Приехав домой, я выпила два стакана апельсинового сока, переоделась в шорты с майкой и первым делом набрала рабочий номер подполковника Мельникова. Он возглавлял убойный отдел в Кировском УВД, и, хотя об убийстве как таковом еще говорить было рано, вполне вероятно, что заниматься проверкой по этому делу поручили кому-то из его ребят. А уж если, не дай бог, Вероника умрет, тогда точно будет заведено уголовное дело.
К своему разочарованию, я услышала, что подполковник Мельников находится в отпуске. Что ж, это означало, что пока мне следует рассчитывать только на собственные силы. И хотя размышлять, не располагая всеми фактами, трудно, я погрузилась в раздумья.
Итак, о чем могла умолчать Вероника? О каких-то проблемах в отношениях с Вячеславом? А если они и были, то какое это имеет отношение к происходящему? Я никак не могла понять, за что хотели убить Веронику. Судя по всему, она и в самом деле ничего не знала о деньгах. А Вячеслав, скорее всего, исчез из-за них. А если нет? Может быть, это совпадение? Или преступник подстроил все так, чтобы все подумали, что совершено ограбление? Или он вообще не знал о деньгах и имеет место быть действительно невероятное совпадение?
Голова шла кругом от мыслей, картина никак не складывалась, все рушилось, как ни старалась я слепить факты. А может быть, действительно имел место несчастный случай? Да нет, слишком много совпадений и случайностей. Так не бывает.
Если допустить, что Вячеслав скрывается… Но с какой целью? Если он решил взять деньги и исчезнуть, то уж, наверное, заранее побеспокоился бы обо всем. Или же…
Или он просто не знал, что ему придется скрываться, произошло что-то непредвиденное. Это уже больше похоже на правду. Но тогда вообще непонятно, где копать. Что могло произойти такого, из-за чего он пустился в бега?
Ответа на этот вопрос я пока не находила, но мне казалось, что я на верном пути. Поскольку Вячеслав не мог исчезнуть только с целью прикарманить деньги, это нелогично. В этом случае он не стал бы затевать всю канитель со свадьбой. И кто в таком случае пытался убить Веронику, если, кроме Вячеслава, никто в деле не замешан? Он сам?
В принципе, подобный вариант можно было допустить, но только теоретически. Зачем ему убивать свою невесту? Чем она могла ему мешать? Нет, тут что-то другое. Скорее всего, верной является версия, что Вячеслав не предполагал, что ему придется исчезнуть. Есть еще кто-то – кто-то, кто руководит его поступками. Именно из-за этого человека Вячеслав прячется, именно… Именно этот человек пытался убить Веронику?
Вот трагедия Вероники никак не хотела вплетаться ни в одну из версий. С какой целью хотели убить ее, я никак не могла сообразить. По идее от ее смерти никто ничего не выигрывает. И даже если допустить, что сам Вячеслав хотел избавиться от надоевшей ему невесты, то ему достаточно было просто сказать ей об этом. Но уж никак не убивать. В первом случае ему грозил бы просто скандал, во втором все гораздо серьезнее. Нет, убивать Веронику он бы не стал. Но кто же, кто? Кто выигрывает хоть что-то от ее смерти?!
Стоп, а почему я решила, что Веронику хотели убить? Ведь я толком ничего не знаю об обстоятельствах этого дела! Да, дверь в ее квартиру была заперта, да, саму девушку обнаружили, скорее всего, без сознания… А что, если Вероника сама захотела свести счеты с жизнью?
Причины? Ну, можно предположить отчаяние из-за исчезновения жениха. Правда, по идее, прежде чем решаться на такой отчаянный шаг, как самоубийство, человек должен хотя бы дождаться результатов расследования… Или Вероника решила, что Вячеслав ее бросил? Может быть, он связался с нею и сообщил что-то, что заставило ее пойти на крайние меры?
Да, но почему тогда ее доставили в нейрохирургию? Что такого она могла с собой сотворить, чтобы получить травму нервной системы? Выстрелила в висок? Спрыгнула откуда-то и сломала позвоночник? Чушь! У нее нет оружия, а прыгать со шкафа, чтобы убиться насмерть, – до такого даже Вероника не додумалась бы. Единственное, что можно было бы предположить – выбросилась из окна, но тогда ее и нашли бы не в квартире.
Мои не очень связные мысли были прерваны звонком неугомонного Перетурина.
– Ну как? – спросил он.
– Что как? Если вы о новостях, то у меня их нет.
– Да новостей и так хватает, – вздохнул Перетурин. – Я думал, может быть, вы что-то придумали.
– К сожалению, ничего путного, – вздохнула я в ответ. – Могу лишь поделиться своими размышлениями.
– Давайте, – тут же согласился Перетурин, и я минут пять изливала ему свои мысли.
– Мгм, – неопределенно хмыкнул Родион после того, как я замолчала. – Это и в самом деле может быть случайным совпадением, а может… Черт, что-то слишком много совпадений в этом деле! А вы что, правда думаете, что Вероника могла попытаться покончить с собой?
– Просто предполагаю. Собственно, вариантов три: попытка убийства, попытка самоубийства и несчастный случай.
– Ну, а вы-то какой вариант считаете самым реальным? – не отставал от меня Родион.
– Вообще-то первый, – призналась я. – Но чтобы делать выводы, нужно знать факты. А факты я могу узнать только в милиции. Но сегодня рабочий день уже закончен, а вот завтра я все-таки отправлюсь туда и попробую переговорить с кем-нибудь.
В конце концов, на Мельникове свет клином не сошелся. В отделе остались его сотрудники, а с подполковником в случае чего можно просто созвониться, чтобы он дал команду предоставить мне нужную информацию.
* * *
Но следующий день начался очень неожиданно. Со звонка, которого вряд ли можно было ожидать. И это нарушило мои планы по посещению УВД.
Голос в трубке звучал непривычно встревоженно. Непривычно потому, что звонила Людмила Омельченко, ее я сразу узнала. Но при первой и единственной встрече с этой женщиной мне показалось, что она, в сущности, человек немного наивный и восторженный. А если и сердится, то только на своего братца, да и то понарошку, любя. Не всерьез, одним словом. Теперь же волнение и даже возмущение девушки были неподдельными.
– Ой, Татьяна Александровна, вы меня извините, пожалуйста! – звонко заговорила Омельченко, и теперь в ее речи еще явственнее зазвучал украинский акцент. – Просто вы просили звонить, если что-то случится, а у меня тут просто голова идет кругом, не знаю даже, что и думать…
– Что случилось? – перебила я эмоциональную речь Людмилы. – Не волнуйтесь так.
– Случилось то, что у меня пропали деньги и золотой медальон! Представляете? Старинный медальон, дорогой… Вернее, мне он больше дорог как память, и я очень хочу его вернуть! Конечно, и деньги хотелось бы тоже, потому что это наши последние средства до зарплаты, а она будет только через две недели. Нет, конечно, Эдуард меня выручит, если я попрошу, но ведь потом придется тянуть эти деньги полтора месяца, понимаете?
– Стоп-стоп! – остановила я бурный поток речей расстроенной секретарши. – Я так поняла, что вас обокрали, и вполне сочувствую вашему горю. Но я не совсем понимаю, почему вы в данном случае обращаетесь ко мне, когда этим уместнее заняться милиции?
– Ой, да вы ничего не поняли! – воскликнула Людмила. – Ну, конечно, это же я сама не объяснила самого главного! Ведь вещи-то пропали на работе, понимаете? В кли-ни-ке! И главное, я прекрасно знаю, кто это сделал! И сейчас нужно как можно скорее вывести этого подлеца на чистую воду!
– Подождите, а какого подлеца-то? – по-прежнему не понимала я.
– Я не хочу по телефону, – понизила голос Людмила, и мой слух наконец перестали резать высокие, звонкие нотки. – Но я уверена, что это из-за него пропал и Вячеслав! Вы лучше приезжайте, я вам все объясню на месте. У меня в секретарской замечательно можно поговорить, никто не услышит!
– Хорошо, – не оправившись до конца от недоумения, согласилась я. – Я скоро подъеду.
Не успела я отложить телефон, как он зазвонил снова. На сей раз на связи был Перетурин.
– Татьяна, доброе утро. Какие планы? – с ходу спросил он. – Вы едете в милицию?
– Нет, пока не еду. Звонила Людмила Омельченко, у нее какие-то проблемы. Похоже, что ее обокрали. Уж не знаю, каким боком это касается исчезновения Вячеслава, но она просит приехать именно меня!
– Ну что ж, – сразу же подобрался Перетурин. – Сейчас же поедем.
– Вы что же, вновь намерены меня сопровождать? – усмехнулась я.
– А почему бы нет? – задал Родион встречный вопрос.
«В самом деле, почему? – подумалось мне. – Пока что от Перетурина была только польза. Небольшая, правда, но все же… Пусть едет».
– Встречаемся у входа через пятнадцать минут, – скомандовала я и отключила связь.
Через пятнадцать минут Перетурин уже переминался с ноги на ногу возле входа в «ДЕНТУ».
– Я вот тут подумал… – проговорил он, шагнув мне навстречу. – Как же это может быть связано? Обнаружен какой-то человек, по вине которого пропадают не только вещи, но и люди?
