— Город? — начал было я, показывая в сторону неизвестности.
Незнакомец меня не понимал.
— Город? — снова сгримасничал я, надеясь на внезапное просвещение.
Спустя секунды две-три водитель (тоже вопросительно) назвал словосочетание, которое я, кажется, и видел на вывеске пару километров назад.
— Да! — радостно сказал я, ведь иначе пришлось бы отобрать пикап. На деле я решил никого не убивать или хотя бы не калечить.
— Оплата, — смог произнести незнакомец, и я чуть не вытащил пистолет.
Немного времени ушло на недоумении, немного — на мысли о том, что я могу предложить. Предлагать было нечего, но я попробовал выкрутиться.
Колёса? — спросил я и указал на пыльную "Хонду".
Незнакомец улыбнулся, и через пятнадцать минут я уже ехал в развалюшном пикапе. Спустя восемь с половиной часов мы наконец-то достигли нужного мне пункта назначения. Водитель остановился, едва мы въехали в городскую черту, давая понять, что он вроде привёз меня куда надо. Я вышел из пикапа, а он развернулся и скрылся в ночи, пугая придорожную зелень звуком своего мотора.
Нужно было где-то переночевать и, побродив по городу, я понял, что скамейки готовы принять меня на ночлег. Никогда не спал на скамейке, если честно. К жёсткости можно привыкнуть, к невозможности повернуться — нет. Посреди ночи я был разбужен ветром, а во второй раз — полицейскими. Меня отвезли в участок, где сперва стали расспрашивать о причинах лежания на скамейке.
— Потерялся, нет документов, — с жестами объяснял я.
Вместо заполнения бланков мне выдали плед в упаковке и чашку дымящегося кофе. Ну да, я хотел есть, а вместо этого должен обжигаться напитком.
Через полчаса меня пригласили к телефону. Это сперва удивило.
— Добрый вечер. Я переводчик отделения номер триста шестьдесят два, — а это забрало удивление, — К сожалению, сегодня я не могу приехать, но завтра мы с вами сможем побеседовать с детективом.
— Скажите, в Перу правда никто не знает английского?
— Доброй ночи.
Гостеприимно.
Остаток ночи я провел в открытой камере на мягком пледе.
Наутро мне разрешили умыться в общем туалете и пригласили в кабинет с полупрозрачной дверью.
За столом сидели двое. Один с усами (традиция?), другой без. Более мускулистый оказался детективом, более полный — переводчиком.
— Здравствуйте, — начал переводчик, — Меня зовут Пабло Гэртьин, это — детектив Хесус Перес.
Причем имя детектива было прошепелявлено красиво и скорее по-испански.
— Мы с вами разговаривали ночью. Представьтесь, пожалуйста, — продолжил он.
— Меня зовут Карл Фишер, я гражданин Федеративной Республики Германия, живу в…
— Стоп, стоп, — прервал меня Пабло, — Начнем с другого. Когда вы прибыли в Перу и с какой целью?
Легенду я не придумал и стал импровизировать.
— Позавчера. Прилетел с рабочим визитом.
— Конкретнее.
— Я являюсь начальником отдела логистики компании "Траст Логистик" и прибыл в Перу для установления коммерческого партнерства.
— С кем?
— Этого я не могу сказать, коммерческая тайна. Почему установление моей личности происходит в виде допроса?
Детектив всё это время сидел смирно и даже не переводил взгляд.
Переводчик пару секунд смотрел на меня, и я понял, что испытываю его терпение логичными вопросами. Затем он перевел взгляд в сторону и сказал:
— Хорошо. Мы свяжемся с посольством вашей страны для подтверждения данных.
— Адвоката прихватите, — сказал я, чувствуя подвох.
— До момента подтверждения вашей личности убедительно просим не покидать стены участка.
— А я смогу? — полусерьезно спросил я, на что Хесус улыбнулся, а Пабло промолчал. Прекрасно.
Не нравится мне эта ерунда.
Едва я зашел в камеру прилечь, дверь закрылась.
— Это для вашей же безопасности, — сказал переводчик, и я понял, что влип.
Серьезно влип.
Следующие четыре дня я провел, аморфно лежа на пледе (матраса не было). Для удовлетворения первичных потребностей мне любезно предоставили пластиковый сосуд, напоминавший с виду просто ведро. Душ же был недоступен. Зато еду приносили исправно, но всякий раз одну и ту же: пюре с фасолью и холодный кофе.
На пятый день в дверях появился переводчик:
— Добрый день, мистер Фишер. Поздравляю, ваша личность подтверждена. Теперь осталось сдать пару анализов, чтобы без проблем покинуть пределы нашего государства.
— Ничего я сдавать не буду, — ответил я.
— Тогда, боюсь, с вашим освобождением могут возникнуть сложности.
— Освобождением?! Мне до сих пор не сказали, за что я задержан.
— Вы отказываетесь сдавать анализы?
И тут я придумал схемку.
— Нет. Дайте мне связаться с сотрудником моей фирмы, и тогда получите кровь, слюну и… Что там вам еще нужно?
Переводчик ушел. Черт, кажется, не получилось. А если всё же удастся связаться с кем-то из "Траста"? Кому звонить? Нужно выйти на Юстина, пусть вытаскивает меня скорее. Не верю, что меня просто так отпустят.
Когда на следующее утро мне принесли телефон, какой-то номер уже был набран.
— Алло, — почти крикнул в трубку я.
— Добрый день, оператор приема заказов Мария.
— Мария, это Карл Фишер, начальник отдела логистики, соедините меня с заместителем.
— Назовите имя заместителя.
— Александр Бранн.
Ну, если Бранн не поможет, то никто.
— Секунду, — в трубке повисло молчание.
Спустя минуту я услышал знакомый голос:
— Да.
— Алекс, это Карл, я тут застрял…
— Где тебя носит? Ты почти уже уволен, не появляешься больше месяца.
— Пусть попробуют найти мне замену, — отвлекся я, — Слушай, срочное дело. Нужно, чтобы ты разыскал человека. Ищи по своим каналам. Если не найдешь, я утону в дерьме и мы больше не увидимся. Пиши: Юстин Радич. Передай, что я в заднице. Перу, Лима, участок три шесть два. Записал?
— Да. Далеко же ты уехал. Сделаю.
— Спасибо, — ответил я, но в трубке уже было шипение.
Бранн помогал мне в темных делах. Однако Юстин про него не знал. Не хотел бы подставлять Александра, но иначе мне отсюда не выбраться.
Через полчаса в камере появился доктор. Он взял кровь из вены, мазок с языка, послушал шумы в легких и ушел, а я стал готовиться к худшему. Что со мной будет? Принудительные работы? Рабство?
Через два дня ничего не изменилось. За всё время пребывания в участке на краю Лимы я понял, что моя клетка является третьей от входа, и, сильно напрягая слух, я могу слышать разговоры у пропускного пункта на входе. Чаще, правда, там слышалось радио, где постоянно пели на испанском.
Но в тот второй день я услышал диалог на английском языке:
— … Меня зовут Трой Брэфманн, я его адвокат.
— И что?
— Я имею право видеть клиента.
— Третья камера.
Я вернулся к койке, ожидая увидеть некого Троя. Через пару секунд шаги замерли у решетки камеры. Повернувшись, я ничерта не увидел — было темно. Зато очень знакомый приятный бас дал понять, кто такой Трой:
— Скучал?
Я никогда особо не верил в чудеса, но иногда дела идут так, как ты хочешь без всякой логичной причины.
— Привет, сладкий, — я встал с койки и протянул руку Юстину, который теперь был Троем и носил, черт его дери, усы, — Скучал.
— Ты воняешь.
— Спасибо, что заметил. Как ты меня нашел?
— Телефон Бранна прослушивается. Я среагировал быстрее, чем он откопал мои контакты.
— Ну ты не убивай его только, ладно?
— Хотел бы — убил. Ты так печешься за своих, хотя недавно из-за тебя зачистили кафе, помнишь?
— Давай потом. Как ты меня вытащишь?
— Официальных обвинений еще не было?
— В смысле "еще"?
— Ну, как я понимаю, ты тут не зря под замком. Какие-то фрагменты с твоей ДНК они смогут получить?
— Ну я тут кровь сдавал, — виновато сказал я.
— Дурак! — Юстин крикнул шепотом. Знаете, так тоже можно.
— Иначе не дали бы позвонить.
— Тогда готовься к нелегальному выходу. Я думаю, дела будут идти так: в течение двух-трех дней они сделают какое-либо дело или два, или десять, повесят на тебя, и ты сядешь очень надолго, а кто-то получит повышение.
— Так банально?
— Зато работает. Где документы, деньги?
— Черт знает. Либо у полиции, либо у ребят того толстяка, что мы пришили с Джимом. Ты в курсе всего?
— Чего?
— Джим хотел меня убить, чего. Ты не при делах?
— Карл, ты глупый. Снайпер стоит меньше, чем билет до Перу и твое проживание.
— Ну хоть что-то. Зачем мы убили толстяка?
— Ты его не узнал? — Юстин скорчил ироничную улыбку.
— Только не говори, что…
— Виктор. Эта жирная свинья ушла от нас тогда.
— А что насчет звонка полицейского?
