— Я тебя люблю.
— Я это уже понял, — удручающе сказал Жан.
— Я тебя не просто люблю. Я жить без тебя не могу. Расскажи мне, что произошло после того, как я вышла из квартиры?
— Ты специально ушла якобы к соседке?
— Что значит специально?
— Чтобы не видеть, как меня будут бить?
— Ну что мне сделать, чтобы доказать тебе то, что я не имею к этому никакого отношения?! Я же сказала, что эти люди ищут какие-то мистические драгоценности, которые якобы забрала моя бабушка у какого-то дедушки. А я об этих драгоценностях никогда не слышала. Мне бабушка о них ничего не рассказывала.
— После того, как ты ушла к соседке, — неожиданно начал свой рассказ Жан, — в квартиру вошли незнакомые люди.
— Что значит вошли? — перебила его я. — Ты им открыл дверь?
— Я им ничего не открывал. У них были ключи.
— Ты хочешь сказать, что они открыли мою дверь своими ключами? — Я ощутила, как на моей спине выступил холодный пот.
— Да, у них были ключи.
— Странно…
— А затем меня посадили в машину, завязали глаза и привезли сюда.
— Чего они от тебя хотели? — Я посмотрела на избитое лицо Жана и содрогнулась.
— Им нужны деньги.
— Какие деньги? Уж если я не имею отношения к драгоценностям, то ты тем более.
— Им нужны мои деньги.
— Твои деньги?
— Вот именно. Они заставили меня звонить жене в Париж. Да и не только жене, но и в мою компанию.
— О боже.
Я закрыла глаза. Господи! Ну почему все это свалилось на нас? Я бы все на свете отдала, только бы этот кошмар побыстрее закончился. Значит, Влад решил одновременно убить двух зайцев. От меня ему нужны какие-то мифические драгоценности, а уж коли в игре присутствует француз, так почему бы не развести на деньги и его тоже.
— Сколько денег они хотят?
— Все, что у меня есть, — и даже то, чего у меня нет. Ровно полмиллиона долларов.
— Сколько? — Я даже подскочила на стуле.
— Полмиллиона долларов, и только тогда я смогу спокойно вернуться в Париж.
Они что, с ума, что ли, сошли? Хотя, — я нервно усмехнулась и махнула рукой, — конечно же, они сошли с ума. И они, и мы тоже. Ведь ты же не олигарх, и у тебя нет таких денег. Ты хоть это им объяснил? Хотя что им объяснять. Вынь да положь. Сволочи. Жан, что теперь будет-то, а? Что делать? У меня нет никаких драгоценностей, а у тебя нет таких денег. Нас убьют?
— Не думаю, — рассудительно ответил мне Жан. — Я гражданин другой страны. Моя смерть им совершенно невыгодна.
— А моя?
— Думаю, что и твоя тоже.
— Ты хочешь сказать, что нам не о чем переживать?
— Я хочу, чтобы ты поклялась, что ты не с ними.
— Да как тебе такое могло прийти в голову?! — возмутилась я, жадно глотая воздух. — Я тебе чем хочешь поклянусь. Я их не знаю! Я не с ними! Я тебе своими близкими клянусь!
— Тогда откуда у них ключи от твоей квартиры?
— А этого я не могу знать. Я никому чужому свои ключи не давала.
— Но ведь где-то они их взяли?
— Я не знаю, где. Чужие люди ко мне не приходят, а свои на такое не способны. А вообще, над этим стоит подумать. Слишком много совпадений. Быть может, этот Влад неспроста так резко возник в моей жизни. Все получилось именно тогда, когда приехал ты. И к этому моменту у них уже были заготовлены ключи от моей квартиры.
— Тебе надо перебрать всех знакомых.
— У меня очень хорошее окружение. Я не знаю ни одного человека, который способен на подлость.
— А твоя лучшая подруга, про которую ты мне рассказывала?
— Ты имеешь в виду Лейсан?
— Да.
— Я ей безгранично доверяю. Она очень хорошая девушка. За этого человека я могу полностью поручиться. Жан, а когда ты звонил жене, что ты ей говорил? Она знает, что ты в Казани?
Я никогда не говорила с Жаном о его семье и даже не знаю, чем занимается его жена. Но теперь возникла такая ситуация, что я должна была владеть любой информацией. Мне важно было знать, какие последствия могут быть у Жана как в семье, так и на работе.
— Она знает, что я в Казани.
— Знает?!
— Она думает, что я поехал по делам. По телефону я сказал ей, что у меня неприятности и что мне срочно нужны деньги.
— А она?
— Она тут же спросила, что от нее требуется. Я попросил ее пойти в банк и снять с нашего счета все, что у нас есть. У нас на счету около сорока тысяч долларов.
— Она согласилась?
Как и любая женщина на ее месте, она попросила меня уладить свои неприятности как-нибудь без них. Тогда мне пришлось сказать жене, что я в настоящей беде. Я сказал, что моей жизни угрожает опасность и что если она не сделает то, о чем я прошу, то, возможно, я уже никогда не вернусь. Жена перепугалась и начала плакать. После этого телефон у меня выхватил один из тех двоих, которые привезли меня сюда, и стал кричать, что если она хочет увидеть меня еще раз, то обязана это сделать. Он продиктовал номер счета в швейцарском банке, куда должны быть переведены деньги. Мне даже страшно представить, что она сейчас переживает. Еще ей сказали о том, чтобы она не смела обращаться в полицию, потому что если она заявит в полицию, то больше никогда в жизни не услышит моего голоса и не увидит меня живым.
— Ужас. Представляю, как ей сейчас тяжело, — растерянно развела я руками.
Каждое слово Жана отзывалось во мне сильной болью, и я ненавидела себя за бессилие что-либо сделать. Мне было жутко думать о том, какие чудовищные неприятности я внесла в жизнь своего любимого человека.
— У этих ребят даже счет в швейцарском банке есть, — задумчиво произнес Жан. — Серьезные ребята. Все предусмотрели. Ты знаешь, такое впечатление, что это хорошо спланированная и разработанная акция. Кто знал о том, что я к тебе приезжаю?
— Только близкие люди.
— Кто-то из твоих близких людей тебя подставил.
Но мне даже не на кого подумать. Я думала, что все произошло случайно. Этот Влад со своими ребятами пришел ко мне за драгоценностями и увидел в моей квартире тебя. Вот он и решил двух зайцев убить: тайник поискать и тебя на деньги потрясти.
— Ты не права. Эти люди знали, что я у тебя в квартире.
— С чего ты взял? — От волнения мне становилось все тяжелее и тяжелее дышать.
— Они прекрасно знали, как меня зовут и что я живу в Париже. Они вообще про меня много чего знали.
— Ты это серьезно?
— Тома, мне не до шуток!
Я обхватила руками голову и закачалась на стуле.
— Тогда я ничего не понимаю. Я действительно не знаю этих людей и не могу понять, откуда они узнали о твоем приезде. Ключи от моей квартиры у них были уже приготовлены. Выходит, что их визит — это не совпадение обстоятельств, а хорошо спланированная акция. Но ведь в наших планах не было заезжать ко мне домой, значит, они просто следили за домом и за нами. Жан, но ведь он потребовали с тебя нереальную сумму? Где ее взять и что дальше делать?
— Они заставили меня позвонить моему начальнику. Я объяснил ситуацию. Затем трубку выхватил один из мужчин и сказал ему все то, что говорил моей жене. И про банки, и про обращение в полицию. Так что у меня ровно две недели, чтобы добыть деньги. Мне предложили продать и квартиру, и дом. Представь лишь, они знают даже то, что у меня квартира в Париже и дом в пригороде.
— Что ты им ответил?
— А что я мог ответить? Я сказал, что этот вариант может растянуться надолго, да и без меня и дом, и квартиру никто не сможет продать. Я хозяин, и все имущество записано на мое имя. Они хотят оставить меня без гроша! — запаниковал Жан и заерзал на стуле. — Они хотят, чтобы я жил в нищете и на улице! Хамы! Я очень много наслышан о вашей мафии, но я никогда не думал, что это настолько страшно! Такого беспредела нет больше нигде! Я предложил им отдать всю наличность. Все, до одного цента. Оставить себе всего лишь обратный билет. Но они сказали, что им на мороженое не нужно. У вас самая отвратительная мафия в мире. Это не гангстеры, а быки. Они и драться-то нормально не умеют. Я ненавижу быков! Хочешь знать, как они меня били?
— Как?
— Они привязали меня к стулу! Чтобы я не мог защищаться! Я даже не слышал о том, что можно бить человека со связанными руками. Если хочешь ударить, то подойди и ударь. А если я дам сдачи, то ты ударь еще раз. А это что?
Оторвав руки от своего лица, я посмотрела на Жана:
— Правильно, Жан, ты сказал. Обыкновенные быки. Казанские быки. А вообще, этого бычья везде хватает, что в Москве, что в Питере, что в Краснодаре, что в Казани. И никуда от них не денешься. Только я никогда не думала, что это коснется и меня.
В ярости сжав кулаки, я посмотрела на избитое лицо Жана:
— Любимый, а что дальше-то будет? Дальше-то что?
— В жене я не сомневаюсь. Она вышлет все, что есть, и будет ставить за меня свечки, молясь, чтобы я вернулся целым и невредимым. А вот начальник, скорее всего, заявит в полицию.
— Но ведь ему же сказали, что в этом случае тебя убьют.
