Валерия Вербинина - Черный нарцисс

Можно себе представить разочарование Антона. К тому же, увлекшись местью, он не заметил, как оставил след, который Лиза не сразу, но все же вычислила.

Меченый, вот что Лиза говорила Виктории по телефону, а вовсе не «меч». Виктория догадалась об этом, когда сама спросила у гонщика, не собирается ли он убить ее из меченого пистолета.

Потому что Дмитрий Шульгин был застрелен из того самого пистолета, из которого убили отца Антона, – пистолета, который следователь похитил из числа вещественных доказательств. Для него было важно, чтобы убийцы его семьи были застрелены из того же оружия. Только это, очевидно, могло стереть в его памяти воспоминания об окровавленных телах, которые он увидел, вернувшись тогда домой.

Каким-то образом Лиза умудрилась сравнить баллистические данные по делу Дмитрия Шульгина и старому заграничному убийству. Возможно, она вошла в международную базу данных, и та выдала ей совпадение. Или она обнаружила, что убийство совершено из пистолета, который должен лежать в архиве, и заинтересовалась, что же происходит. После чего оставались сущие пустяки – узнать, не было ли у убитых в Праге близких родственников. То, что Антон взял фамилию тетки, могло замедлить поиски, но ненадолго.

А потом…

А потом Лиза где-то допустила промах, и Антон понял, что она его вычислила. Подозревал ли он уже тогда, что Сергей Брагин жив, и хотел добраться до него любой ценой, неясно, но он моментально сделал выбор. Он убил Лизу и уничтожил компьютеры, на которых она работала.

И стал просто ждать. Ждать, не упуская Викторию из виду. И дождался.

– Скажите: он их нашел? – Ирина подалась вперед. – Вы ведь поэтому пришли ко мне? Он нашел их?

– Двух из трех, – нехотя ответила Виктория. – Третьего взорвали. А остальных двух он убил.

– Боже мой… – прошептала Ирина.

Виктория поднялась. Кольцо она не трогала, и оно осталось лежать на столе.

– Мне очень жаль, что все так получилось, – искренне сказала она. – Очень. Прощайте.

Она вышла из комнаты, спустилась по лестнице, и Элла распахнула перед ней дверь.

Снаружи царила золотая осень, и по дорожке, нахохлившись, бродила маленькая грустная птица с желтым клювом. Виктория сунула руку в карман и обнаружила в нем копию статьи из архива, которую по ее просьбе разыскали друзья.

«Трагедия в Праге: убийство бизнесмена…»

Она еще раз перечитала убористые строки, бросила последний взгляд на фото сбоку – нарядную куклу, забрызганную кровью, которую сжимала крошечная детская рука. Более реалистичные фотографии редакторы помещать не стали, – наверное, из человеколюбия.

– Значит, все кончено, – сказала вслух Виктория. – И на этот раз уже точно – навсегда. Потому что счет оплачен сполна и закрыт.

Она скомкала лист и отшвырнула его от себя. Дрозд с желтым клювом отскочил в сторону, но потом решил, что бумажка все-таки достойна его внимания. Косясь одним глазом на Викторию, он подобрался к бумажному кому и несколько раз клюнул его.

Виктория посмотрела на небо и подумала, что вскоре начнется дождь. В следующее мгновение у нее в сумке зазвонил мобильник.

– Виктория, это Кирилл… Я прилетаю завтра или послезавтра, точно еще не знаю… Я хотел раньше вернуться, но меня не отпустили… Все дела, дела… а я с ума сходил, думая, как ты там. В газетах такие странные статьи были… и в Интернете тоже… С тобой все в порядке? – забеспокоился он. – Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь… Ты же знаешь, как я тебя люблю.

Виктория вытерла слезу на щеке. Что она думала недавно о том, как скоро он ее забудет? Глупости все это… иначе бы его голос так не дрожал сейчас, когда всем уже известно, что она больше не миллионерша, не богачка и вообще завещание Сергея обернулось пшиком. Просто она – это она, и ее любят за то, что она есть… а все остальное приложится.

– Ты мне очень нужен, – сказала Виктория. – Возвращайся поскорее.

Hell (англ.) – ад.

Название одного из глагольных времен в латыни.

Героиня фильма «Дьявол носит Прада», редакторша с адским характером, которую великолепно сыграла Мэрил Стрип.

То есть буквой «п».