– Насколько я понимаю, – сдержанно ответила она, – современным бизнесменам вовсе не обязательно мараться самим, чтобы отделаться от тех, кто мешает им жить.
– И это тоже верно, – не стал спорить Антон. – Как я понимаю, вы пишете детективные романы?
– Вы правильно понимаете, – ответила Виктория. – Только давайте сразу же условимся. Детективный роман, как сказал мистер Честертон, «самая игрушечная из всех игрушек». И к действительности он имеет очень мало отношения, потому что в реальной жизни убийство – одна из самых гнусных и отвратительных вещей. А в романе – это всего лишь один из элементов повествования, на котором строится сюжет.
– Я вовсе не собираюсь предъявлять вам претензии, что вы, – усмехнулся следователь. – Скажите, а «Призраки забытого лета» – это тоже ваша книга?
– Да.
Антон как-то криво улыбнулся, выдвинул ящик стола (который застрял в пазах и туго поддавался) и вытащил из него томик в мягкой бледно-зеленой обложке. Виктория сразу же увидела, что в нем торчали две закладки.
– Если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с вами об этом романе, – продолжал следователь. – Прежде всего насколько он правдив?
– То есть? – озадаченно спросила Виктория.
– Есть ли в сюжете какие-то элементы… ну, не знаю, персонажи, истории, которые имели место в реальности? Кое-кто из ваших одноклассников, к примеру, решил, что главный злодей Дима – это ваш одноклассник Шульгин.
– Главный злодей Дима, – устало выдохнула Виктория, – выдуман мной от начала до конца. Тот Дима Шульгин, с которым я училась, не имеет к нему ни малейшего отношения. Кроме того, я после школы ни разу его не видела.
– И вы не знаете, что с ним стало?
– Мне сказали, он пошел в монахи.
Антон бросил взгляд на лист, который лежал перед ним на столе. Только теперь Виктория разглядела, что это список каких-то имен и фамилий.
«Это же наш класс… – в неожиданном озарении сообразила она. – У него на столе список учеников нашего класса. И он расспрашивает меня о моем романе, который начинается с вечера встречи одноклассников… Зачем? Что тут творится, в конце концов?»
– Да, он монах в одном из подмосковных монастырей, – подтвердил Антон. – Значит, герой не имеет к нему никакого отношения… Что ж. А как насчет остальных персонажей? – внезапно спросил он.
И увидел, что Виктория смотрит на него совершенно злыми глазами.
– Это художественное произведение, – отчеканила она. – То есть вымысел от первого до последнего слова. Если вам угодно – чистой воды вранье.
– В романе ваш герой использует вечер встречи, чтобы затем свести счеты с теми, кто его когда-то обидел, – невозмутимо продолжал Антон. – Это тоже выдуманная ситуация, которая не имеет никакого отношения к реальности? Никто из ваших одноклассников никогда вас не обижал?
Черт побери, гулко бухнул кто-то в голове у Виктории.
Вот черт побери!
Но куда, куда же он клонит?..
– Ну хорошо, – сдалась Виктория. – Одна моя подруга увела у меня парня, в которого я была влюблена в школе. Другая, числившаяся сестрой этого парня, им потакала. И…
– Что значит – числившаяся? – спросил Антон.
– Просто Сергей Брагин и Вероника Брагина – не родственники, – пояснила Виктория. – Его отец остался один с маленьким сыном, когда умерла жена, а по соседству жила мать Вероники, которую бросил муж, ну и… Короче, сошлись два одиночества, которым надо было воспитывать детей. Родители поженились, отец Сергея усыновил Веронику и дал ей свою фамилию.
– Это любопытно, – заметил Антон и, отложив книгу, сделал в списке своим аккуратным почерком какую-то пометку. – Хотя к делу отношения не имеет. Кстати, я уже слышал об этой истории. Первая подруга – это Вера Неволина?
– Да. Я тогда была очень наивной и не понимала, что женская дружба заканчивается тогда, когда появляется мужчина. Я считала, что меня предали. А потом, через много лет, я пришла на вечер встречи и…
Виктория осеклась. Если она сейчас, здесь скажет правду, то будет выглядеть как лиса из басни, которая не смогла дотянуться до винограда и заявила, что он зелен. Поэтому она предпочла повернуть разговор в другую сторону:
– Коротко говоря, воспоминания об этой ситуации легли в основу романа. Но в книге я полностью все переработала, и в конце концов там остались от реальной истории только мотивы дружбы и предательства.
Антон улыбнулся.
– Однако ваш герой сурово разобрался с теми, кто испортил ему жизнь, – заметил он и раскрыл книгу в месте, где находилась первая закладка. – «Она лежала лицом вниз, и под ее телом растекалось что-то темное, казавшееся в слабом свете фонарей почти черным». Это первая жертва вашего героя Димы, которую он убил кортиком… вы должны помнить.
Виктория поморщилась.
– Честно говоря, с кортиком я перемудрила, – проворчала она. – Хотя действие происходит в приморском городе, кортик – это все-таки слишком экзотическое орудие убийства. Кто сейчас убивает кортиком?
– Да мало ли кто, – рассеянно ответил Антон. – К примеру, тот, кто убил вашу одноклассницу Екатерину Бородину.
Вот так: вы взрослый, рассудительный, даже интеллигентный человек, многое повидавший, многое познавший и уверенный, что ничто в мире не сможет сбить вас с толку, и тут мир – в лице какого-то недотепы-следователя – набрасывается на вас и одной фразой, одной умопомрачительно простой фразой, сбивает вас с ног.
Кортик.
Катя.
Роман.
Нет, этого не может быть! Потому что этого не может быть никогда!
Потом Виктория с досадой будет думать, что, наверное, мало кто мог выглядеть глупее, чем она в ту минуту. Она совершенно растерялась, побледнела, покраснела, залепетала что-то невнятное – и наконец умолкла.
– Наверное, вы удивились, когда я стал расспрашивать вас про вашу книгу, – сжалился над ней Антон. – Просто мне показалось странным…
Он умолк и стал бороться со вторым ящиком стола, который оказался еще норовистее, чем первый. Ящик скрипел, всхлипывал и никак не поддавался. Наконец Антон стукнул по нему кулаком и извлек оттуда какую-то металлическую штуковину, завернутую в пакет.
– Вот, – сказал следователь. – Это орудие убийства, найденное в мусорном баке неподалеку от тела.
У Виктории потемнело в глазах.
– Взгляните, вы никогда не видели его прежде? – настойчиво спросил Помогай.
Виктории было неловко признавать, что она вообще никогда в жизни не видела кортиков, и она только покачала головой. Антон вздохнул и убрал вещественное доказательство обратно в ящик стола.
– Итак, что мы имеем: вечер встречи одноклассников, описанный в вашей книге и имевший место в реальности, первую жертву, молодую женщину, убитую кортиком. – Он раскрыл книгу на странице, где лежала вторая закладка.
«Что еще меня ждет?» – с тоской подумала Виктория.
– А ваш следователь, веселый пьяница, мне понравился, – неожиданно сообщил Антон. – Очень живой образ. – Он скользнул взглядом вниз по строчкам. – Вот тут он говорит, что жертву ударили кортиком девять раз. Потом окажется, что это число имело для убийцы символическое значение.
Виктория напряглась.
– Катю тоже ударили девять раз? – чужим голосом спросила она.
– Да, – просто ответил Антон. – И еще. У вас в романе пропадает платок, который был на шее жертвы. «Шелковый платок бледно-зеленого цвета», и так далее. – Он нахмурился. – Так вот, бабушка Екатерины уверяет, что внучка всегда повязывала на выход платок на шею. А между тем, когда мы нашли тело, Катя была в плаще, но без платка.
– Только не говорите мне, что ее платок был бледно-зеленый, – слабо усмехнулась Виктория, потирая ноющий висок.
– Нет, – серьезно ответил Антон. – Он был, как мы установили, цвета «белый леопард». Такой светлый, с пятнами, в тон плащу, в котором она была. И он исчез.
Антон закрыл книгу и положил ее на стол.
– Вы, вероятно, помните линию, которая связана в романе с этим платком, – добавил он.
Виктория кивнула.
– Да, он был подброшен постороннему человеку, чтобы отвести подозрение от убийцы. Проблема в том, что посторонний сам оказался убийцей. – Она подняла голову и посмотрела следователю прямо в глаза. – Скажите, Антон Петрович. Вы считаете, что это я по каким-то причинам убила Катю?
Следователь улыбнулся.
– Знаете, я сейчас пытаюсь вспомнить, сколько убийств совершили Агата Кристи и Рекс Стаут.
– Ну как же, они же убили жуткое количество персонажей, – в тон ему ответила Виктория.
– Ну так давайте на этом остановимся. Тем не менее то, что случилось, никак не может быть простым совпадением с… с вашей книгой. Был вечер встречи, была жертва – молодая женщина, ее зарезали кортиком, ударили девять раз, и, наконец, платок с шеи Бородиной куда-то исчез. Один кортик уже говорит о том, что убийца, кто бы он ни был, очень тщательно готовился повторить вашу схему. И, конечно, он наверняка читал ваш роман. Это уж само собой разумеется.
