— Говорите.
— Скажите, у вас есть мороженое «Фруктовый лед»?
— Нет, — ответила продавщица.
— А «Долька-Дынька»?
— Нет.
— Тогда, может быть, «Северное сияние»? — не унималась я.
— Слушайте, девушка, мы ведь не кроссворд тут разгадываем. Изучите ассортимент, потом в очередь вставайте, — взорвалась продавщица.
Тем временем подростки распихали банки с лимонадом по карманам, отошли в сторонку и принялись подсчитывать наличность, планируя прикупить еще что-нибудь вкусненькое. Я виновато улыбнулась продавщице:
— Может быть, посоветуете что-то из имеющегося?
— Шоколадное, пломбир, эскимо, итальянский рожок, — оттарабанила она. — Выбирайте быстрее.
— А куда мы торопимся? Очереди же нет? — пролепетала я, оглядывая магазин.
— Мне товар разбирать надо, — огрызнулась продавщица. — Берите, что хотели, и идите.
— Тогда итальянский рожок, пожалуй. Сама я «Фруктовый лед» предпочитаю, особенно в такую жару. Вот моя подруга Настя Качаева, та любительница пломбира, — решилась я. — А знаете что, дайте-ка пачку. Забегу к ней, угощу.
Продавщица, метнувшаяся было к холодильнику, остановилась на полпути. Подростки бросили подсчет мелочи и уставились на меня во все глаза. Я сделала вид, что удивлена их реакцией:
— Что? У меня третий глаз на лбу вскочил или дополнительные ноги из лопаток полезли? Ау, милая леди! Мороженое будем продавать?
— А вы, я полагаю, в поселке давно не были, — наконец выдавила из себя продавщица.
— Точно. С прошлого сезона. Я недавно здесь участок приобрела. Через два участка от Настиного. В прошлом году на благоустройство денег не хватило, я всего пару-тройку раз приезжала в озере поплескаться. А в этом году планирую заняться капитальным строительством. Нравится мне здесь, озеро красивое. — Я мечтательно закатила глаза. — Мы с Настей там и познакомились. Вот сейчас приду к ней, мороженым угощу и купаться позову. Хорошая идея, правда?
— Плохая. — Продавщица присела на табурет возле холодильной камеры. — Очень плохая идея.
— Да почему же? Вода холодная? Или ряской поросла? А может, с пляжем что-то случилось? — недоумевала я.
— Не с пляжем. С Настей, — собралась с духом продавщица. — Умерла Настя, утонула. На том самом озере, которое вы так расхваливаете. Так что не понадобится больше Насте мороженое. И подруги не понадобятся.
— Как же такое могло случиться? — будто не веря своим ушам, вскричала я. — Сердце? Судорога? Что произошло?
— Всякое болтают, — перешла на шепот продавщица. — Кто-то думает, что Настя силы не рассчитала. Кто-то — что сердечко подвело. А есть и такие, что про самоубийство заикаются. Но лично я не верю.
— Хм, мне казалось, что она очень жизнерадостная девушка. Полновата, конечно, но ведь и полненькие бывают довольно счастливыми людьми, — вслух размышляла я.
— Какое там полненькая! Знаете, как Настя похудела? Как модель стала. Приходила сюда, хвасталась. Уверяла, что скоро у нее все переменится. Будет в миллион раз лучше, чем прежде. — Продавщица вздохнула: — А теперь вот нет ее.
— Да, судьба… — протянула я. — По-моему, версия с сердечным сбоем самая правдоподобная. А по-вашему?
— Кто его знает. Вон ребята с параллельной улицы поговаривают, что убили Настю. Мол, от ментов услышали.
— Не может быть! За что? Кому она могла помешать?
— А если это маньяк? — выпалила продавщица. — Начался сезон, он и прикатил. У нас в «Возрождении» молоденьких хватает.
— Так чужака сразу заметили бы, — все еще сомневалась я. — И в полицию бы доложили. Не рассказывали ваши парни, видел кто-то в поселке чужака?
— Об этом не слыхала, — ответила продавщица.
— А вы спросите у парней, — посоветовала я. — Они с полицейскими говорили, должны знать.
— Да где их искать-то? Они уж неделю как съехали. Дачу тут снимали.
— Жаль, — приуныла я, расплатилась за мороженое и попрощалась.
Подростки, перебросившись парой слов, поспешили за мной по направлению к участку Качаевых. Внезапно я остановилась, развернулась и быстро пошла им навстречу. Они растерянно замерли.
— Я готова выслушать вас, — ровным тоном сказала я. — Кто будет речь держать?
Подростки подталкивали друг друга локтями, не решаясь заговорить.
— Это касается чужака? — предположила я.
Один из подростков закивал. Я сосредоточила внимание на нем. Положила руку ему на плечо и мягко спросила:
— Итак, что ты видел?
— Мы с Димоном видели незнакомца. Когда девушка утонула, — выдохнул подросток.
— Рассказывай, — потребовала я, оттесняя парнишку на обочину.
— Еще чего! — вцепился в товарища второй подросток, судя по всему, Димон. — А до дома вас не донести?
— Чего ты хочешь? — сразу поняла его я.
— Любая инфа бабок стоит, — волнуясь, заявил подросток.
— На что вам не хватает?
— На сырки глазированные. С ароматом дыни и манго. Мы с Никитосом таких ни разу не пробовали.
— Сколько? — спросила я.
— Двенадцать рублей сорок копеек, — промямлил Димон.
— Этого достаточно, чтобы освежить вашу память? — Я вынула из кошелька сторублевую купюру.
— Добавить бы надо, — подал голос более сообразительный Никитос. — Полтинничек хоть накиньте.
— Обещаю: если то, что вы скажете, будет мне интересно, вам хватит не только на глазированные сырки, — успокоила я его.
— Мы тут часто гуляем, — начал Димон. — По всему поселку шаримся. От скуки.
— И в тот день, когда девчонка утонула, тоже шлындали, — подхватил Никитос. — Сначала просто по поселку, потом к озеру пошли. Прилегли в лесочке. Разморило нас.
— Пили? — догадалась я.
— Было дело, — признался Димон. — Не подумайте, мы не алкаши. Пивка для настроения. А в тот день легкое пиво в магазин не завезли. Только крепкое, вот мы и не рассчитали. Лишканули, короче.
— Все это пока даже на сотку не тянет, — покачала я головой.
— А это и не за деньги. Просто для связки слов, — почему-то обиделся Димон.
— Тогда переходите к оплачиваемой информации, — поторопила их я.
— Так мы ж к ней и ведем, — перехватил инициативу Никитос. — Мы спали-то недолго. Шум нас разбудил. Будто ломится кто-то через кусты.
— Точно. Треск стоял, как от стада коров, — согласился с ним Димон. — А потом мы мужика увидели. Подумали, что грибник.
— Что, с корзинкой был? Или с палкой? — спросила я.
— Нет. В костюме спортивном, и по земле глазами рыскал, — ответил Димон.
— Ага, и еще руками шарил, — зачастил Никитос. — А как нас увидал, так корягу какую-то схватил и давай прикидываться, будто грибы ищет. Спиной к нам повернулся. Чтоб лица не видно было. И капюшон натянул. Только мы не сразу догнали, что шкерится он от нас. Ходит мужик по лесу и ходит. Ищет грибы и ищет. А что без корзинки — его проблема, хоть в карманы грибы пусть складывает, хоть за пазуху.
— Ну, я чувствую, за деньгами тебе надо обращаться не ко мне, а в журнал «Грибник России», — потеряла терпение я.
— Да нет же! — возмутился Димон. — Вы дослушайте сначала.
— Ладно, не кипятись. Выкладывай дальше, — разрешила я.
— Так вот, мы из лесочка по-быстрому убрались и к Никитосу почапали, пожрать чтобы. У него мать к тому времени в город свалить должна была. Пришли, а она на месте. Влипли, короче. Часа два она нас в доме продержала. Уйти получилось только через окно. Огородами к леску пробрались и кустами к озеру. Тут он нам второй раз на глаза и попался. По дороге бежал, взъерошенный весь, мокрый. Ничего вокруг себя не видел. Мы и тогда не чухнулись. Поприкалывались насчет того, что в дурдоме день открытых дверей, и по своим делам пошли.
— А сегодня услышали мои расспросы, и вас осенило? Очень кстати, — скептически заметила я.
— Не верите, да? — осведомился Димон таким тоном, точно ждал подобной реакции. — И напрасно. У нас, между прочим, доказательства есть.
— Честно! — подтвердил Никитос. — Мы когда про утопленницу узнали, обратно в лес пошли. На то место, где мужик тот в траве шарился. И нашли там кое-что.
— Показывай, — потребовала я.
— Пойдемте к Димону. Его дача в двух шагах, — предложил Никитос. — Только, это, деньги вперед.
— Доверяй, но проверяй, правильно, — пошутила я, отдавая ему загодя приготовленные купюры.
Нам пришлось перелезть через низенькое ограждение одного из заброшенных участков, чтобы попасть на параллельную линию. У дачи Димона я притормозила. Мне не хотелось, чтобы посторонние видели меня с подростками. И уж тем более у меня не было желания объяснять матери несовершеннолетнего Димона, какие такие у меня с ним деловые контакты. Поэтому я предпочла остаться на границе заброшенного участка и ждать, пока Димон и Никитос не принесут обещанную улику.
