Напоследок Флоренс осмотрела комнату – все выглядело так, как в момент, когда она вошла. За исключением мертвого тела на кровати, конечно.
Повесив на дверную ручку табличку «Не беспокоить», она выскользнула из номера. В коридоре сняла перчатки и сунула их в задний карман.
Дело сделано.
Ожидая лифта, она посмотрела на часы. Без десяти семь. Скоро придет дилер, с которым ее связал Лиам. Она велела ему спросить у портье Грету Фрост. Он хотел узнать номер комнаты, но Флоренс настояла на своем. Дилер был неотъемлемой частью плана: его номер уже имелся в телефоне Греты, но Флоренс посчитала нужным, чтобы сотрудник отеля зафиксировал и его приход.
Быстро пройдя через оживленный вестибюль, Флоренс вышла наружу, в темный теплый вечер. На улице перчатки беззвучно приземлились в переполненный мусорный бак.
49
– Дамы и господа, наш самолет набрал высоту в тридцать тысяч футов. Устраивайтесь поудобнее, и если вам что-нибудь понадобится, мы всегда к вашим услугам. Мы сделаем все, чтобы ваш полет прошел максимально комфортно.
Флоренс сделала еще глоток шампанского и вытянула ноги.
– Могу я вам что-нибудь предложить, мисс Дэрроу? – Стюардесса с идеально подведенными глазами улыбнулась ей.
Флоренс улыбнулась в ответ.
– Еще одно одеяло, пожалуйста. – Она нажала кнопку, и сиденье откинулось в горизонтальное положение. Потом опустила на глаза выданную ей маску для сна.
Теперь она путешествовала так. Ее даже не раздражало, что к ней обращаются «мисс Дэрроу». Пришлось снова взять прежнее имя, но три миллиона долларов, которые она унаследовала вместе с домом, служили некоторым утешением. Говоря по правде, немалым.
Формально деньги и недвижимость должны были перейти в собственность Флоренс только через пару месяцев, но мелкий шрифт она решила оставить мелким умам. Доплачивать за пересадку в бизнес-класс ей вообще не пришлось: в аэропорту она просто поменялась местами с Хелен Уилкокс.
Стюардесса вернулась с одеялом и аккуратно накрыла им Флоренс.
Лежа в кресле и слушая гул моторов, Флоренс пыталась нащупать хоть какие-то уязвимые места в своей совести, но ничего не обнаружила.
Она знала, что могла оставить Хелен в живых. Надо было всего лишь подождать пять минут до приезда Идрисси. Но, по мнению Флоренс, Хелен предпочла бы смерть тюремным унижениям. Да и упускать ее состояние тоже смысла не имело.
Грету она точно могла оставить в живых, но в этом случае пришлось бы отказаться от имени Мод Диксон. Флоренс искренне надеялась, что Грета согласится с ее предложением и позволит ей закончить рукопись Хелен. Убийство Греты было планом Б: неприятным, но необходимым.
Нет, она ни о чем не жалела. Ей дали возможность получить то, чего она больше всего хотела. Пусть и таким экстравагантным способом. Но упустить эту возможность было бы просто глупо.
Вот из-за Ника она действительно переживала. Но это была не ее вина. Его убила Хелен. И если уж на то пошло, она его едва знала. Если бы их отношения закончились естественным образом, как обычно заканчивается большинство курортных романов, она бы о нем уже не вспоминала.
Через проход от Флоренс раздался громкий гнусавый голос: мужчина потребовал принести еще вина.
Флоренс сняла маску и резко села. Сердце ее колотилось. Стюардесса поспешила по проходу с бутылкой.
Флоренс тряхнула головой. Все хорошо, повода для волнений нет.
Она снова улеглась в кресле, но едва закрыла глаза, как увидела Грету, смотрящую на нее своими поразительно голубыми глазами. «Как в тумане… Да».
Флоренс вернула кресло в вертикальное положение и слегка похлопала себя по щекам. Потом достала из сумки блокнот и ручку.
Она решила ничего не менять в первой половине рукописи Хелен. Но потом, в середине, повествование резко переключится на точку зрения Айрис.
