— Почему я должен тебе верить? — Тень благоразумного сомнения закралась в не отягощенное привычкой мыслить сознание Сумарокова.
— У тебя есть другой выбор? — невозмутимо поинтересовалась я.
Подумав немного, больной, видимо, пришел к выводу, что, рассказав мне про мужчину на фотографии, ничего не потеряет, а продолжая упрямиться, может нажить себе крупные неприятности. Тяжелый вздох возвестил о завершении мыслительного процесса, и Игорь заговорил как бы нехотя:
— Ну, мужик этот подошел ко мне после демонстрации в модельном агентстве, в которой я принимал участие. Сказал, что я ему понравился и он хотел бы более тесного знакомства. Я был не против. Потом он также сказал, что коллекционирует фотографии обнаженных мужчин, и спросил, нет ли у меня подобных снимков. Получив утвердительный ответ, он назначил мне на следующий день встречу. Когда я пришел на свидание, он выбрал три не самых удачных, на мой взгляд, постельных снимка и купил их, заплатив весьма щедро. Больше я его не видел. Вот и все.
— Обломал он тебя с любовью. Бедный Игорек, — решила я поиздеваться над Сумароковым напоследок.
— Ты ведь не журналистка, — решил высказать свою догадку увечный Аполлон. — Журналисты так не вынюхивают.
Вместо ответа я встала и громко произнесла:
— Граждане, если этот сексуальный извращенец, неровно дышащий не только к женщинам, но и к мужчинам, будет вас домогаться, сразу же обращайтесь в надлежащие органы. И мой вам совет — будьте особо бдительны, ведь сломанная нога этому маньяку не помеха.
Оба соседа, как по команде, отложили газеты в сторону. Один сел, другой приподнялся на локте, чтобы задать мне вопрос, но я уже вышла из палаты. Услышала только хриплое напоминание Сумарокова, выкрикнутое им вдогонку:
— Забери заявление! Ты обещала!
— И не подумаю! — в ответ крикнула я.
Пусть теперь лежит и мучается. Заслужил.
Итак, по крайней мере с одним пунктом я разобралась. Теперь понятно, кто являлся автором смонтированной фотографии и письма, пришедшего Ирме. Что касается телефонного звонка Стоцкому, когда тот был в командировке, то здесь скорее всего поработала Мухина.
Что ж, установить, кто, мне удалось, но вопрос «зачем» по-прежнему оставался открытым. Ради чего было все подстроено? Ради того, чтобы Валевич повел под венец Ирму или для соединения Мухиной со Стоцким? Может быть, для того и для другого одновременно?
Что касается Мухиной, тут я могла понять — многие красотки пытаются пристроиться в жизни подобным образом. Обеспеченный муж, имеющий собственное дело, — это все, что им нужно. Хождение по бутикам, отдых за границей, постоянное ничегонеделание — вот предел их мечтаний. Но Валевич? Насколько я могу судить, у него достаточно денег, чтобы не искать себе жену с толстым кошельком.
Тут мне пришлось себя одернуть. Сколько можно верить в сказки о принце, который должен жениться непременно на бедной Золушке! В конце концов, деньги идут к деньгам, и так рассуждают многие состоятельные люди. Если Валевичу нравятся самостоятельные и независимые женщины, то искать такую среди золушек — бесполезное занятие. Женщина такого пошиба всегда знает, чего хочет, а значит, имеет деньги. Возможно, Валевичу просто сильно понравилась Ирма, и, узнав, что дама несвободна, он решил не совсем традиционным способом избавиться от соперника.
Так-то оно так, но почему-то мне не удавалось в это с легкостью поверить. Прежде чем устроить свое знакомство с Ирмой, Валевич уже все знал о ней. Значит, собирал информацию и следил. Что, таков нынче способ знакомиться с женщиной? Сначала собрать досье, постараться устранить соперника, а потом уже являть себя даме сердца? Нет, здесь есть что-то еще. То, чего я пока не вижу.
Уже сейчас можно было бы раскрыть Ирме глаза на Федора. Ведь она заказывала мне найти того, кто добивается разрыва их союза со Стоцким. Но, получив ответ на этот вопрос, она задаст непременно следующий: зачем Федору нужно было это делать? Ответить на него я пока не могу. Поэтому придется, чтобы не спугнуть Валевича, пока ничего не говорить клиентке. Вмешаюсь, если события зайдут слишком далеко. Пока же Ирма не оставила намерения выйти замуж за Стоцкого, время терпит. А то я в последнее время почему-то пренебрегала помощью моих магических двенадцатигранников.
Чтобы до конца успокоиться, я решила метнуть гадальные кости.
Выпавшая комбинация вполне перекликалась с тем, о чем я сейчас думала. «15+21+18» — «период, когда следует быть особенно осторожным в любовных делах». Так как лично я в данный момент любовь не крутила, то сказанное скорее всего относилось к Ирме. Что ж, вполне разумное предостережение.
* * *
Вечером, когда я готовила себе нехитрый ужин, состоящий из жареного картофеля и холодного мяса, купленного мной в готовом виде, позвонила Ирма.
— Ты можешь сейчас приехать? — Ее голос был настолько взвинченным, что сомнений быть не могло — что-то случилось.
— Это так срочно? — с сожалением спросила я, подумав о своем пустом желудке.
— Вероника умерла, — после небольшой паузы выпалила Ирма. — Ее муж, Влад, сейчас у меня. Пожалуйста, приезжай поскорее! — И она, на том конце провода, перешла на шепот: — Я не знаю, что мне с ним делать.
— Хорошо, — согласилась я. — Буду через полчаса.
Несмотря на трагическую новость, мой аппетит не пропал и все так же ныло в желудке. Справедливо решив, что если я поужинаю, то это обстоятельство только повысит мои умственные способности, я села за стол. Пришлось, правда, пренебречь привычкой тщательно пережевывать пищу. В результате я произвела рекорд. Никогда в жизни я не укладывала прием пищи в семь минут. Зато через обещанные полчаса я уже звонила Ирме в дверь.
Первое, что бросилось мне в глаза, — белое, цвета кучевых облаков, лицо Ирмы. В квартире было сильно накурено. Хозяйка провела меня на кухню.
— Это Влад, муж Вероники. А это Татьяна, о которой я тебе говорила, — обратилась Ирма к сидящему за столом мужчине.
Седовласого мужчину я уже видела сегодня. Это с ним разговаривал Валевич после посещения фирмы сотовой связи. Но тогда мне и в голову не пришло, что вижу того самого мужа Вероники, которого она подозревала в двух покушениях на свою жизнь и который, кажется, добился своего.
Влад был намного старше своей жены. В его возрасте людей уже называют по имени-отчеству. Сейчас он смотрел на меня, как утопающий смотрит на соломинку: тусклый, но еще не совсем погасший свет надежды пробивался из-под тяжелых век.
— Я ее не убивал, — первое, что сообщил родственник Ирмы.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди непроизвольно. Трудно было рассчитывать, что он произнесет не заезженную фразу всех убийц, а что-нибудь новенькое.
— Как это произошло? — спросила я, усаживаясь на свободный стул и обратив свой вопрос Ирме.
Та, сев напротив меня и подперев голову рукой, начала сбивчивый рассказ:
— Мне не терпелось поговорить с Владом. Я позвонила утром ему на работу, и мне сказали, что он в отгуле. Тогда я решила не дожидаться вечера, отложила свои дела и поехала на Международную.
— Во сколько это было? — остановила я ее вопросом.
— Что-то около одиннадцати. Когда я поднималась на пятый этаж, то между третьим и четвертым этажом наткнулась на лужу крови. На меня сразу нахлынули нехорошие предчувствия, понимаешь?
Кинув цепкий взгляд на Влада, я проследила за его реакцией на слова Ирмы. Он сидел ссутулясь и производил впечатление совершенно потерянного человека. Длинные руки плетьми висели вдоль туловища, тяжелые веки прикрыты. Убитый горем муж, да и только…
— На мой звонок в дверь никто не реагировал. Тогда я позвонила соседям. Вышла бабулька и со слезами и причитаниями рассказала, что около десяти утра она возвращалась из магазина — на лестнице никого не было. Дома старушка вскипятила молоко и вспомнила, что забыла купить хлеба. Решив тут же сходить за хлебом, соседка, спускаясь по лестнице, наткнулась на Веронику, лежащую в луже крови между третьим и четвертым этажом. Десять минут назад, сказала она, приехала «Скорая», и Веронику увезли, еле живую.
Губы Ирмы затряслись, и она плотно их сжала, пытаясь справиться с собой.
— Потом я поехала в больницу, где после долгих проволочек мне сказали, что Ника скончалась по дороге, не приходя в сознание.
— Кто-нибудь из соседей видел, что случилось? — спросила я, не очень надеясь на утвердительный ответ.
— Вроде бы нет. Соседка сделала предположение: в подъезде у каждой ступеньки металлическая окантовка, Ника могла упасть и удариться затылком. Именно из затылка у нее сочилась кровь. А ты же помнишь, она жаловалась на головокружения.
Развернувшись в сторону Влада, следующий вопрос я адресовала ему:
— Где вы находились между десятью и половиной одиннадцатого утра?
