Александр Чернов - Могила для горбатого

…А в комнате компания выпивала за успешно проведенную сделку.

Сашка заявился к Нечистому рано утром и торжественно вручил ему две тысячи баксов. На радостях они отправились на базар, купили мясо, морковь, рис, еще кое какие продукты, а позже Долженкова в доме Алиферова приготовила плов. Кроме блюда с этим вкуснейшим восточным яством на столе стояли всевозможные купленные готовыми салаты из корейской кухни, консервы, овощи, фрукты и батарея всевозможных напитков.

— За то чтобы нам почаще такие куши выпадали! — Нечистый стукнул своей рюмкой о рюмку Шиляева. — Сегодня, кстати, Санек, готовься: нам вечером работенка предстоит! — заявил он и одним глотком опрокинул водку в рот. Закусывая, он достал из кармана пачку долларов и принялся их делить. — В общем так, вам с Зойкой на семью полагается семьсот баксов мне тоже семьсот, — Алиферов ухмыльнулся, — как вдохновителю и организатору операции. Пацанам на первый раз по сотне… С боевым крещением, Колян!.. Ну и оставшиеся четыреста будем считать общаковыми: мало ли для чего понадобится. Возражения есть? — Вовка обвел присутствующих холодным взглядом.

Может быть, недовольные и были, но перечить Вовке никто не осмелился.

— Значит, говоришь, — наливая себе новую порцию водки, сказал Нечистый, — Витек тебя хорошо встретил?

— От души, — признался Шиляев. — Мне показалось, что он тебя побаивается.

Лицо Алиферова озарила самодовольная улыбка.

— Еще бы! Он меня знает. Если что не так, башку сверну.

Сашка подцепил вилкой салат из мелконарезанной моркови и, отправив его в рот, с любопытством спросил:

— А отчего у Витьки на роже да на руках пятна какие-то?

— Да черт его знает! — Алиферов уже до отказа набил желудок пловом, закусками и напитками и сейчас сидел, удобно откинувшись на диване. — Говорит, будто цирроз печени у него. Да врет, наверное. Если был бы цирроз, давно сдох бы, а он уж лет десять с такими пятнами живет, и год от года толще становится… Вот что, Колян, включи-ка нам магнитофон.

Пьяненький Кабатов с трудом поднялся из-за стола, шагнул к полке, на которой стоял небольшой магнитофон и нажал на кнопку. Из динамиков зазвучал голос любимого Нечистым певца Александра Новикова.

При первых же звуках музыки сидевший на полу в туалете Женька очнулся. Он почувствовал себя значительно лучше, медленно встал, вначале на колени, потом на ноги и хотел было выйти из туалета, но тут голова у него закружилась, и он плюхнулся на унитаз.

…И тут вдруг Женька поймал самые настоящие "глюки". Неожиданно ему почудилось, что он сидит в шикарном баре в окружении великолепных девиц и пьет коктейль. Полумрак, музыка, а на небольшом возвышении полуголая стриптизерша с роскошной грудью принимает такие позы, что Кама Сутра по сравнению с ними кажется невинной забавой. Причем картинки такие яркие, сочные и объемные, что Женька почти физически ощущает тепло девицы, которую обнимает, душистый запах ее волос, нежную бархатистую кожу, тугую грудь.

Женька откинулся на бочок унитаза, свесил руки и запрокинул голову. Одна красочнее другой картинки стали сменяться перед глазами, будто в калейдоскопе. Картинки в несколько раз были лучше самого восхитительного дивного сна.

За то время, что Женька грезил, в комнате произошли кое-какие перемены. Обед уже закончился, Зойка убрала со стола и мыла сейчас на кухне посуду. Колька лежал на полу на паласе и клевал носом, глядя по телевизору боевик с участием Стивена Сигала. Сашка "ширнулся" и тоже ловил "глюки", только сидя на диване, в более удобной позе, чем Женька. Сытому, пьяному Нечистому сейчас не хватало одного… Он встал, вышел в кухню, из нее прошел в тесную ванную комнату и оттуда поманил пальцем Долженкову. Недоумевая, зачем она ему понадобилась, женщина отложила посуду, закрыла кран и ступила в ванную.

Нечистый тут же запер дверь, привлек к себе Зойку.

— Ты что, с ума сошел? — вырываясь, зашипела она. — Здесь же муж, ребята!

— Ну, пацаны, предположим, видели тебя во многих позициях, — усмехаясь, произнес Нечистый. — А мужу твоему сейчас так хорошо, что он вряд ли помнит о твоем существовании, — и Алиферов вновь грубо притянул к себе Долженкову.

— Погоди, — вдруг смягчилась она.

Как не неприятен ей был бывший "зек", как не побаивалась она его, но все же Зойке притязания Вовки польстили. Значит она еще привлекательна, раз сам Нечистый снизошел до нее. Она улыбнулась ему самодовольной снисходительной улыбкой и стала поворачиваться, медленно задирая платье. Однако Нечистый приглушенно рассмеялся и похлопал ладонью по ее тощему заду.

— Ты неправильно меня поняла, детка! Твои подержанные прелести меня давно уже не прельщают. — Он схватил Зойку за руку, резко повернул к себе и с силой надавил ей на плечи. — Ублажи-ка меня по иному…

Долженкова недолго сопротивлялась. В конце концов, Нечистый поил, кормил, обеспечивал Зойку деньгами. Он был временным ее хозяином, и имел право требовать все, что хотел. Женщина вздохнула и покорно опустилась перед бывшим "зеком" на колени…

…Пятнадцать минут спустя Нечистый постучал в двери туалета.

— Давай, братуха, выходи из гальюна! — потребовал он громко и решительно. — Здесь уж очередь выстроилась.

— Да-да, сейчас… — и, щурясь от яркого света, Женька выполз в коридор.

Нечистый хохотнул:

— Что "галики" ловил? Почти три часа на толчке просидел.

— Ловил, — буркнул Женька и прошел мимо Алиферова в зал.

Чувствовал он себя на удивление хорошо. От наркотического опьянения не осталось и следа, ну, разве что чуть-чуть кружилась голова и очень хотелось пить. Под тревожным взглядом наблюдавшей за ним Зойки, парень взял на кухне из холодильника бутылку пива, вернулся в комнату и устроился на полу рядом с храпевшим Кабатовым. После нескольких глотков терпкого напитка он вновь захмелел и глаза сами собой стали смыкаться. Парень встал, с трудом доплелся до лоджии и, устроившись там, на старом продавленном диване, провалился в глубокий сон.

Проспал он до двенадцати часов ночи и вместе с Колькой хмурый и разбитый вернулся домой. К счастью, отец этой ночью дежурил, и двери ему открыла мать. На этот раз дверь была закрыта на щеколду, и ему не удалось пробраться в квартиру незамеченным, открыв дверь своим ключом.

Увидев бледное измученное лицо сына, Вера Андреевна всполошилась.

— Что с тобой, Женечка? — воскликнула она, прильнув к сыну, и приложила ладонь к его холодному лбу. — Не заболел ли?

Стараясь не дышать перегаром в сторону матери, Женька отрицательно покачал головой.

— Нет, все хорошо… Устал только немножко. — Он отстранил мать, прошел в ванную комнату, а потом долго стоял под душем, под струями прохладной воды.

А Нечистый и Шиляев, оставив Зойку дома, вышли из подъезда. Выгнав из гаража машину, погрузились в нее и отправились в город. На одной из тихих улиц, примыкавшей к центральной дороге, загнали "Жигули" в переулок, заглушили мотор и уже пешком вновь вернулись на улицу. Фонарей, прохожих и машин здесь было мало, не то что на ярко освещенном проспекте, по которому то и дело мелькали автомобили и передвигались прохожие. Приятели прошли немного вперед и встали за деревом, откуда можно было наблюдать за частным, похожим на теремок ларьком, оставаясь самими незамеченными. Ларек был семейным, располагался внутри двора, а на улицу выходила лишь его фасадная застекленная часть с небольшим окошком. Таких палаток по всему городу было великое множество. В них, сменяя друг друга, по очереди сидели за прилавком почти все члены семьи, поэтому торговля шла чуть ли не круглые сутки. Сейчас в ярко освещенном помещении, заваленным всевозможным товаром в ярких упаковках, сидел щуплый парень лет двадцати и смотрел по небольшому телевизору футбольный матч.

Алиферов этот ларек облюбовал давно. Роли были распределены заранее. Глянув в оба конца улицы, Нечистый бесшумно скользнул во двор и потянул за ручку двери. Заперто. Впрочем, такую ситуацию можно было предвидеть, и он ничуть не растерялся. Негромко, но уверенно постучал костяшками пальцев в дверь. Стоявшему за деревом Шиляеву было отлично видно, как ничего не подозревавший продавец, очевидно, решив, что это пришел кто-то из домочадцев, встал и, не отрывая глаз от телевизора, подошел к двери и откинул крючок. Мощный удар в челюсть опрокинул парня на пол. Не издав ни звука, он только взмахнул руками и исчез за прилавком. Шиляев тотчас же вышел из укрытия, не спеша, чтобы не вызвать у случайных прохожих подозрения, прикрыл обе створки глухих ставень, а Нечистый изнутри закрыл их на крючок.