Пожилая полная продавщица тетя Нюра и молодой, но уже начавший лысеть кандидат наук Владимир Владимирович открыли практически одновременно.
– Нужно срочно звонить и вызывать милицию! – заявила я им. – В квартире Тимофеевых произошло убийство.
– Я так и думала, – ошарашила меня тетя Нюра. – Не доводит до добра женитьба на лимите. Не удивлюсь, если эта девица Артемку прикончила, чтобы квартиру в Москве заграбастать.
– А что, Артем женился? – удивился Владимир Владимирович.
Что ж, все закономерно. Тетя Нюра любит совать свой нос в чужие дела, а Владимир Владимирович не поднимает носа от своей диссертации. Но сейчас это все неважно. Ведь человека убили. Зарезали ножом.
Тетя Нюра наконец-то вызвала милицию. Следственно-оперативная группа прикатила минут через десять. Все это время я маялась на лестничной клетке, охраняя место происшествия.
– Что тут у вас? – спросил усатый мужчина в гражданке, за спиной которого маячили двое парней в форме.
– В этой квартире труп, – ткнула я пальцем в дверь.
Троица последовала в указанном направлении, толкнулась в дверь к Тимофеевым, но та оказалась заперта. Наверное, я, выбегая как ошпаренная, захлопнула замок. Дело осложнялось. Теперь нужно ждать слесаря из ЖЭУ и вскрывать запоры.
Усатый «гражданин начальник» стал давить кнопку звонка и нетерпеливо стучать. Он, видимо, решил, что кто-то заперся внутри с покойником. Не сообразил, что на тело наткнулась я. И конечно, не осталась в его обществе. Так что открывать там некому.
– Дверь захлопнулась, теперь придется ломать, – прокомментировала я.
А потом потеряла дар речи. Потому что замок щелкнул, и дверь пришла в движение. Боже мой, неужели внутри кто-то был? Я, конечно, не стала обыскивать все помещения, не пошла дальше гостиной. Но что же этот кто-то делал в компании мертвеца? Почему не выскочил с криками, не позвал на помощь?
Вдруг это убийца, который затаился в нед-рах кухни? Какой-нибудь безумец, который не понимает, что натворил, что его сейчас схватят. Щель в дверном проеме росла – разгадка приближалась. Но все оказалось гораздо хуже. На пороге стоял… мертвец, собственной персоной.
Да-да. Тот самый Артем, что лежал на диване без движения, весь в крови и с тесаком в груди, сейчас, позевывая, торчал на входе. Вертикально, с открытыми глазами, с губами без кровавой пены и в рубашке без дырок от ножа.
Мои глаза расширились, как НАТО на Восток. Этого не может быть! Я же видела его мертвым. А теперь он живой. Так не бывает!!!
Не понимаю, как я не грохнулась в обморок и не взвыла от ужаса при виде живого трупа. Должно же быть разумное объяснение его воскрешению? Может быть, у Артема имеется брат– близнец, разлученный с ним в детстве, и именно он открыл дверь.
– Вы кто? – грозно спросил милиционер у соседа, при появлении которого меня едва не хватил удар.
– Артем Тимофеев – хозяин этой квартиры. И с регистрацией у меня все в порядке. А в чем, собственно, дело? – Он удивленно разглядывал скопление людей на лестничной клетке.
– К нам поступила информация, что у вас в квартире находится труп. Мы должны это проверить.
– Кто-то пошутил, наверное, – пожал плечами Артем. – Трупы мы дома не держим. Мы их во дворе закапываем.
Никто этой реплике не улыбнулся.
– Мы должны войти и осмотреть квартиру, – гнул свое милиционер.
– Пожалуйста, – мой сосед посторонился, пропуская стражей порядка.
Все одновременно полезли внутрь, включая тетю Нюру. Одна я не смогла сдвинуться с места. А так и осталась стоять и смотреть на супруга Лары, открыв рот. Неужели у меня была галлюцинация? Или ученые узнали наконец рецепт «живой воды» от Иванушки-дурачка, и теперь на его месте может оказаться любой желающий.
Этот парень был мертв, а теперь жив. Если бы наоборот, никто бы не удивился. Но чтобы так! Я с трудом подавила в себе желание ущипнуть Артема, чтобы убедиться, что он не фантом.
Уже через минуту осмотр места происшествия закончился. Сотрудники правопорядка не с самыми радостными лицами предстали передо мной.
– Ну и шутки у вас, гражданочка! – неодобрительно заметил старший группы. – Вы вот нас на всякую глупость отвлекаете, а может быть, в это время кого-нибудь действительно зарезали. Мы же тут с вами колупаемся. Нету здесь никаких трупов.
– Пить надо меньше! – осуждающе выкрикнул милиционер помоложе. – Или, может, вы наркотиками балуетесь?
Господи, вдруг они меня арестуют?! Кажется, ложный донос – это преступление. И сейчас на меня наденут наручники и поволокут на нары. Но я же ни в чем не виновата. Я ничем не баловалась и никого не оговаривала, а на самом деле видела супруга Ларисы бледным, бездыханным, окровавленным и с ножом в груди. Как такое может быть?! Вроде он не в театре работает, гримом не увлекается, финальные сцены дома не репетирует.
Стражи порядка удалились, сердито топая, предоставляя ожившему покойнику возможность разделаться со мной по собственному усмотрению. Боюсь, в этой квартире все же прольется чья-то кровь. Еще бы, кому понравится, что его объявляют мертвецом и вызывают наряд милиции, который едва не взломал входную дверь…
Я приготовилась к худшему. Артем и так-то посматривал на меня свысока. А теперь и вовсе уничтожит, и хорошо, если только взглядом.
К моему удивлению, сосед не стал выяснять со мной отношения. А только как-то непонятно и неприятно хмыкнул и закрыл дверь с другой стороны. Может, тети Нюры постеснялся.
Дурацкая ситуация! Открытая дверь оказалась закрытой. Убитый – живым. Все с ног на голову. Я хотела сообщить о преступлении, а оказалось, что никакого преступления не совершалось. Ни мертвого тела, ни окровавленного ножа в квартире не нашли.
Что же это такое делается? Приснился, что ли, мне мертвец на диване? Может, я и впрямь схожу с ума? Вижу то, чего не было и быть не могло. Наверное, пора проверить свою родословную на наличие умалишенных…
«Сойти с ума от любви. Раньше мне казалось, что это просто слова. Преувеличение. Люди обожают разглагольствовать о жизни, смерти, безумии, любви. Хотя большинство даже не очень понимают, что это такое.
Когда я смотрю вокруг, вижу благополучные семейные пары. Скучные, как выцветшие ковры. Все в отношениях правильно, все предсказуемо, все заурядно. У меня с мужем было так же. Со стороны кажется, что у нас идеальный брак. А я задыхаюсь рядом с ним. Мы говорим друг другу пустые, ничего не значащие фразы. Обмениваемся формальными поцелуями. Наносим вежливые визиты. Выцветаем, как ковры. День за днем…
Нет, уж лучше сойти с ума от любви, чем от пустоты и отчаяния. Я хочу другой жизни. Настоящих чувств, страстных объятий, ярких красок…»
Да уж, кто не хочет. Обычно я понимаю Екатерину Арцилович. Нелюбимый муж, серость будней и перспективы головокружительного романа. Кто бы отказался? Но сегодня я бы предпочла размеренное существование. Без потрясений. Как хорошо, когда все идет своим чередом, не происходит ничего странного и необъяснимого.
Последние события заставили меня сомневаться в трезвости собственного ума и твердости собственной памяти. Я была в таком шоке, что даже не спросила у Артема, как поживает его супруга и как здоровье его тещи. А ведь момент был удобный. Да, мое сообщение об убийстве не подтвердилось, но я могла воспользоваться случаем и заявить о новом преступлении – похищении Ларисы. И если бы ее супруг начал юлить перед людьми в форме, они бы начали его хоть в чем-то подозревать. Пока же подозревают лишь меня. Во лжи или пристрастии к галлюциногенам…
И главное, посоветоваться не с кем. Юра не балует меня своим вниманием. У Ритки своих забот хватает. Свинством было бы разбудить ее и близнецов, ведь уже полночь. Меня же мучила бессонница. И я прочитала пару страничек из архивных документов, которые дала мне Татьяна Злотникова.
Стоп, вот оно! Вернее, она. Она меня поймет, потому что сама прошла через нечто подобное. С этой мыслью я и заснула…
Следующей была суббота. Но это не означало, что я могу валяться в постели до обеда, бегать по магазинам до ужина и смотреть телевизор до отхода ко сну или во время очередного приступа бессонницы.
По субботам у меня уроки. Все-таки по образованию я учитель английского языка и дважды в неделю преподаю в школе-интернате. Некоторые до сих пор удивляются, что сирот чему-то учат, тем более иностранному языку. Мол, аттестат им дадут в любом случае, как и жилплощадь. И вообще, что из них может вырасти, если папа сидит, а мама пьет?
Но я вам скажу, что этим ребятам другие языки даже нужнее. Во-первых, у нашего интерната тесные связи с заграницей, и детишки регулярно ездят за кордон на каникулы. Некоторые даже остаются жить в приемных семьях.
И вообще, директор нашего учебного заведения Николай Сивоброд строго-настрого запретил педагогам относиться к воспитанникам как к сиротам. Мы – учителя, а они – ученики. Впрочем, я не раз замечала, что и они меня чему-то учат. Вот и сегодня я решила поделиться с ними своими сомнениями. Конечно, не в чистом виде, а в переводе на английский язык, заодно и тему антонимов повторим.
