– Да, – согласилась Вероника. – Мой салон посещают актрисы Виктория Всходченкова и Анастасия Придорожная.
– Да вы что? – делано изумилась Ирина. – И вы вот так, запросто беседуете с ними о погоде, нарядах, моде?
– Конечно, что тут такого, – опять немного снисходительно посмотрела на Ирину подруга Володьки Коробова. – Они же обыкновенные люди, как и все остальные. Со своими заботами, печалями, проблемами… Например, у Насти Придорожной очень ломкие и хрупкие волосы. Приходится втирать ей в кожу головы специальные кремы. А Виктория Всходченкова озабочена тем, что у нее редкие и тонкие волосы. Она постоянно приходит к нам делать питательные и целебные маски для волос…
– Как интересно! – блеснула взглядом Ирина. – А ведь на экране этого совершенно не видно. Наоборот, кажется, что волосы у них густые и пышные.
– Это все хитрости гримеров, да и операторы хорошие, знают, с какого ракурса снимать.
– Ты с ней поосторожнее, Ника, – заметил своей спутнице Володька. – Она ведь журналист. Напишет потом про волосяные проблемы Придорожной и Всходченковой, да еще сошлется на достоверный источник в твоем лице. Актрисы будут очень недовольны… Клиенток хороших потеряешь! – И, ухмыльнувшись, подмигнул мне.
– Да? – Вероника с опаской посмотрела на Ирину. – Надеюсь, этого не случится? Все это между нами?
– Не случится, – усмехнулась уголками губ Ирина.
– Обещаете?
– Могила!
– Спасибо, – облегченно выдохнула парикмахерша с юридическим образованием. – А то я действительно что-то уж больно разоткровенничалась. Разные люди бывают…
Кажется, Вероника не шибко блистала умом.
Это, конечно, знал Володька Коробов, которому, похоже, было до лампочки, умна Вероника или нет. Для такой женщины, как она, вполне достаточно быть красивой и сексуальной (поскольку если красивая, сексуальная, да еще и умная, значит, непременно хитрая, а это уже перебор, ибо такая женщина всегда мужчину переиграет, а уж если обманет, так и не заметишь).
Это поняла и Ирина, почувствовав себя победительницей в негласном соревновании с бизнес-леди. После чего заметно успокоилась и стала естественной, бесхитростной и милой для всех, в том числе и для Вероники. И они принялись обсуждать моду на прически и макияж в наступившем году, как закадычные подружки, совершенно не обращая на нас внимания. Тут мы с Володькой решили, что настала пора поговорить и нам…
– Ну, что ты узнал? – спросил я, имея в виду Санию.
Володька понял правильно и сказал:
– Сания Хакимова действительно бесследно пропала двадцать второго июня прошлого года. Домой в Буинск она не возвращалась, равно как и в квартиру, которую снимала на Ткацкой улице. В квартире были обнаружены кое-какие деньги, ее вещи и паспорт. Значит, она никуда не собиралась уезжать. Просто пошла на работу и не вернулась. В розыск ее подали родители, однако ни Сании, ни ее тела или каких-либо следов найти не удалось, и дело было сдано в архив. Сегодня у нас на совещании было решено ходатайствовать о возобновлении производства по делу об исчезновении Сании Хакимовой в связи с открытием новых обстоятельств, то есть убийства Ларисы Бекетовой. Также с сегодняшнего дня оба дела, объединенные в одно, будут в нашем производстве. Вести их поручено следователю по особо важным делам подполковнику Зимину Георгию Валентиновичу.
Дело это с признаком на серию, а потому будет находиться под особым контролем нашего руководства. С серийными маньяками всегда так. А это значит, что никакой утечки информации по ведению следствия быть не может и не должно. За это можно и карьерой поплатиться… Так что даже и не надейся, что я стану интересоваться ходом следствия и буду охотно делиться нарытыми фактами и сливать тебе информацию.
– А если я первый буду делиться фактами? – поинтересовался я. – То есть предлагаю соблюдать наши прежние условия: я обращаюсь к тебе за помощью только в том случае, если мне самому есть что сказать и чем поделиться. Иными словами, если я располагаю информацией, вашим следакам неизвестной. В таком случае ты узнаешь то, что мне нужно. Естественно, в разумных пределах, дабы себя не подставить. Если же мне сказать тебе нечего, что ж, значит, и мне ждать от тебя ничего не стоит. Идет?
– Ну, этот бартер подойдет, – охотно согласился Коробов.
– Вот и славно, – сказал я. И добавил, прищурившись: – Так что там с ухажером Ларисы Андреем?
– Здесь много чего, – раздумчиво произнес Володька. – Во первых, его зовут Андрей Викторович Батин. Во‑вторых, «Шкода Йети» принадлежит именно ему. В‑третьих, ему двадцать восемь лет, и он брат известного в Москве преступного авторитета Бати, еще лет пять назад промышлявшего угонами и кражами автомобилей, а в настоящее время легализировавшего весь свой автомобильный бизнес. Ну, почти весь… По нашим сведениям, иногда он все еще принимает заказы на угон элитных автомобилей вроде «Мерсов» эс-класса, «Ауди» а‑восемь или «майбахов».
– И что из этого следует? – спросил я.
– А то, что этот Андрей наверняка в деле своего криминального брата, – ответил Коробов.
– Ты полагаешь, что Лариса что-то узнала про его делишки, и потому они поругались?
– Это вполне возможно.
– Ну, не думаешь же ты, что это Андрей убил Ларису? – поинтересовался я, не скрывая иронии.
– Не думаю, – ответил Коробов. – Но версия такая имеет место быть, как говорят у нас в управлении… И у нас она будет отрабатываться.
– А как же тогда Сания? Ее кто порешил? И за что?
– Ты чего меня прессуешь? – возмутился Володька. – Я ни черта не знаю. К тому же Зимин только сегодня принял дела…
– Мальчики! Вы что, забыли, что мы существуем? – прервали нас женщины. Кажется, они наговорились про прически и шмотки и теперь жаждали внимания, комплиментов и общения с нами. Что ж, они имеют на это право…
К половине седьмого почти все было съедено и выпито. Однако уходить из «Мечты» не хотелось. Хотелось полулежать на удобных диванах, слушать, как уютно потрескивают дрова в камине, и тихонько подпевать за Чижом:
Давай разроем снег и найдем хоть
одну-у мечту-у,
Ты сказала, ты знаешь – она живет та-ам.
Принесем домой и оставим с собой
до-о весны-ы,
А потом с балкона отпустим ее –
пу-усть лети-ит.
Колокольчик в твоих волоса-ах звучит
соль-диезо-ом.
Колокольчик в твоих волоса-ах…
– А давайте будем ходить в это кафе хотя бы раз в неделю! – предложила Вероника. – Устраивать такие вот посиделки, как сегодня. Ну, типа семейных обедов или ужинов.
Мы с Ириной быстро переглянулись: семья – увы, наша больная тема, на которой как-то разок мы уже споткнулись и едва не раскололи об землю наши трепетные отношения. Володька на это предложение то ли хмыкнул, то ли буркнул нечто нечленораздельное (его не поймешь, в отличие от меня он умеет скрывать свои чувства). На этом инициатива Вероники и заглохла.
Один я произнес из вежливости:
– А что, можно…
С четверть часа мы лениво, как наевшиеся крокодилы, переваривали съеденное и выпитое. Бывает такое состояние после сытного обеда, когда абсолютно ничего не хочется, да и не стоит двигаться, иначе можно смазать весь полученный кайф. Как хотите, а минут двадцать, а то и сорок после обеда надо провести в расслабленном состоянии, никуда не спеша и, естественно, не дергаясь. В этом состоянии душа и тело отдыхают по-настоящему. И надо им в этом поспособствовать…
Бодрее всех среди нас смотрелась Вероника, поскольку съела и выпила меньше остальных. Она еще пыталась как-то поддерживать беседу, говорила, оглядывая нас, а мы смотрели на нее и друг на друга осовелыми глазами и поддакивали, совершенно не вникая, о чем она ведет речь.
Подошел официант, мы с Володькой скинулись и рассчитались за обед. Это событие вывело нас из состояния полудремы и сытой неги. Вот теперь, так славно отдохнув, можно было двигаться…
– Ну что, по домам? – предложил Володька. – Вас подвезти? – спросил он меня и Ирину, явно с надеждой, что я откажусь.
– Мы пройдемся, – ответила за нас обоих Ирина. – Тем более что надо как-то растрясти к ночи такой обед.
– Чтобы было, куда поужинать, – добавил я.
– А вы что, будете еще и ужинать? – округлила глаза Вероника и даже приоткрыла от изумления свой прелестный ротик.
– Ну, конечно, после такого обеда только легкий ужин: жареная картошечка с мясом, грибной жульенчик со сметанкой, селедочка под шубой… Ну, может, съедим еще по кусочку торта, – на полном серьезе проговорил я, наблюдая, как глаза Вероники приобретают совершенно идеальную округлость монет.
– Да не слушай ты их, – засмеялся Володька. – Это они так нехорошо шутят…
– Правда? – посмотрела на нас Вероника, не зная, улыбаться этой нашей шутке или нет.
