Если в это время суток по Южной Андерсон-драйв проехать было невозможно, то на Северной Андерсон-драйв было еще хуже. Всю дорогу до города машины едва двигались, выстроившись одна за другой. Час пик.
Наконец появился следователь прокуратуры, потоптался на месте преступления, потребовал сообщить, как продвигается расследование, посетовал, что это уже второй мертвый ребенок за несколько дней, подразумевая, что именно Логан был во всем этом виноват, и уехал.
Логан дождался, когда останется наедине с констеблем Ватсон, в безопасном коконе нагретой машины с запотевшими стеклами, и с чувством рассказал ей, что он сделал бы со следователем прокуратуры с помощью кактуса и тюбика мази от боли в спине.
Поездка от мусорной свалки в Нигг до громадины «Теско» в Дейнстоуне заняла более часа. Супермаркет был расположен в отличном месте — вблизи набухшей реки Дон, недалеко от очистных сооружений, Гроувского кладбища и Грампианской птицефабрики, совсем рядом с тем местом, где нашли раздувшийся труп трехлетнего Дэвида Рида.
Магазин был переполнен, сотрудники офисов из расположенного неподалеку технопарка расхватывали выпивку и закуски для очередного вечера перед телевизором.
Рядом с входом располагалась «Информационная служба», заведовал которой совсем молодой человек, обладатель белокурых волос, собранных в хвост. Логан попросил пригласить менеджера. Через пару минут появился маленький лысоватый человек в очках-полумесяцах. Он был одет в такой же, как и у остальных служащих, синий форменный свитер, но на его значке было написано: «Колин Брэнаган, менеджер».
— Чем могу вам помочь? — осведомился менеджер.
Логан вынул удостоверение, дал посмотреть и ответил:
— Мистер Брэнаган, нам нужна информация о человеке, который совершал здесь покупки в среду. — Он показал чек, для сохранности упакованный в прозрачный пластиковый конверт. — Этот человек расплатился наличными, но пользовался также клубной картой. По номеру карты мы сможем узнать его имя и адрес?
Менеджер взял прозрачный конверт, прикусил губу.
— Ничего насчет этого не могу сказать, — ответил он. — Понимаете, мы подчиняемся Акту о защите информации. Я не могу вот так просто разглашать персональные данные наших клиентов. На нас могут подать в суд. — Он пожал плечами. — Извините.
— Это очень важно, мистер Брэнаган, — сказал Логан, понизив голос почти до шепота. — Мы расследуем очень серьезное преступление.
Менеджер провел рукой по блестящей голове:
— Я не знаю… Нужно запросить головной офис…
— Очень хорошо. Идите и запросите.
Головной офис сказал, что они очень сожалеют, но нет: если сержанту нужен доступ к персональным данным их клиентов, нужно сделать официальный письменный запрос либо предъявить судебное решение. Они должны подчиняться Акту о защите информации. И исключений быть не может.
Логан рассказал им про тело убитой маленькой девочки в мусорном мешке.
Головной офис поменял свое решение.
Пять минут спустя Логан вышел на улицу, сжимая в руке лист бумаги формата А4, на котором были напечатаны имя, адрес и полное количество очков, заработанных по клубной карте, начиная с сентября.
Норман Челмерс жил в перенаселенном четырехэтажном многоквартирном доме на Роузмаунт-плейс. Длинная улица с односторонним движением сворачивала направо, грязные серые здания, казалось, склонялись над заполненной транспортом дорогой, скрывая небо, так что оставалась видна лишь тонкая полоска хмурых облаков, подкрашенных оранжевым светом уличных фонарей. Машины были припаркованы вдоль тротуара близко друг к другу, а между ними высились громадные мусорные баки, скованные цепью попарно, каждый настолько большой, что в него помещался мусор из шести квартир за целую неделю.
Бесконечный дождь барабанил по крыше разъездной машины Отдела криминальных расследований, пока констебль Ватсон с проклятиями колесила по периметру квартала в поисках места, где можно было бы припарковаться.
Логан смотрел на здание, мимо которого они проезжали уже третий раз, не слушая, как констебль Ватсон бормочет ругательства. Дом под номером семнадцать ничем не отличался от других домов этого квартала. Четыре этажа невзрачных гранитных блоков, в потеках ржавчины от прогнивших водосточных труб. Через зашторенные окна пробивался свет, приглушенный звук вечерних телевизионных передач был едва слышен из-за проливного дождя.
На четвертом круге Логан предложил перестать мучиться и припарковаться во втором ряду напротив дома Челмерса. Ватсон выпрыгнула в мокрую ночь, и, поднимая брызги, прошла мимо припаркованных машин к тротуару. Капли дождя отскакивали от ее фуражки. Логан последовал за констеблем, зачерпнул ботинком из лужи и выругался. Прошлепал по воде до двери в подъезд — ничем не украшенной громадной темно-коричневой деревянной плиты. Поток воды падал сверху на тротуар слева от входа, выливаясь из трещины в водостоке.
Ватсон нажала кнопку на своей рации, послышалось легкое шипение и раздался щелчок.
— Все в порядке? — спросила она, понизив голос.
— Это Роджер. Выход с улицы чистый.
Логан посмотрел в дальний конец кривой улицы: Браво-семь-один стоял на своем месте. Браво-восемь-один также подтвердил, что они готовы, ведут наблюдение за другим концом Роузмаунт-плейс, чтобы никто не смог смыться в этом направлении. Полицейский участок в Баксберне выделил Логану пару патрульных машин и несколько полицейских в форме, хорошо знавших местную обстановку. Офицеры на колесах справлялись лучше, чем те, которые были на своих двоих.
— Проверка связи.
Новый голос, замерзший и несчастный. Это был констебль Миллиган или констебль Барнетт. Оба вытянули короткую палочку. Задами дома выходили на еще одну кривую дорогу, вдоль которой тоже тянулись жилые дома. Задние дворы разделяла высокая стена. Тем констеблям, кому не повезло со жребием, должны были с параллельной улицы перебраться через стену, чтобы попасть на задний двор дома номер семнадцать. В темноте, в грязи. Под проливным дождем.
— Вышли на позицию.
Ватсон выжидающе посмотрела на Логана.
Домофона в доме не было, но слева и справа от двери, одна над другой, располагались три кнопки от звонков, выпачканные по краям коричневом краской. Под каждой кнопкой были прикреплены маленькие таблички с именами жильцов. Надпись «Норман Челмерс» было сделана синей шариковой ручкой на куске грязного картона, скотчем приклеенного на табличку с именем прежнего жильца. Верхний этаж, направо. Логан сделал пару шагов назад и посмотрел наверх. Свет в окнах горел.
— О'кей. — Он протянул руку и нажал на кнопку звонка, над которой значилось: «Андерсон».
Через пару минут дверь открыл нервный мужчина лет двадцати пяти — тридцати, с длинными волосами и крупными чертами лица, с громадным синяком на щеке. Человек еще не переоделся в домашнюю одежду, на нем были дешевый серый костюм, блестящие на коленях брюки, мятая желтая рубашка. В общем, он сам был весь какой-то мятый. Увидев униформу констебля Ватсон, он побледнел.
— Мистер Андерсон? — сказал Логан, делая шаг вперед и просовывая ботинок в приоткрытую дверь. Просто на всякий случай.
— Э-э… да? — У мужчины был сильный эдинбургский акцент. — Какие-то проблемы, офицер? — Он попятился назад, шаркая стертыми каблуками ботинок по светло-коричневой кафельной плитке.
Логан ободряюще улыбнулся:
— Вам не о чем беспокоиться, сэр. — Он прошел за нервным человеком в подъезд. — Нам нужно поговорить с одним из ваших соседей, но, к сожалению, его звонок не работает.
Конечно же это было неправдой.
На лице мистера Андерсона появилась слабая улыбка.
— О… О'кей. Да.
Помолчав, Логан заметил:
— Если вы позволите, я сказал бы, что синяк у вас, вон там, уж очень скверный.
Рука Андерсона метнулась к опухшей щеке.
— Я… Я ударился о дверь, — сказал он, не глядя Логану в глаза.
Они пошли вверх по ступенькам вслед за мистером Андерсоном, поблагодарили его за помощь, и он исчез за дверью своей квартиры на третьем этаже.
— Уж слишком он нервничал, — сказала Ватсон, после того как щелкнул дверной замок, засов был задвинут и звякнула цепочка, занимая свое место. — Думаете, с ним что-то произошло?
Логан кивнул:
— С каждым что-нибудь происходит… А вы видели у него этот синяк? — прибавил он. — На дверь наткнулся, как же! Кто-то ему хорошо вмазал.
Ватсон взглянула на дверь:
— Слишком испуган, чтобы заявить в полицию?
— Возможно. Но сейчас это не наша проблема.
Потертая дорожка на лестнице кончилась на третьем этаже, дальше пошли деревянные ступени, которые скрипели и стонали от каждого шага, пока полицейские поднимались. На верхнюю площадку выходили три двери. Одна вела на чердак, другая — еще в одну квартиру. За третьей обитал Норман Челмерс. Она была окрашена темно-синей краской, а медная цифра шесть желтела прямо под дверным глазком. Констебль Ватсон встала возле стены, чтобы не быть замеченной вместе со своей униформой.
