Три ряда деревянных парт и стульев чёрного цвета. В углу, у окон, стоит учительской стол, за которым сидит мой отец, напялив очки и что-то вычитывая на экране компьютера.
Вокруг множество проводов от колонок и чего-то ещё. Посередине стены, впереди свисала зелёная доска, а рядом ещё и электронная.
В класс стали не заходить, а скорее "залетать" остальные ученики. Кто-то зашел в наушниках и по одиночке, а кто-то в мини-компаниях из трёх-четырёх человек. Некоторые друг с другом о чем-то переговариваются. Потом какая-то девчонка села на последнюю парту среднего ряда, устроившись поближе ко мне. Волосы чёрные, примерно, как у Агаты, только не крашенные, и кожа смуглая. Сама она одета в чёрную кожаную куртку. Такого же цвета майка, в которой такой огромный вырез, что видно чёрный кружевной бюстгальтер. Довольно вульгарно выглядит. Но вот обтягивающие красные джинсы, чем-то схожи со штанами Матвея. У него размер штанов, наверное, такой же как у этой девчонки.
Она на меня посмотрела удивленным и каким-то даже хищным взглядом. Эта девушка придвинулась ближе к моей парте и протянула руку:
– Я, Марина, но ты можешь звать меня Маришка. Ты новенький? – она вовсю заулыбалась и часто начала моргать своими длинными, наращенными ресничками.
– Нет, спасибо, – коротко ответил я и отвернулся к окну, делая вид, что что-то разглядываю.
– Что, прости? – опешила Маришка.
– Извиняю, – ухмыльнулся я и посмотрел на её реакцию.
Она смотрела своими большими кукольными глазами на меня, пытаясь понять, что я имел в виду. Видимо, до неё долго доходит. Матвей повернулся спиной к своей парте и разглядывал ошарашенное лицо Маришки.
– Маринка, твоё излишнее лицемерное дружелюбие ему ни к чему. Студентику незачем с тобой водится, и он, кстати, сын Алексей Василича. Ему не интересно, что ты там собираешься дальше говорить. Вам не о чём болтать, да, дружище? – он подмигнул и похлопал меня по плечу.
– Ну и ладно, – хмыкнула Маришка, пытаясь не выдавать свою обиду и повернулась к своим подружкам, возмущённо восклицая. – Не, ну вы слышали?
К ней сразу повернулись две девчонки, блондинки, похожие друг на друга как две капли воды. Они начали рассказывать про новую коллекцию какой-то брендовой помады, и Маришка забыла о чём минуту назад говорила.
– Я спас тебя, от главной мегеры нашего класса. Мы с ней в одном модельном агентстве, и она та ещё сучка! Ты мне теперь должен, – снова горделиво заявил он, будто сам Зевс снизошёл.
– Я. Никому. Ничего. Не должен, – медленно проговорил я. – Не знаю к чему такая твоя внезапная доброта, но я не хочу заводить дружбу ни с этой, – я кивнул в сторону Маришки. – Ни с тобой.
Агата повернулась, хотя до этого что-то бурно обсуждала с Тасей. Сначала остановила взгляд на мне, а потом на Матвее. Покачала головой, закатила глаза и тяжело вздохнула, задумчиво глядя в окно.
– Слушай, – начал противный рокер, модель и урод в одном лице. – Я дружу с Агатой, ты дружишь с Агатой. Давай на релаксе, – начал быстро шептать он. – Не хочешь со мной дружить, не дружи. Но просто будет нейтралитет у нас. И всё. Договорились? – Матвей сказал последнюю фразу уже чуть громче, чтобы Агата расслышала и протянул руку.
Девочки обернулись. Тася и Агата пристально разглядывали нас обоих. Если я хочу остаться в хороших отношениях с Агатой и для этого мне нужно быть терпимым с этим противным рокером, то я могу согласиться:
– Договорились.
– Вот и отлично! – Агата захлопала в ладошки, как маленький ребенок. – Я знала, что вы подружитесь, вы так похожи…
– Мы не похожи! – сказал я.
– Ни чуточки не похожи! – воскликнул Матвей одновременно со мной, как специально.
Девочки стали смеяться. Матвей усмехнулся и посмотрел на меня. Я улыбнулся в ответ. Может быть это всё-таки начало хорошей дружбы?
Отец встал и вышел из-за стола. Агата снова повернулась ко мне, посмотрела на меня лицо, что-то высматривая, потом вгляделась в лицо своего учителя и улыбнулась своей какой-то мысли. Кажется, она выискивала общие черты. Всё ещё не может поверить, что мы, родня?
– Все в сборе? – спросил папа.
– Да, – выкрикнул кто-то со среднего ряда.
– Отлично. Кто сегодня отсутствует? – он взял со стола журнал и карандаш.
Маришка начала перечислять какие-то фамилии и придумывать глупые отмазки. Кто-то якобы в пробке, кто-то якобы у врача, кто-то якобы спасает планету от инопланетян, в общем каждая история интересней предыдущей.
– Соколова, а давай опустим интересные подробности отсутствия твоих дружков. Кого ещё нет? – скептически спросил отец у неё.
– Остальные здесь, вроде так-то, – ответила Маришка отстраненным голосом и начала поправлять макияж, глядя в маленькое, цвета морской волны, зеркальце.
– Вообще-то, – начала Тася тихим голоском, но папа её не услышал. Она попыталась ещё раз сказать что-то, но из-за шума в классе и многочисленных разговоров учеников её было практически не слышно.
– Алексей Васильевич! – громко окликнул отца я и все сразу затихли. Он поднял на меня взгляд и вопросительно взглянул. – Таисия хочет что-то сказать, – я указал на Тасю и папа перевёл взгляд на неё.
– Ну, Самойловой ещё нет, – робко начала она. – Тараскина и Измайлова тоже нет, – договорила она, чуть обернулась и благодарно посмотрела на меня с таким упоением, что мне стало как-то неловко. Я просто кивнул в ответ.
Отец отметил в журнале тех, кого она назвала, и включил пультом управления электронную доску.
– И так, – начал он, пока устройство включалось. – Сначала, я бы хотел поздравить ещё раз нашу Агату с днём рождения и сегодняшний первый урок посвятить её любимой писательнице Джейн Остин…
Но Агата этого не расслышала. Никто не услышал. Все переговаривались и вообще было почти не слышно папу. У него интересная методика обучения, меня она всегда восхищала, но многие этим пользуются. Он считает, что если дети считают, будто заниматься всякой ерундой важнее, чем урок, то пусть так и остается. И слушают его лекции только те, кому это нужно. От силы три-четыре человека. Все болтают, создают шум и гам. Это очень некрасиво, по-моему, и мне на это неприятно смотреть.
– А ну тихо! – неожиданно для всех мой голос прозвучал ещё громче, чем в прошлый раз, немного даже угрожающе. Кто-то посмотрел на меня с опаской и все замолкли. Наступила блаженная тишина.
– Спасибо, – сказала папа, и повторил то, что сказал ранее.
Потом он начал лекцию про творчество Джейн Остин, и я отключился от происходящего, размышляя о подарке для Агаты. Наш утренний разговор привёл меня к интересной, но странной идее.
Вдруг кто-то постучал розовыми ноготками по моей парте и что-то
