– Отсутствие алиби еще не есть свидетельство вины, – возразила Погодина.
– Поверьте мне на слово, что это был точно он, – твердо сказала я. – А сегодня он, и это тоже точно установлено, совершил еще одно преступление – похитил сына Ольги Николаевны Давыдовой, палатного врача этих женщин, чтобы вынудить ее прервать Наталье Павловне беременность. Но у него опять ничего не вышло, потому что мы...
– Кто «мы»? – спросила Погодина, прервав меня.
– Я и Базаров, – пояснила я, и при имени этого человека ее глаза гневно блеснули, а я продолжила: – Мы по подсказке неизвестных пока людей нашли мальчика. Но мы же не можем постоянно ждать удара, и поэтому я приехала к вам, чтобы узнать...
– Не являюсь ли я сообщницей Андрея, обеспечившей ему алиби, или даже заказчицей этих преступлений? – усмехнувшись, спросила Светлана Юрьевна.
– А что мне остается думать, если вы сказали милиции неправду? – вопросом на вопрос ответила я.
– Ну что ж! Я отвечу, чтобы облегчить вам жизнь, – спокойно сказала она, садясь в кресло. – Андрея я знаю давно – он проходил у меня когда-то свидетелем защиты по одному делу, и я встретила его в день приезда в ресторане этой гостиницы – он ждал какого-то приехавшего на гастроли дирижера, чтобы взять у него интервью. Мы посидели, поболтали... Думаю, вам уже сообщили, что у нас с Дроздовым был роман? – спросила она, и я кивнула. – Так вот, Андрей сказал мне, что Игорь женился на сестре Базарова. Мне захотелось посмотреть, как она теперь выглядит, и он пригласил меня пойти вместе с ним в театр, где Дроздов обязательно должен был быть, – он никогда не пропускает такие мероприятия. Мы пришли, сели в ложе, а потом Андрей ушел, сказав: «Не хочу вам мешать!»
– И вы посчитали это проявлением деликатности? – спросила я.
– Да! Когда он вернулся, в ложе Дроздова уже никого не было и мне незачем было оставаться в зале. Видя мое расстроенное лицо, Андрей предложил мне пойти в буфет, чтобы выпить и немного развеяться, потому что бардак на сцене поднятию настроения никак не способствовал. В буфете мы просидели до самого конца спектакля, а я, простите, напилась, – горько усмехнулась Погодина. – Потом, когда мы собрались уходить из театра, оказалось, что у всех собирают билеты и требуют, чтобы на их обратной стороне были написаны имена и адреса владельцев. Тогда Андрей написал там данные с моего паспорта и своего служебного удостоверения, а когда он отдавал билеты милиционеру, тот узнал меня и спросил, были ли мы с Андреем все время вместе. Как вы понимаете, я не совсем хорошо себя чувствовала, и поэтому ему ответил Андрей. Он сказал, что мы вдвоем сначала сидели в ложе, а потом – в буфете, а я это только подтвердила. Потом Андрей проводил меня до гостиницы и ушел. Вот и все! Больше я его не видела.
– Светлана Юрьевна, по-моему, вас впутали в крайне неприятную историю!
– Вы думаете? – удивилась она.
– Уверена! – твердо сказала я. – Поверьте, меня наняли не для того, чтобы найти крайнего, на которого повесят всех собак, а чтобы докопаться до истины. Так что давайте попытаемся разобраться в ситуации, благо квалификация нам позволяет: вы адвокат, а я бывший следователь прокуратуры.
– Пожалуй, вы правы и мне в этой мерзкой истории была уготована роль козла отпущения, а я этого очень не люблю! – подумав, медленно сказала Погодина.
– Ну тогда для начала скажите мне, когда и зачем вы приехали в Тарасов? – спросила я.
– Приехала позавчера, потому что меня Игорь позвал, – ответила она. – Он мне позвонил накануне, сказал, что ему очень плохо без меня, и попросил приехать. Конечно же, я на следующее утро сорвалась сюда.
– Простите, а как вы приехали? – поинтересовалась я.
– На машине – тут же недалеко! – думая о чем-то своем, ответила Погодина.
– А какая у вас машина? – спросила я.
– Белый «Мерседес», – очнувшись от своих мыслей, ответила она и, взглянув на меня, добавила: – Он на гостиничной стоянке, так что, если хотите, это можно проверить.
– Теперь уже не нужно! – сказала я. – Там была черная машина! – И спросила: – И что же было дальше?
– Я остановилась здесь и сразу позвонила Игорю, а он... Он страшно удивился... Сказал, что он мне не звонил... И что вообще постарался забыть о моем существовании, – покусывая губу, сказала Светлана Юрьевна.
– Получается, что вас кто-то жестоко разыграл! – предположила я. – Имитаторов голоса сейчас развелось в немереном количестве.
– Вряд ли! – покачала головой она. – Во-первых, я никогда и ни с кем не спутаю его голос, а во-вторых, он назвал меня так, как называл только наедине.
– Как бы там ни было, но вас хотели заманить в город и преуспели в этом, – сказала я. – Встреча с Кривоножкиным-Друидским была подстроена, уверенность в том, что вы обязательно захотите посмотреть на жену Дроздова, оправдалась, и вы пошли в театр. Там Андрей вас умышленно напоил в надежде на то, что вы при необходимости подтвердите его алиби, что и произошло. Таким образом, именно на вас пало бы подозрение в том, что вы, желая отомстить Дроздову, заказали Кривоножкину-Друидскому нападение на женщин.
– А вы, значит, уверены, что это не я? – Погодина с интересом посмотрела на меня.
– Да! – твердо сказала я. – Потому что вы, судя по всему, не встречались и больше не разговаривали с Дроздовым.
– Нет, – подтвердила она и заметила: – Впрочем, это легко проверить.
– Таким образом, вы не могли знать о том, что вчерашнее нападение на женщин прошло без последствий, и попытку необходимо повторить. И потом, будь вы заказчицей сегодняшнего похищения мальчика, вы не стали бы уезжать, не дождавшись результата, – ведь врачу был дан срок до десяти часов вечера. И последнее, и самое главное, вы не могли знать о том, что беременна только Наталья Павловна, а Тамара только притворяется беременной.
– Что?! – ошеломленно крикнула Погодина.
– Да-да! – кивнула я. – Я, конечно, умею хранить тайну клиента, но сейчас не тот случай.
– Мразь! Подонок! Гнида! Сволочь! – начала ругаться Светлана Юрьевна, вскочив с кресла. Она начала метаться по номеру, а потом остановилась и спросила: – У вас случайно нет сигареты?
– Есть! – сказала я, доставая пачку.
Дрожащими пальцами Погодина вытянула сигарету и, закурив, вернулась в кресло, а я спросила:
– О ком это вы так ласково? О Дроздове?
– Нет! О Базарове! – с ненавистью выдохнула она.
– У вас с ним свои счеты? – догадалась я.
– И еще какие! – выразительно сказала она.
– Светлана Юрьевна! – попросила я. – Расскажите мне, пожалуйста, об этой семье. Кое-что я уже знаю, но, как я сейчас поняла, этого явно недостаточно, чтобы свободно ориентироваться в происходящем.
– Почему же нет? – усмехнулась она. – И Тарасов, и Дроздов – перевернутая страница моей жизни, а вам это может быть полезно. – Она немного помолчала и спросила: – Вы знаете, чей сын Игорь? – Я кивнула, и она начала рассказывать: – Как вы понимаете, детство у него, у безотцовщины, было безрадостным. Родители Сомова Зою Федоровну, несмотря на внука, поддержать не захотели, а ее собственные работали на заводе простыми рабочими. Зою Федоровну после рождения сына туда же, в отдел кадров, пристроили, хотя образования у нее никакого не было. Ну, о том, от кого она родила, все знали, и некоторые люди запрещали своим детям дружить с Игорем.
– По принципу: яблоко от яблони? – спросила я.
– Вот именно, – кивнула Погодина. – И единственным, кто с ним в детстве играл, был Виктор Базаров, что легко объясняется его собственным происхождением – его родители были алкоголиками. Отец рано умер, а мать пила и водила мужиков.
– Подождите! – остановила я ее. – Но Базаров сказал, что Тамара...
– Эта девица родилась неизвестно от кого, и наследственность у нее, естественно, гнилая. Да и интеллектом не блещет, но хитра и лжива не меньше брата. Так что я вам советую никогда не верить ни одному слову Базарова, – усмехнувшись, сказала Светлана Юрьевна. – Он врет всегда! Даже тогда, когда в этом нет необходимости, а уж когда она есть... – Погодина невесело рассмеялась: – Представляете, еще тогда, когда я жила и работала здесь, ко мне за консультацией пришла одна предпринимательница и, зная о том, что я встречаюсь с Игорем и, соответственно, знакома с его окружением, сказала мне по поводу Базарова, что он очень порядочный и очень несчастный человек, потому что его жена больна раком, а он, хоть и любит другую женщину – она явно имела в виду себя, – не может ее оставить, потому что она этого не переживет.
– А на самом деле? – спросила я.
– А на самом деле Наталья здорова как лошадь, и ни о каком раке и речи нет. Об этом я и сказала этой женщине, а заодно спросила, сколько денег и вещей этот мерзавец у нее уже вытянул.
– Но он же, как я поняла, не бедствует, – удивилась я.
