- Антонина Валериановна! К нам угрозыск!
Настя умела сказать - а хозяйка понять. И не поспешила навстречу "угрозыску", а лишь величественно возникла в проеме двустворчатой двери. Токарева впускали в апартаменты через небольшую, так сказать, подсобную дверь, которая вела к повседневно-обжитому Антониной Валериановной углу, нового же посетителя приглашали в парадную часть помещения.
Тигриной своей походкой он преодолел коридор, на ходу изображая казенную деловитость и занятость:
- Прошу прощения, что беспокою. Из МУРа, - и мельком из руки показал удостоверение. - Мне надо кое-что узнать о Миркине, которого мы арестовали. Разумеется, все останется между нами.
Прахова пристально и с удовольствием рассматривала гостя. Облик его до мелочей соответствовал портрету, нарисованному Токаревым.
- Ну что ж, если вы гарантируете секретность... Прошу.
Вошли.
- Старые люди - старые вещи, - пояснила она, видя, как забегали глаза Приезжего. - Настя, милая, передвинь ширму.
Вдобавок ко всему, что и так поразило Приезжего дворцовой, по его мнению, роскошью, в обозримое пространство был включен сияющий рояль, завершивший обстановку парадной гостиной.
Разумеется, Приезжему доводилось лицезреть не только приисковые халупы или стандартные новостройки. Случалось, заносила его судьба и в богатейшие дома, где интерьер во всеуслышание кричал, что госбанком тут попросту подтираются. Но то были интерьеры "иного поколения", интерьеры-выскочки. У Праховой же овеяло его душу чем-то невиданным, музейно-ностальгическим.
Смешения антикварных стилей (от трех мужей) он не уловил. Ему и в голову не пришло, что окружающее похоже на безграмотную декорацию, перегруженную реквизитом.
Как деревенский мальчишка в барских покоях, взирал он на круглый стол черного дерева, упиравшийся в пол львиными лапами, а в центре увенчанный лампой, ножку которой обвивал бронзовый (львиный же, вероятно) хвост. Вокруг стола парковались такие же черномазые кресла и тоже на лапах и обитые лиловой материей, названия которой Приезжий не придумал бы и под пыткой (да может, оно уже и утрачено в век синтетики).
А по периметру гостиной, выгороженной из странной этой комнаты-зала, хороводились комоды с резьбой; шкафы, в дверцы которых ловко были всобачены из дерева другого цвета сцены то ли придворной, то ли рыцарской жизни; хрупкие этажерки, выдерживавшие однако вес лаковых шкатулок, фарфоровых и хрустальных ваз.
А потолок - мать честная! - где-то прямо в поднебесье, и на нем балуются голозадые с крылышками амурчики, не сильно даже и закопченные.
- Так жили когда-то все культурные и обеспеченные люди, - улыбнулась Прахова, довольная произведенным впечатлением.
Приезжий спохватился, что выбивается из роли:
- Нас интересуют друзья и близкие знакомые Миркина. Вы, наверное, много бываете дома, видели, кто приходил...
- Присаживайтесь, молодой человек. Думаю, разговор будет длинный.
- Мерси, - поддавшись салонной обстановке, поблагодарил он, несколько озадаченный тоном превосходства, который взяла старуха. - Однако обстоятельства заставляют, знаете ли, спешить.
- Не спешите, голубчик, в вашем деле спешка не всегда уместна... Не могу сказать, что определенно ждала подобного визита, но я вам рада.
- Очень приятно. - Приезжий достал блокнот и карандаш. - Какие у вас были отношения с Миркиным?
- Самые отличные. Он вырос у меня на глазах.
- Значит, вы в курсе, кто его друзья и прочее? Не было, к примеру, зубных врачей или техников?
- Насколько догадываюсь, вас интересуют люди, покупавшие у Бориса золото.
- Вы их знаете?!
- Ах, как вы торопитесь, как торопитесь!
Приезжий положил карандаш и, отключившись от амуров и львиных лап, приказал себе мобилизоваться. И, во-первых, действительно не гнать лошадей. Это не экспертша. Старуха мягко стелет, но какая-то она... взор орлиный, лишнего слова не вытянешь... кремень-старуха, и нечем ее взять за горло кроме как рукой. Но тогда надо учитывать Настю: маячит где-то поблизости. Не расставаясь с половой щеткой.
А во-вторых, держать в уме то, что на минуту-две вытеснили здешние неожиданные красоты: и старуху и Настю наверняка уже расспрашивали о связях Миркина. Правда, Чистодел клялся, что те Бориса не выдадут, он, дескать, имел к ним доверие. (Но по той же причине он и Приезжего отговаривал соваться к Праховой). Надо внести ясность.
- Те сведения, что вы сообщили следствию, надо сказать, недостаточны.
Прахова прижмурилась хитро:
- Вы имеете в виду нашу беседу с Михаилом Константиновичем?
- В частности, - согласился Приезжий, опасаясь, что его берут на пушку.
- Михаил Константинович мне не понравился, - хмыкнула Прахова. - Не располагал к откровенности.
- Очень, очень надеюсь, что мне повезет больше! - в эту фразу Приезжий вложил максимум доступного ему обаяния.
Прахова снова прижмурилась.
- Возможно, - протянула она. - Я всегда предпочитала брюнетов.
"Этак разговор получится длиннее длинного. Может быть, старуха развлекается от нечего делать?"
- В целом вы мне нравитесь, - продолжала Прахова. - И внушаете доверие. Но для полной уверенности... как ваша фамилия?
- Пархоменко. Сергей Сергеевич, - представился Приезжий, начиная внутренне яриться.
- Не покажете ли еще раз свой служебный мандат?
- Мадам, это смешно! - Он достал удостоверение и снова мельком показал его. - Не хотелось беспокоить пожилую женщину, поэтому я пришел сам, но если у вас мания бдительности, вас вызовут на Петровку. И мы поговорим там!
- Нельзя ли поближе, голубчик? - невозмутимо проговорила мадам.
Приезжий поднес удостоверение к глазам Праховой. Та сноровисто придержала его рукой, попробовала ногтем фотографию и хихикнула:
- Документик фальшивый.
Приезжий выдернул удостоверение, отступил.
- Вы меня оскорбляете при исполнении служебных обязанностей! - рявкнул он.
- Всем вы хороши, вот только манеры, манеры... Настя, телефон!
Тотчас под левой рукой хозяйки возник аппарат.
- Я ведь могу легко проверить, - она опустила ладонь на трубку.
Не хотелось Приезжему устраивать побоище с двумя бабами, ох, не хотелось. Чутье подсказывало ему, что Прахова что-то знает, чего угрозыску не сообщила. Однако какую игру ведет старуха сейчас?
- Мадам, - пригасив тяжелыми веками полыхание кавказских глаз, произнес он умиротворяюще, - вы только отнимаете у меня драгоценное время!
Прахова, пристально наблюдая за гостем, на ощупь набрала 02.
- А ну прекрати свои штучки, старая стерва! - скинув все личины, волчьим приисковым голосом приказал он.
И двинулся к Праховой, готовый уже ко всему ради поставленной задачи... Но только не к тому, чтобы увидеть нацеленный на него пистолет.
Крайнее изумление Приезжего и победительное торжество Праховой заполнили наступившее молчание. Но вот она насладилась эффектной сценой и нарушила паузу:
- Сядьте на место, голубчик, и поговорим о деле. Миркин работал на меня.
- О-о-о!.. - произнес Приезжий, веря и не веря.
- Люблю отчаянных молодых людей, - причмокнула Прахова. - Доля риска разнообразит жизнь.
Зазвонил будильник, Приезжий вздрогнул.
- Садитесь, садитесь, это гомеопатия.
Он сел, настороженно следя, как старуха, отложив пистолет, принимала свои крупинки.
- Вы верите в гомеопатию?
- Извините, мадам, я верю только в себя и в наличные деньги.
- Стало быть, и в меня не верите?
- Я показал вам удостоверение, которое вы сочли фальшивым. Вы мне пистолет. Этого достаточно для обоюдного доверия?
- Возможно, вы считаете, что милиция выпросила в музее бельгийский браунинг, всю эту обстановку и меня в придачу и решила перед арестом устроить вам маленький розыгрыш? Ай-яй, такие умные глаза и такие глупые мысли...
Приезжий рассмеялся:
- Уговорили... Мадам, я у ваших ног!
- Очень мило. Кстати, меня зовут Антонина Валериановна. А вас как величать, "товарищ Пархоменко"?
- Что в имени тебе моем? Как сказал какой-то поэт. По-моему, дело сказал... Зовите Володей.
Параллельно светской болтовне ум Приезжего впивался в новую загадку: кто она? перекупщица или матрасница? От этого зависела цена.
Матрасниками называют ту разновидность купцов, которые просто скупают и накапливают, накапливают - ради самого накопительства.
Пожалуй, матрасница, думалось ему. Только нетипичная. Матрасник - скряга, лишней копейки не потратит, порой только что не нищенствует. Прахова же явно жила припеваючи.
- Володя... Владимир... - раздумчиво пробовала Прахова на язык. - Лучше Вольдемар, согласны?
- Как вам больше нравится.
- Вы когда-нибудь бывали у Бориса? Не помню, чтобы я вас видела.
"Вольдемар" уже не имел нужды скрытничать:
- Мы с ним не были знакомы.
- А-а, значит, кто-то был между?
- Да, болтался один - с дырявой головой.
- Эти длинные цепочки, Вольдемар, довольно опасны. Всегда найдется слабое звено.
