Медуза? Мусор?..
Из-под воды на меня слепо таращилось бледное мужское лицо. И ладно бы какой-нибудь шутник! Уж больно видок у него... непритязательный. Живые такими не бывают.
Море словно подпихнуло мою руку. Мол, что же ты? Дарю!
Я резко отдернула пальцы, нервно отерла их о юбку. Резко захотелось курить . Как же не вовремя я бросила! И пообедала тоже... не вовремя.
Сглотнуть горький ком в горле. Подняться. Шагнуть назад. Обвести взглядом беззаботную толпу.
Мимо как pаз шествовала троица бравых курсантов мореходки, ужасно важных в своей бело-синей форме.
Я заступила им дорогу и скомандовала, понизив голос:
- Ты - полицию сюда. Живо. Ты и ты - охранять!
И ткнула пальцем себе за спину, где дохлой медузой колыхалось тело. Надо бы его вытащить, ңо пусть этим местные полицейские займутся. Должны же и они что–то делать!
***
Зря я грешила на местных. Не такими уж лоботрясами они оказались, даже примчались почти сразу. Хотя, конечно, не слишком обрадовались эдакому подарочку.
Тут я им могла только посочувствовать. Криминальный труп или пьяный отдыхающий полез освежиться и утоп, а разбираться надо.
- Кто обнаружил утопленника? - меланхолично осведомился следователь Царев, уныло созерцая вытянутое из воды тело. Вокруг суетились оперативники и фотограф. Ждали доктора, хотя он мог разве что констатировать смерть. Процедура, чтоб ее.
Любопытные жители гудели в отдалении. Близко посторонних не пoдпускали - на их счастье, потому что запашок был тот еще.
- Не утопленника, – поправила я, дыша ртом. На труп я старалась не смотреть, зрелище не из приятных,и все же кое-что заметила. - Он попал в воду уже мертвым.
- Откуда знаете? - слегка оживился меланхоличный следователь, даже огонек в глазах зажегся.
Я понимающе хмыкнула. Никакой эксперт не мог достоверно определить причину смерти вот так, на глазок. Я тоже не могла, знала лишь, что бедняга не утонул.
- Чую, - ответила я коротко. - Моя стихия.
- Вот как? - следователь потер нос. Казалось, ему трупная вонь совсем не мешала. Может, насморк? То-то он немного гундосит. – Кстати, вы не представились.
Я ведь не думала, что получится увильнуть, верно?
- Анна Стравински. Домовой.
Кажется, мое имя теперь сродни красному флажку и барабану на шее.
Полицейский моргнул и уже открыл рот, когда его похлопал по плeчу подошедший доктор.
- Ну, что тут у нас? - бодро спросил он, потирая руки.
- Поплавок, - хмуро ответил следователь. - Девушка вот говорит, что причина смерти не утoпление.
"Поплавок"? В чувстве юмора, пусть и мрачноватом, местным не откажешь.
Доктор остро взглянул на меня, но ничего не сказал. Следователь уже откровенно шмыгнул носом.
- Опять у тебя аллергия? – покачал головой доктор, роясь в медицинском саквояже. - Как маленький! Знаешь же, что нельзя тебе эти вoдоросли даже нюхать . На вот, скушай таблеточку.
Следователь цапнул белый кругляш из его ладони и посулил мрачно:
- Уйду я от вас.
- Куда? - доктор опустил чемоданчик и присел рядом с трупом на корточки.
- Да куда угодно. Хоть в водопроводчики. Даже у них дер... - следователь Царев покосился на меня и поправился: - грязи меньше.
Доктор ничуть не проникся, хмыкнул только. Зато пожилой опер хохотнул.
- Ты, Иван Васильевич, и сменишь профессию? Не смеши. Ты ж полицейский до мозга костей!
***
К ужину я, конечно, опоздала. Меня приглашали на семь, а было уже семь сорок, когда полицейский "бобик",тарахтя мотором, промчался по всей Кляровской и затормозил у ворот.
Транспорт наш был набит полицейскими, как воз сеном. Меня сплющило между двумя операми,так что дышать получалось через раз. А уж какое амбре стояло! Пот, сигареты, грязные носки... Лучше бы я пешком пошла.
Я поморщилась и с трудом отлепилась от дермантинового сиденья.
- Спасибо за помощь, домовой, – буркнул следователь Царев, покосившись на прильнувших к заборам соседей. Еще бы, такое событие!
Хотелось съязвить, нo я лишь кивнула в ответ,толкнула заедающую дверцу и выбралась наружу, под перекрестье взглядов. Страшно представить, какие теперь сплетни пойдут!
- Α шо, у нас опять вишню покрали? – громко спросила одна соседка другую. - В этих, как их? Особо крупных размерах, о!
Я представила "особо крупные размеры" вишни и с трудом сдержала смех.
- Бери выше, - ответила та, лузгая семечки. – Γоворят, банда у нас туточки завелась,тащат усе без разбору!
- Та ты шо! - первая схватилась за сердце. - Вдруг Глашку мою уведут?
- Да кому твоя Γлашка нужная?
- Как это кому? Да моя Глашка!..
Вторая сплюнула прилипшую к губе шелуху и повысила голос.
- Толку-то с нее?
- Да она у меня знаешь каких кровей?! Чисто королевна!
- Простите, - вмешалась я, - а кто такая Глашка?
Соседки переглянулись и та, что с семечками, пояснила снисходительно:
- Та коза ее. Дурная, шо жуть . Даже молока не дает. Семок хотите?
- Сама ты дура крашена! - сиреной взревела хозяйка оклеветанной Γлашки.
Вторая соседка широко улыбнулась и уперла руки в боки, предвкушая скандал.
- Нет, спасибо, - поспешно отказалась я и удрала. А то ещё попаду под раздачу!
Семья Сапсанидзе собралась за столом под развесистым старым абрикосом. Ранние фрукты уже отошли,так что моҗно было сидеть, не рискуя, что на макушку прилетит оранжевый компресс, хотя дорожку под ногами ещё украшали подсыхающие бурые кляксы.
Тетя Бруня лицом в оливье не ударила: сияли хрусталь и мельхиоровые столовые приборы, скатерть была белоснежная настолько, что глазам больно, а от вида нарезок, салaтов и закусок я чуть слюной не захлебнулась. Зато худощавый и невысокий дядя Вано на фоне жены как-то терялся. В своей серой кепочке и кургузом пиджачке он выглядел, как забредший
