беллами точно знал, что они у него выигрышные.
Он немного поежился, когда открылась входная дверь и вместе с миссис Берингтон, кутающейся в меха, в вестибюль ворвался поток холодного воздуха. Он посмотрел на нее с новым интересом, пытаясь понять, что она хочет от жизни. Айрис была авантюристкой, ищущей своего шанса, это он знал. Блондинка из "Малайского клуба" рассказала ему это после трех бокалов шампанского. Но его особенно интриговала их связь с Харкотом, даже если она приближалась к концу.
Его занимал также вопрос о финансах Марча. Харкот не был хорошим игроком, профессионалом. Конечно, у его жены Ванессы были свои деньги, но, как и у всех после начала войны, доходы ее сильно сократились. Было совершенно очевидно, что к Харкоту она расположена не слишком хорошо и, следовательно, вряд ли дает ему деньги.
Откуда же тогда брались у него деньги и почему, если то, что говорит барменша из "Малайского клуба" правда, поток их внезапно иссяк?
– Привет, Айрис, – воскликнул Беллами. – Очень мило с вашей стороны откликнуться на мои заботы в столь поздний час.
– По-моему, поздний час – самое время для того, чтобы откликаться на заботы мужчин, – сказала она многозначительно. – Пойдемте наверх. Здесь жутко холодно, Ники, – голос ее звучал мягко и призывно.
Они подошли к лифту. Беллами открыл и закрыл дверь шахты. Она нажала на кнопку четвертого этажа. Пока лифт поднимался, она спросила:
– Что случилось, Ники? Может быть, даже что-то не одно? Он поднял брови.
– Я знал, что вы догадливы, Айрис, – улыбнулся он, – но я не думал, что настолько. Итак, вы считаете, что случилось одна или две вещи сразу?
Она кивнула, обнажив в улыбке превосходные зубы.
Лифт остановился на четвертом этаже. Они вышли. Беллами последовал за ней по коридору. Обстановка выглядела дорого. Он мимоходом подумал, что арендная плата должна быть не малой.
Она отперла дверь своей квартиры. Они вошли. Сняв пальто и шляпу, Беллами оставил их в холле и вслед за миссис Берингтон прошел в гостиную. Комната была уютной и хорошо обставленной – можно сказать, слишком хорошо обставленной. Пылал большой камин.
– Итак, Айрис, я хотел бы знать, в чем, вы считаете, состоит моя конкретная проблема?
Она сбросила шубу на стул, подошла к бару и достала графин с виски, сифон и два стакана.
– Опыт подсказывает мне, дорогой, что мужчина всегда бывает озабочен одной из двух проблем – деньги и женщины. Разумеется, если очень не повезет, он может страдать по обеим причинам одновременно.
Беллами криво усмехнулся.
– Думаю, у большинства мужчин одна из этих проблем порождает другую. Они почти автоматически следуют друг за другом.
Она принесла ему его стакан и, остановившись очень близко от него со своим стаканом в руке, посмотрела прямо в глаза.
– Не думаю, что вы принадлежите к тому типу мужчин, которые страдают по двум этим причинам сразу, – пробормотала она. – Не могу представить себе, Ники, чтобы у вас были проблемы с женщинами.
Он удивленно поднял брови.
– Не можете? Почему же?
Она перешла к камину, и поставила свой стакан на каминную доску, затем вернулась, обвила руками его шею и поцеловала в губы. Это она делать умела. Тело ее тесно прижалось к нему. Наконец отступив, она произнесла с восхитительной гримаской:
– Я хотела это сделать с того самого времени, когда увидела вас впервые. Вас это удивляет?
– Жаль, что я не знал этого раньше, Айрис, – ответил он, – улыбаясь ей. – Вы только что сказали, что не можете себе представить, чтобы у меня были проблемы с женщинами. Похоже, у меня будет масса проблем с одной из них.
Он смотрел на нее, подняв одну бровь. Ей это показалось забавным и очень привлекательным. Она накрыла его ладонь своею.
– Не беспокойтесь, Ники. Со мной у вас проблем не будет. Я из тех женщин, которые не создают проблем.
Беллами отхлебнул немного виски. Она, вернувшись к камину, подняла свой стакан ко рту.
– За вас, Ники… – весело провозгласила она, – и за меня! Он рассмеялся.
– Вы – уникальная женщина, Айрис. Вы хотите сказать, что из-за вас ни у одного мужчины никогда не было проблем?
Она уселась в кресло подле камина и положила ногу на ногу – ноги у нее были великолепные, стройные, с изящными лодыжками. Подумав, она ответила:
– У одного мужчины были проблемы из-за меня, но только у одного, насколько я помню. Разумеется, когда я говорю "проблемы", я имею в виду серьезные проблемы.
Беллами подошел и встал по другую сторону камина.
– Полагаю, если я скажу, что этим беднягой был мистер Берингтон, я ошибусь?
– Вы будете правы, – кивнула она. – Но даже и в этом случае я доставила не слишком много хлопот. Просто я развелась с ним. А он этого вовсе не хотел.
– А, так вы, стало быть, маленькая охотница за алиментами?
– Если хотите, Ники, – ответила она. – Но не очень удачливая. Боюсь, замужество было самой большой ошибкой в моей жизни, и без того далеко не гладкой, – она озорно взглянула на него.
– Я была слишком молода, когда вышла за Берингтона. Я думала, у него больше денег, чем оказалось на самом деле. Вот почему алименты не так велики, как хотелось бы.
– Это – довольно печальный мир, – сказал Беллами. – Но что касается вас, думаю, в море осталось достаточно жирной рыбки. Не меньше, чем уже выловлено.
– Думаете? – произнесла Айрис, она вдруг стала серьезной. – Не заблуждайтесь на мой счет, Ники. Вы считаете меня всего лишь авантюристкой, но даже если это так, вас это беспокоить не должно. С вас взять нечего. И все же должна вам сказать, сэр, что бывают авантюристки и авантюристки.
Он рассмеялся.
– Вы меня заинтриговали, Айрис. Вы – просто прелесть.
Он подошел к бару и взял сигарету. Возвращаясь, как бы невзначай, сказал:
– Когда вы вошли сегодня вечером, я отметил, что выглядите превосходно. Мне понравилось, как ветер треплет юбку вокруг ваших щиколоток. Вы грациозны. Вы, наверное, очень интересны.
Он подошел, склонился к ней и поцеловал в кончик носа.
– Если вы не знаете, подсказываю, что мой рот – чуть ниже, – улыбнулась она.
Он сел на канапе и сказал:
– Не отвлекайте меня. Я хочу выяснить один момент. Вы сказали: есть авантюристки и авантюристки. Вы принадлежите к первой или ко второй группе, и чем они друг от друга отличаются?
– Есть тип авантюристок, который меня совсем не привлекает. Такая авантюристка смотрит на мужчин в общем. Если она видит, что в "этой пещере есть золото", она начинает копать. Мне это совершенно не нравится. Это неартистично.
– Понимаю, – кивнул Беллами. – Стало быть, вы разборчивы. Вы изысканы в выборе мужчин. Ваш избранник должен обладать определенными качествами?
– Именно. Если я копаю золото, мне нужно, чтобы его владелец был, по меньшей мере, интересен мне.
– Можно мне еще виски? – улыбнулся он.
– Вам можно все, что угодно, – ответила она с улыбкой. – Пожалуй, и мне налете немного.
Он принес стаканы.
– Я вас все еще интригую? – спросила Айрис.
– Больше, чем когда бы то ни было, – ответил Беллами, – потому что для утонченной авантюристки вы слишком часто "сходите с рельсов".
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Я имею в виду, что если вы любите искать клады в интересных местах, ваши землеройные операции вокруг Харкота Марча удивительны. – Он посмотрел в потолок: – Я не могу себе представить более потасканного, плоского, бесполезного, неинтересного и абсолютно ужасного человека, – с точки зрения женщины, конечно, – спохватился он, – чем Харкот Марч.
Она посмотрела на огонь.
– Согласна с вами. Харкот именно такой, как вы сказали. Но Харкот был особым случаем.
– Был? – брови Беллами снова поползли вверх.
– Был! – повторила она и мило рассмеялась. – Я не так глупа, чтобы одновременно вести игру с двумя мужчинами столь разных темпераментов, характеров и взглядов, как вы с Харкотом Марчем. С Харкотом покончено.
– Теперь вы будете вести игру со мной? – цинично улыбнулся Беллами. – Дорогая, вы заставляете меня чувствовать себя рыбой.
– Не валяйте дурака, Ники, – сказала она. – Думаю, вы – единственный в мире мужчина, который никому не позволит играть собой. Пожалуй, я никогда не встречала мужчины, у которого было бы такое острое чутье на женщин.
– Клянусь Юпитером, – воскликнул Беллами, – так оно и есть. А сейчас меня мое чутье не подвело?
